Всё, теперь порядок, теперь надо собраться с силами и сделать то, ради чего я здесь.
По дороге купил цветы. Трём женщинам, три букета.
Въехал во двор, припарковал машину. Время было позднее, я не рассчитал пробки и застрял.
В подъезд попал вместе с каким-то парнем, он мне двери придержал и с букетами вперёд пропустил. На лифте поднялся на нужный этаж и позвонил в квартиру.
Двери открыл мужчина в костюме, то есть без пиджака, но в рубашке с галстуком и в костюмных брюках.
Ну что ж, и он в гостях. Дома так не ходят.
— Простите, вы к кому? — удивлённо спросил он.
— К Эмилии и к девочкам. Даже не так, скорее, к девочкам и к Эмилии. Вы не волнуйтесь. Я вам не конкурент. Можно войти?
— Мила укладывает дочерей спать. Давайте знакомиться, я Всеволод.
— Илья.
— Сева, кто-то пришёл? — Увы, давно не моя Мила появилась в коридоре. Она остановилась, глядя на меня и прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. — Илья?
Вот и всё, что она проговорила и прижалась спиной к стене.
— Да. Удивлена? Ты не думай, я не собираюсь вмешиваться в твою личную жизнь. Я понимаю всё. Но я имею право принимать участие в воспитании моих дочерей. Давно имею право, с их рождения, о котором я, увы, не знал.
========== Мила ==========
Сообщила Севе, что рассказала о нём девочкам. Обрадовался так. Обещался в пятницу быть. Я ужин приготовила, с дочками поговорила. Разговор, правда, не задался. Я им про то, что Сева хороший, добрый, а они …
В один голос: «Неужели наш папа больше не придёт?». Причём так настойчиво, уверенно, что папа был. Позвонила няне.
— Оль, прости за беспокойство. Тот мужчина точно моё имя спрашивал? Ну тот, на лавочке, помнишь, которого ты испугалась?
— Нет, он спрашивал, как маму зовут. Не бери в голову, Мил.
— Я-то что? Это Яна с Анитой настаивают. Отдыхай, разберёмся мы тут.
Попыталась доказать, что им показалось. И что дядя Сева им обязательно понравится. Надулись и пошли играть к себе. Кажется, я зря затеяла это знакомство. Мои фантазёрки на своём настаивают.
Не мог Илья прийти в наш двор. С чего вдруг! Не мог. Да и потом — он счастлив и доволен жизнью. Как-то знакомую встретила оттуда. Так она рассказывала, что Ляля похорошела, держит себя уверенно. Статусу своему соответствует. И ещё, что Илюша безумно любит ребёнка. Настолько, что тот чисто папин сын.
Мне тогда обидно стало. Вот того любит, а наших с ним — нет. Так как любить-то будет, если не знает о них? Просто элементарно не знает. И не догадывается, что мои девочки чуть-чуть старше его мальчика. А если бы узнал?
Я не знаю, что было бы. И думать мне об этом незачем.
На сегодняшний день есть Сева тот который мне подходит, и я могу на него опереться. Я же женщина, чёрт возьми, я слабая! Я нуждаюсь в поддержке, в словах дурацких, ласковых. Во взглядах, полных любви. Они красят, они заставляют молодеть и жить заставляют. А если произносящий умеет сказать не пошло и не обидно, то его ценить надо. Сева умеет.
Я, быть может, ещё бы ребёночка родила. Мне осталось-то всего пару лет, чтобы успеть родить.
Ладно, придёт Сева, принесёт игрушки, и они оттают. Как не вовремя они папу-то своего выдумали.
Я зашла в спальню и взяла в руки фото Ильи в рамке.
— Что же мы с тобой наделали, Илюша? Если бы ты только знал, что мы с тобой натворили!
Я убрала его фотографию в ящик прикроватной тумбочки. Пусть там полежит, чтобы Севе глаза не мозолить.
Встретили девочки моего друга как-то безразлично-обречённо. Мишек Тедди взяли, поблагодарили и посадили в кресле в гостиной. Там же и остальные подарки его оставили.
Ужинали все вместе. За столом они вели себя хорошо — до поры до времени.
Как только торт доели, так началось.
— Скажите, пожалуйста, дядя Всевлдод, вы хотите у нас остаться жить? — спросила Анита.
— Всё зависит от вашей мамы, если она позволит. — Он не заметил подвоха.
Боже мой, у него был взрослый сын, который давно жил отдельно. Он забыл, как с маленькими женщинами разговаривать. Да и не знал никогда. А то, что маленькие от больших отличаются только накопленным опытом ошибок, даже не подозревал.
— А что, вам жить негде? — вставила свои три копейки Яна.
— Есть где жить, но я люблю вашу маму и хотел бы стать вашим папой.
— У нас есть папа. Он скоро приедет, — парировала Яна.
Бессмысленный разговор продолжать не стоило, и мы перешли на другие темы. Потом девочки отправились в душ и спать. Попросили прочитать им сказку.
Я отметила для себя, что мишки так и остались сидеть в кресле. Мои дочки вынесли моей личной жизни свой приговор. Севы там не было.
Ну что ж. Попробую ещё повлиять на них.
Я читала «Маленького принца». Страницу за страницей. Но они не спали. У меня даже сложилось впечатление, что делали это намеренно. Они не хотели оставить меня наедине с чужим им мужчиной. Есть о чём подумать. Не знаю, какой выбор бы сделала любая другая на моём месте. Но я понимала, что если и дальше так пойдёт, нам с Севой придётся расстаться.
Настойчивый звонок в дверь насторожил. А потом раздался мужской голос.
До боли знакомый голос. Но я всё ещё не верила. Попросив дочек оставаться в своих кроватках, вышла в коридор. С вопросом:
— Сева, кто-то пришёл?
В дверях прихожей стоял Илья с тремя букетами цветов. Я прислонилась к стенке, прикрыв рот рукой.
— Илья! — я будто онемела.
— Да. Удивлена? Ты не думай, я не собираюсь вмешиваться в твою личную жизнь. Я понимаю всё. Но я имею право принимать участие в воспитании моих дочерей. Давно имею право, с их рождения, о котором я, увы, не знал.
Он смотрел не на меня, произнося всё это. Он смотрел на Севу, а тот на него. Глаза в глаза. Жёстко. Как перед боем. Надо что-то предпринять. Но я не знала что. Как всё не вовремя…
Я не заметила, как в коридор выскочила Яна, и радостно позвала сестру.
— Анита, бежим, тут наш папа.
Илья всучил мне букеты и подхватил на руки девочек. Они обвивали его шею своими ручонками, а он целовал их по очереди, одну и другую. Он не стеснялся своих слёз.
А мои текли по щекам, от счастья, сожаления, даже не знаю от чего.
Мои крошки так похожи на своего отца. Сейчас это сходство было особенно заметно. Цвет волос, глаза.
Моя душа кричала: «Что же мы наделали с тобой, Илюша!».
Но произнести это вслух я не могла. Он предал меня когда-то. И какая разница, что я ждала его все эти годы без всякой надежды на встречу. Какая разница, что продолжала любить…
— Илья, девочкам пора спать. А нам поговорить. — Я пыталась быть жёсткой.
— Да, конечно. — А они всё так же обнимали его за шею.
— Ты с нами посидишь, пока мы уснём? — спросила его Яна.
— Если мама позволит, — он вопросительно смотрел на меня.
Я попросила его разуться и забрала пиджак. Потом занесла два букета орхидей в вазах в детскую. Они предназначались им. Розы мне. Я всё знала. Мне не нужно было слов, чтобы понимать. Но как я боялась своего же понимания.
Девочки лежали в кроватках, а он рассказывал им сказку. Спать они вовсе не собирались.
— Илья, ты надолго в Москву?
— Как получится.
— Нам надо поговорить. Твоё появление неожиданно.
Он лишь усмехнулся.
— Как ты нашёл нас?
— Меня дочки нашли. Мила, девочки уснут и мы поговорим.
— Смотри, что нам папа подарил! — они обе показали коробочки с серёжками. — Ты проколешь нам ушки?
— Илья, а ты не меняешься.
— Со стороны виднее, хотя я за три прошедших дня всю свою жизнь с ног на голову поставил, а может, наоборот. На ноги с головы.
Я ждала на кухне примерно час. Сева не уходил, я понимала, что выгнать его я не могу. И рвать с ним отношения сейчас — не лучшее время. Мы молчали. Наконец в кухню вошёл Илья.
— Спят?
— Спят. — Он улыбался. — Я научился их различать.
— Ты их отец. Илья, пожалуйста, давай обойдёмся без упрёков.
— Давай, с упрёками мы запоздали.
— Чай налить? С тортом, я сама пекла.
— Нет, спасибо. Мила, я ещё раз повторю, я приехал к дочкам, только к дочкам.
— Я понятливая. Будешь ездить туда-сюда? Откроешь счёт для них, так?