Прошли годы, и я почти забыл о тебе. Так комфортнее: атрофировать воспоминания, которые тревожат сердце. Знаю, ты бы расстроилась, услышав это. Я не лукавлю, просто научился радоваться тому, что имею. Научился ценить, то, что есть в моей жизни. Это не значит, что я отвергаю тебя… Наш с тобой рай – временнОе пространство, в котором я умел летать, – стало плацдармом для новых устремлений. Я успокоился. Но судьба игрива и полна сюрпризов. Я увидел тебя на автобусной остановке, ты болтала с какой-то старушкой, потом достала кошелек и дала ей деньги. Твои беззаботность—безалаберность—наивность – весь этот комплект был, как и прежде при тебе вместо багажа. Я затаился среди серой массы людей, ожидающих обычный транспорт, везущий их в обыденную жизнь, борясь с желанием приблизиться к тебе. Огромным усилием я подавлял бурю эмоций, пробудившихся в моем организме. Я напряженно взирал на тебя из толпы, боясь, что ты почувствуешь мой взгляд. Ты также прекрасна и юна, будто коварные годы отказываются обрушить на тебя свой гнев. В чем твой секрет? Ты проспорила зеркалам? Заключила сделку с дьяволом? Кажется, я немного разозлился…
Я пошел пешком стремительно—быстро-торопливо. Это не было побегом, это была защитная реакция. Мой сторожевой пес—совесть, уберег ту женщину, которая верна и преданна мне в моем «сегодня». Я пришел домой и отказался от вкусного ужина. Закрывшись в кабинете, начал писать тебе это письмо. Ты никогда его не прочтешь и не узнаешь, как сильно я тебя любил. И люблю. Это моя тайна. Ведь должен и я что-нибудь скрыть от тебя. Храни тебя Бог! И прощай. Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь быть счастливой, не уверен, что ты на это способна. Но если смысл твоего жития бег – спеши в то место-точку-пункт, где ты обретешь душевный покой.