…В тот день, в ее первом учебном году в колледже, трибуны были переполнены. Если их команде удастся выиграть у «Пердью», они поедут на соревнования на Кубок Тако. И благодаря необыкновенно напористой игре Брэда Зиркла они этого добились. Люси кричала от радости, некоторые студенты выбежали на поле поздравлять игроков. Вокруг царили хаос и всеобщее возбуждение. А потом Люси увидела, как члены команды разворачивают плакат, написанный на… простыне? – и становятся видны первые слова: «Спасибо, Люси Каннингем…»
Люси споткнулась на бегу и почувствовала, как рука Тео поддержала ее. Она заставила себя продолжать бег. Ей необходимо пробежать через эти воспоминания, провести свое тело через эту боль.
Она обрадовалась, когда увидела эти слова, потому что в то мгновение и правда подумала, что Брэд ее благодарит. Он только что выиграл игру, определившую его карьеру в колледже, игру, которая положила конец целому неудачному сезону. Люси встречалась с ним три недели. Она с ним спала. Огромный плакат, разворачивающийся на поле, наверное, был его способом поблагодарить ее за возвращение удачи, чтобы весь мир это видел.
А потом развернулась остальная часть простыни. Команда разразилась дикими воплями, все телекамеры повернулись туда, и все вокруг начали спрашивать:
– Кто такая Люси Каннингем? И почему она «талисман удачи»?
Люси почему-то почувствовала, что это плохо. Но весь ужас происходящего она поняла только тогда, когда на выходе со стадиона через пятнадцать минут узнала смысл этого выражения.
Два подростка пытались объяснить идею одной девушке, насколько Люси знала, студентке отделения британской литературы. Люси услышала, как они говорили:
– Если у спортсмена наступает полоса неудач, товарищи по команде подговаривают его найти толстую или уродливую девушку и переспать с ней. Если он сделает это и сможет представить доказательства, то удача вернется к нему.
Несколько мгновений Люси не могла двинуться с места, и ее затолкали в возбужденной толпе. А потом она побежала. Она бежала изо всех сил, в слепой панике от стыда, упала на парковочной площадке, до крови ободрала ладони. Кто-то попытался помочь ей подняться, но она оттолкнула его, вскочила и бежала до самого общежития.
Беговая дорожка средней школы Майами-Спрингс расплывалась под ногами Люси, а легкие жгло огнем, как и тогда, давным-давно. Сердце стучало так сильно, что было больно, как и в тот день. Ноги были ватными, как тогда, когда она бежала со стадиона десять лет назад.
Люси услышала вырвавшийся у нее странный звук, и ее поразило то, что она может рыдать и бежать одновременно.
– Люси!
Она остановилась посреди дорожки. Стояла, тяжело дыша, широко расставив ноги, упираясь ладонями в колени, и, наклонив голову, судорожно глотала воздух. Тео заглянул ей в лицо:
– Что с тобой?
Как только ладонь Тео коснулась ее спины, тишину разорвал пронзительный вопль. Люси резко обернулась.
– Не прикасайся ко мне!
Солнце уже встало, и она ясно видела озадаченное лицо Тео. Он открыл рот и, ничего не понимая, шагнул назад. Долгое мгновение они смотрели в глаза друг другу.
– Что с тобой, Люси?
Тео обдало волной гнева, как тогда, в кафе «Ньюс». Сейчас тот гнев вернулся с удвоенной силой, он был страшен и почему-то направлен именно на него.
Люси вздернула подбородок, пытаясь сдержать дрожь.
– Никогда больше не прикасайся ко мне без разрешения. Понял?
Что происходит? Он всего лишь играл с ней и сейчас задавал себе вопрос: не повернула ли их игра в Робин Гуда какой-то выключатель в мозгу Люси? Тео никогда еще не видел ее в такой ярости. Он ни одну женщину не видел в такой ярости.
Или в такой обиде?
Тео заговорил самым мягким тоном, на какой был способен:
– Я все время прикасаюсь к тебе, Люси. Просто я хотел…
– Я знаю, что прикасаешься! Ты думаешь, я этого не заметила?
Тео сделал еще шаг назад, его раздирали противоречивые чувства при виде воинственной позы и выражения отчаяния в глазах Люси. Что-то – или кто-то? – очень обидел Люси Каннингем. Ему это было совершенно ясно. И вот она стоит перед ним, как взведенная мина замедленного действия, в розовых спортивных брюках, и он не знает, как ее разрядить.
– Тебе нужно поговорить со мной, Люс.
– Просто больше не прикасайся ко мне, Тео.
Она отвернулась и, размахивая руками, широкими шагами направилась через овальное травяное поле к своей спортивной сумке.
Тео догнал ее и пошел рядом – на некотором расстоянии. Он молчал. Через несколько секунд он рискнул искоса взглянуть на нее и увидел, что ее лицо залито слезами.
– Черт, что все это значит? Скажи мне! – Она покачала головой и махнула рукой.
– Прости меня. Это было глупо. – Тео вздохнул.
– Послушай. У всех у нас есть свои горячие клавиши, и, кажется, я случайно нажал на такую клавишу. Поэтому расскажи мне, что произошло.
В глазах Люси была горечь, как и в изгибе губ, которые сложились в гримасу. Она молча отвернулась.
Тео решил не настаивать. Как и всегда с Люси, ему придется разгадывать эту загадку постепенно.
– Как насчет того, чтобы перейти к упражнениям с мячом? – Тео пытался говорить веселым голосом. – Ты уже разогрелась, а у меня припасено несколько приемов, которые я хотел бы тебе показать.
Люси остановилась, потом в негодовании топнула ногой о траву.
– Ты хочешь продолжать после того, как у меня был нервный срыв? – Она помахала руками в воздухе. – Мне сейчас хочется только одного: поехать домой и съесть большую пиццу-пепперони с добавочным количеством сыра и коробку печенья! Не хочу делать твои дурацкие упражнения с дурацким огромным красным мячом!
– Люси… – Тео с трудом сдержался, так ему хотелось отвести с ее лба прядку упавших волос. И еще ему очень захотелось обнять Люси, прижать к груди и сказать, что все будет хорошо. Эта женщина сбивала его с толку. Она удивляла его. Она пробуждала в нем запретные чувства. Тео не знал, как с этим справиться. Не знал, как справиться с ней.
Поэтому он сказал:
– Ты больше не прибегаешь к помощи вредной еды в случае неудачи, помнишь?
– Отстань от меня! – Люси нагнулась, схватила мяч для упражнений и бросила в него.
Тео поймал мяч и посмотрел на нее. Лицо Люси блестело, волосы растрепались, грудь вздымалась, губы были красные, а глаза безумные. Внезапно Тео почувствовал непреодолимое желание крепко поцеловать ее в губы, сорвать с нее розовые тренировочные брюки и повалить на мокрую от росы траву, пока сюда не приехала съемочная группа передачи «Проснись, Майами!».
Тео замер.
Люси сдунула с лица волосы.
– Что это с тобой? – резко спросила она. – Почему ты на меня так смотришь?
Тео бросил мяч на траву.
– Я сегодня тоже немного не в себе. – Люси громко фыркнула.
– О, неужели? И что же тебя беспокоит? Перестали выпускать твою любимую марку геля для волос или что?
До Тео не сразу дошел смысл ее слов.
– Ты не слишком хорошего мнения обо мне, да? – Она вздохнула:
– Ты этого не заслужил.
– Но это правда, черт побери, Каннингем.
– Хочешь поговорить об этом? – Она прикусила губу. – Что-нибудь с твоим братом? Или с твоим котом?
Тео медленно покачал головой и не в первый раз спросил себя, стоят ли сто тысяч потери рассудка. Люси его оскорбила. Он ее желал. В этой картинке было что-то не так.
– Мой брат и мой кот отлично себя чувствуют. И мои волосы тоже в отличном состоянии.
– Ладно. – Люси придвинулась чуть ближе к Тео, стараясь разглядеть выражение его лица. – Прости меня, Тео. Иногда я бываю очень неприятной – когда начинаю жалеть себя. Но я умею слушать. Позволь мне загладить свою вину.
Она взяла его за руку, и при нежном прикосновении ее пальцев Тео вздрогнул. Это безумие. Похоже, что взрыв Люси открыл в нем нечто такое, что он теперь не в состоянии закрыть. Тео внезапно до боли захотел обладать этой страстной, горячей, сердитой женщиной, которая только что глубоко раскрылась перед ним.
Он опустил взгляд на их соединенные руки.
– Ты просила не прикасаться к тебе.
Ее серые глаза виновато смотрели ему в лицо.
– Беру свои слова обратно.
– Вот как?
– Да. А теперь скажи мне, почему у тебя плохой день? – Тео разжал пальцы и переплел их с пальцами Люси.
– Моя бывшая девушка заезжала, чтобы сообщить мне о своей помолвке, – сказал он. – Она выходит замуж за пожилого пижона, ради которого бросила меня семь месяцев назад. Наверное, это известие застало меня врасплох.