Люси стала быстро удирать, но Тео оказался проворнее. Он схватил ее за щиколотку и дернул назад, к себе, и пока она беспорядочно махала руками в тщетной попытке освободиться, вдруг осознал, что ему очень весело. Он уже давно так не веселился в обществе женщины. И это веселье отнюдь не было невинным.
Люси вывернулась из его рук и всплыла на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Тео все еще не отпускал ее лодыжки. Он широко развел руки в стороны, одновременно раздвигая ее ноги, потом дернул. Она свалилась прямо на него и обвила ногами его талию раньше, чем он успел это осознать.
Руки Люси обвились вокруг его шеи, и она приблизила свои губы к его губам. Тео сморгнул воду с ресниц, зная, что за этим последует поцелуй, который они уже не смогут назвать случайным.
Он понимал, что этот поцелуй будет чем угодно, только не ошибкой. Или самой большой ошибкой, которую он сделал за свою жизнь.
Тео свел руки в воде, и они обхватили ягодицы Люси. Она вздрогнула. Он сжал пальцы, ощутил мышцы, плоть, женщину, и Люси вздохнула так мило, как ни одна женщина, которых он помнил. В ту же секунду нос Тео уловил аромат духов «Парадайз эуэйтс», смешанный с хлоркой, и это было последней каплей. Ему стало все равно, что произойдет после этого поцелуя, – важен был только сам поцелуй, этот поцелуй и эти ноги, обвившиеся вокруг него, и эта мягкая круглая попка, которую он сжимал руками.
Тео впился ртом в ее губы как раз в тот момент, когда Люси устремилась к его губам, и им обоим стало больно. Но они не остановились. Они излечили мгновенную боль губами друг друга и языками, и Тео осознал, как он изголодался по поцелую. Изголодался по женщине, женщине, с которой мог бы соединиться.
Он изголодался по такой женщине, как Люси.
Ее пальцы вцепились в его волосы, она притянула Тео к себе еще ближе, сжимая его бедрами так крепко, что он опасался за свои ребра.
Неожиданно громко хлопнула дверь, тут же ярко вспыхнули огни над головой. Люси и Тео отпрянули друг от друга, забив руками и ногами по воде и хватая ртом воздух.
– Какого черта? – гневно вопросил Тео.
На веранде стоял дядя Мартин в белых трусах, болтавшихся на нем настолько свободно, что его ноги были похожи на зубочистки, воткнутые в шарики зефира.
Он покачал головой:
– Простите, детки. Я уверял Вив, что это крик припозднившихся гуляк, а не вопль о помощи пострадавшего, но разве она послушает?
Мартин вздохнул, выключил свет и вернулся в дом, не прибавив больше ни слова.
Тео досталось немало брызг, пока Люси плыла к лесенке из бассейна, яростно колотя ногами по воде. Его привел в восхищение ее мощный гребок кролем, скорость движения, и потом, он просто залюбовался ею, когда она выбралась из бассейна и побежала, словно газель, к гостевому крылу. Эта девушка, несомненно, могла показать рекордное время и на суше, и в воде, когда убегала от него.
– Люси, постой.
Она обернулась, прижимая руки к груди, вода стекала с ее тела, она тяжело дышала.
– Я тебя очень хочу, Люс.
– Нет. – Она покачала головой.
– Это безумие. Я больше не могу с этим бороться. – Тео начал вылезать из бассейна, понимая, что сейчас станет ясно видно, как сильно он ее хочет.
Люси уставилась на его плавки.
– О Господи, – выдохнула она. – Из этого ничего не получится.
Тео опустил глаза.
– Не могу с тобой согласиться.
– Если мы это сделаем, все изменится, Тео! Ты все еще хочешь, чтобы мы остались только друзьями?
– Черт, нет.
– Потому что я уже точно не хочу проснуться с тобой утром и услышать, что мы опять совершили ошиб…
Тео схватил ее, поцеловал и начал теснить к дому. Когда они приблизились к раздвижной двери, ведущей в гостевую комнату, он ловко завел руку ей за спину, повернул ручку и широко распахнул дверь. При этом он ухитрялся одновременно стаскивать вниз лямку купальника с плеча Люси и подталкивать ее внутрь.
– У тебя неплохо получается, – проговорила она ему в губы.
– Я очень давно не практиковался.
– Неужели? А я так даже не помню, что происходит потом.
Оба рассмеялись, продолжая целоваться. Тео толчком ноги закрыл дверь у себя за спиной.
– Ты в хороших руках, Люси Каннингем.
Люси целых пять минут ходила по комнате и регулировала освещение. Она все еще была в купальнике. Мысль о том, чтобы оказаться голой в присутствии мужчины после стольких лет, повергала ее в панику.
– Ты опять убегаешь.
– Нет, я не убегаю. – Она оставила включенной лампочку для чтения в шестьдесят ватт в углу огромной спальни и набросила на нее свое оранжево-розовое платье, приглушая яркость. Потом отступила назад, чтобы полюбоваться тем, что у нее получилось.
– Я тут уже умираю, Люс.
Люси повернулась и увидела Тео, раскинувшегося обнаженным на постели королевских размеров. В этом мужчине явно не было ничего умирающего или даже увядающего. От него просто дух захватывало: длинный, поджарый, мускулистый, в идеальной физической форме. А его широкую грудь покрывал светло-каштановый пушок. Полоска волос сужалась и темнела, указывая, как стрела, прямо на…
Люси прикусила губу, чтобы не застонать. Она подняла взгляд на его красивое лицо и сама не знала, то ли страх не позволил ей получше разглядеть то, что находилось у него между ног, то ли она просто решила приберечь лучшее напоследок, как в детстве, когда она имела привычку съедать сначала весь круглый кекс, а уже потом верхний слой глазури.
– Люси, иди сюда.
Она присела на край кровати. Тео взял ее за обе руки.
– Ты дрожишь. Почему?
– Это глазурь на кексе. – Он высоко вскинул брови:
– Да, это, конечно, будет. Но у тебя мокрый купальник. Сними его.
Легко ему говорить. Вот он лежит, уверенно вытянувшись поверх покрывала, выставив на обозрение каждый дюйм своего тела. Наверное, постоянное посещение раздевалок приучает мужчин абсолютно не стесняться наготы. А то, что тело Тео не имеет никаких видимых дефектов, тоже играет свою роль.
– Я пока не готова, Тео.
– Зато я был готов в течение всего вечера, если ты этого не заметила. – Улыбка Тео была мягкой, но его глаза возбужденно горели. Он провел кончиками пальцев по ее щеке, нежно взял за подбородок. – Ну же. Посмотри на меня. Увидишь, как сильно я тебя хочу.
Люси колебалась.
– Ну хорошо. Тогда почувствуй, как сильно я тебя хочу. – Люси крепко зажмурилась и позволила Тео взять свою левую руку и подтянуть к своему телу. Ее пальцы встретили нечто бархатисто-гладкое и теплое. Потом они сомкнулись вокруг чего-то большого и твердого, и, не открывая глаз, она ощутила себя на шоу фейерверков Дня независимости.
– О Господи, Тео.
– Вот как сильно я тебя хочу. – Люси застонала.
Тео оставил ее руки там, где они находились, и спустил обе бретельки ее купальника. Все еще не открывая глаз, Люси почувствовала, что ее груди обнажились навстречу воздуху, экстазу и тревоге, которые борются друг с другом за первенство. Потом Тео нежно погладил ее и сказал:
– Ты такая красивая, Люси. – И экстаз победил. Глаза ее оставались закрытыми, но руки заскользили вдоль его тела. А ладони Тео ласкали ее. Потом Люси почувствовала его рот, влажные и теплые губы, накрывшие ее левый сосок. Он лизал, покусывал, пощипывал и посасывал его до тех пор, пока она не начала извиваться и стонать, потрясенная тем невероятным ощущением, которое испытывала.
– О, Тео…
Он оставил ее грудь и поцеловал в губы, притянув на себя сверху.
Люси открыла глаза.
– Только это имеет значение, Люси. Ты и я. Единственное, что может нам помешать, – это если ты не захочешь.
Она вдруг рассмеялась и вырвалась из его рук.
– Хорошо. Я сейчас вернусь.
– Куда ты? – Тео казался встревоженным.
Люси спрыгнула с большой кровати и подбежала к туалетному столику. Она стала копаться в сумке в поисках маленькой ночной сорочки, которую захватила с собой. Нашла ее, торжествующе подняла, зажав в кулаке, и крикнула:
– Кто меня теперь любит?
Тео снова рухнул на подушки и расхохотался. Когда Люси через несколько секунд вернулась, он так и лежал, прикрыв глаза согнутой рукой, его тело оставалось прекрасным, а плоть – восставшей.
– Я готова, Тео.
Он открыл глаза и улыбнулся стоящему перед ним видению. Люси распушила волосы полотенцем и надела маленькую ночную сорочку, нечто коротенькое, с большим вырезом и абсолютно прозрачное. Сквозь ткань сорочки были видны округлые женские формы с выделяющимся темным треугольником внизу живота и темными, твердыми бугорками сосков. Глаза Люси были широко открыты. Улыбка казалась смущенной. Густые волосы спутаны, а сочетание уязвимости и агрессивной сексуальности заставило Тео усомниться, сможет ли он одновременно защитить и обольстить ее.