У нее были большие планы насчет мужчины, шагающего рядом с ней. Всего через пару недель их годовая авантюра закончится. Люси перестанет быть его клиенткой. Тео уже подал заявление об уходе, так что он даже не будет работать тренером в «Палм-клубе».
Они будут просто двумя обычными людьми, которые решили стать любовниками.
И как только они с Мери-Фрэн вернутся с Ямайки, пусть этот парень будет начеку.
Кабинет магистра по социальной работе доктора наук Дорис Леман
– Похоже, я берегу себя для замужества. – Дорис рассмеялась:
– Ну, в каком-то смысле это так, Люси. В последние два месяца интимная близость с Тео была у тебя ограниченна и появилась возможность возникновения глубокой дружбы и доверия. Вы оба подошли к этому с надеждой на длительные отношения.
– Он еще ни разу не сказал прямо: «Я люблю тебя, Люси». Правда, он говорил, что без ума от меня. Это считается?
Дорис улыбнулась, и Люси сильно подозревала, что она едва сдерживает смех.
– Я сказала что-то смешное?
– Немного больше веры, Люси.
– Что это значит?
– Это значит, что некоторые вещи стоят того, чтобы подождать.
Пока Люси это переваривала, ее взгляд упал на крохотных гейш на бумажной ширме. Она будет скучать по этим маленьким шлюшкам. И конечно, будет скучать по Дорис, но Люси не знала, подобает ли бывшим пациентам просить своих бывших психотерапевтов стать их друзьями.
– Для нашей с Тео свадебной церемонии я собираюсь заказать у Айзека Олорио платье в стиле кимоно. Мне кажется, оно будет хорошо смотреться на мне. Вас я тоже приглашаю.
Дорис закашлялась и постучала себя по груди.
– Ты уже все решила насчет свадьбы, да? – Люси улыбнулась:
– Немного больше веры, доктор Леман.
Наступил великий день, и ирония заключалась в том, что Люси было все равно, что скажут весы – это просто должно было стать завершающим штрихом. Их снимали в «Палм-клубе» накануне, когда Люси проходила окончательную оценку своей физической формы на аэробике, оценку гибкости, силы, а потом она радостно прошлась в купальнике и позволила Тео погрузить себя в гидростатический бак. Цифры до сегодняшнего дня держались в тайне, словно результаты конкурса на звание «Мисс Америка» или имена призеров киноакадемии, и это очень смешило Люси.
Каролина Буэндиа появилась сегодня в особенно возбужденном состоянии. До начала шоу она схватила Люси за руку и потащила в угол студии.
– Я хочу, чтобы ты знала, какая ты необыкновенная и как я тобой восхищаюсь. Хотела бы я быть такой же отважной… я… – Руки ее дрожали, когда она умело вытерла слезы, не размазав тушь. – Я прилагала столько усилий… но… о Боже…
– Каролина! Люси! – позвал их один из продюсеров. – Вы обе нужны нам здесь, через четыре минуты выходим в эфир!
Каролине больше ничего не нужно было говорить, Люси все поняла.
– Не переживайте. У меня был замечательный психотерапевт, она всем этим занимается – перееданием, булимией, анорексией. Хотите, я дам вам номер ее телефона?
Каролина кивнула и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Только, пожалуйста, не говори никому. Пресса раздует из этого целую историю.
Люси только улыбнулась.
Это было очень непринужденное шоу; они с Тео много шутили, показывали видеозаписи постепенного прогресса Люси в течение года. Когда показали клип первой тренировки Люси, ей было тяжело это видеть. Женщина в облегающих розовых тренировочных брюках была и она, и не она. Да, конечно, выглядела она ужасно. Но Люси знала, что ее внешность имела корни внутри, там, где никто этого не видел. И как чудесно было чувствовать, что теперь она уже совершенно другая женщина.
Люси стояла между Каролиной и Джоном, когда под барабанную дробь оркестра Тео распечатал конверт.
– За пятьдесят одну неделю содержание жира в теле Люси Каннингем снизилось с шестидесяти девяти процентов до четырнадцати, а размер одежды изменился с двадцать второго на восьмой.
Зрители ахнули.
– Объем ее талии составлял сорок два дюйма, а теперь он двадцать восемь. Окружность бедер была пятьдесят один с половиной дюйма, а теперь стало тридцать восемь дюймов.
Каролина попросила зрителей в студии перестать аплодировать, и Тео продолжил:
– Это поразительно – ее правое бедро когда-то имело в окружности тридцать дюймов – больше, чем теперь ее талия. А бедро теперь в окружности имеет двадцать один дюйм.
– Вот черт! – Ладонь Джона Уивера прижалась ко рту в ту же секунду, как слова слетели с языка.
Люси хмыкнула, радуясь, что Федеральная комиссия связи оштрафует их не по ее вине.
Тео сунул конверт в карман шорт и снова заговорил в камеру:
– Теперь, перед тем как Люси встанет на весы, я хочу, чтобы все понимали, что даже если ее вес сегодня не будет составлять сто тридцать фунтов – а есть вероятность, что не будет, – это вовсе не означает, что она не достигла своей цели.
Зрители закивали, со всех сторон послышались одобрительные возгласы.
Люси знала, что Тео сказал это для нее. Он все еще мечтал увидеть ее обнаженной, что бы ни показали весы.
Они очень близко подошли к цели. Окончательный вес Люси составлял сто тридцать девять фунтов, общая потеря веса – девяносто один фунт.
Ей этого хватит.
Самолет Люси и Мери-Фрэн рейсом на Ямайку вылетал из международного аэропорта Майами на следующее утро в семь часов. Накануне вечером Люси решила сделать Тео сюрприз в его собственном доме. Они договорились подождать до ее возвращения с Ямайки, но Люси не могла ждать. Она хотела его сейчас. Она не хотела терять ни одной секунды.
Люси подъехала к его дому на улице Делеон и осторожно, стараясь, чтобы не перекрутились трусики, выбралась из «тойоты». На ней было только длинное пальто, перехваченное поясом в талии, туфли на каблуках высотой три дюйма и очень скользкое, почти незаметное на теле белье, которое Джиа привезла ей из Парижа. Люси только после нескольких попыток разобралась, куда следует ей совать ноги, и когда надела его, эффект ее поразил.
Ей хотелось надеяться, что он поразит и Тео.
Она приехала к Тео именно сейчас еще и потому, что знала – Бадди на собрании бегунов и вернется только поздно вечером. Ей предоставлялась идеальная возможность.
Люси подошла к входной двери и постучала. Никто не ответил. Она заглянула в гараж и увидела стоящую там машину Тео. Возможно, он решил еще раз пробежаться, хотя они сегодня утром уже пробежали вместе пять миль. Она решила обойти дом сзади, на тот случай если Тео работает в саду, но внезапно ее осенила идея: почему бы ей не сбросить пальто? Почему бы не попытаться произвести на него желаемый эффект? Ведь она же хотела поразить его!
Люси, смеясь, развязала пояс. Видит Бог, ей есть что показать, и она продемонстрирует это ему! Через несколько дней ей исполнится тридцать лет, и она никогда прежде не выставляла себя напоказ! Она таким тяжким трудом создала свое тело, которым можно гордиться, но скоро она уже будет не в том возрасте, чтобы щеголять голой! Если она не сделает этого сейчас, то когда же?
Люси повесила пальто на забор и быстро обошла дом, надеясь, что никто с улицы ее не увидел.
И застыла на месте в своем нижнем белье, потому что Тео стоял посреди двора, держа в объятиях очень привлекательную, как показалось Люси, женщину.
Должно быть, Тео почувствовал присутствие Люси, потому что резко поднял голову и увидел ее. Он моргнул. Потом еще раз. Потом широко открыл рот, руки его опустились, и он на два шага отодвинулся от женщины, которая как-то нетвердо держалась на ногах.
Конечно, эта женщина заметила шок Тео, поэтому, естественно, оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, на что он уставился с таким изумлением. Логично, что она сделала то, что сделала бы любая женщина в данных обстоятельствах: она громко вскрикнула.
Люси тоже.
Затем Люси подбежала к забору, накинула на себя пальто и так крепко затянула пояс, что едва не перекрыла кровообращение во всем теле. Потом заметалась по подъездной дорожке, пытаясь переварить произошедшее и понять, что все это означает.
– Люси! Это не то, о чем ты могла подумать.
Она повернула голову и увидела Тео, стоящего рядом с женщиной, и Люси поняла, что она ошибалась. Эта женщина не была привлекательной, она была ошеломляюще красивой!
– Это Дженна Толливер, мой старый друг из медицинского колледжа, о которой я тебе рассказывал. Она недавно обручилась. – Тео сделал шаг к Люси. – У нее сейчас сложности, и она зашла поговорить, Люс.