— Значит, слушай меня сюда, тетенька, — старалась я говорить, как можно спокойнее. — Еще раз я увижу твою дохлую задницу в радиусе километра от него, — тыкаю пальцем в офигевшего от происходящего Толика, — тебя не откачают никакие врачи и не поможет пластика. Ты меня поняла? — сильнее намотала на кулак ее волосы.
— Да отпусти, ненормальная, больно же! — заверещала Жанна. — Поняла я!
Отпускаю женщину, одновременно подталкивая в сторону выхода. Замечаю, стоящего в углу Каримова, который беззвучно ржет, уткнувшись в свой кулак. Смешно ему, гаду!
— Психи ненормальные! — выкрикнула дамочка, кидая на тумбочку ключи, и вылетела из квартиры, со всей дури хлопнув дверью.
Каримов начал смеяться во весь голос, как ребенок, запрокинув голову назад и держась за живот.
— А ты че такой веселый, я не поняла? — угрожающим тоном спросила у него, начиная наступать.
— Малыш, это был первый и последний раз, я тебе обещаю, — запыхавшись от смеха ответил Каримов, выставив руки в защитном жесте.
Замахнулась, чтобы врезать по этой наглой морде, но Толя перехватил мою руку, закинул на плечо, как добычу, и куда-то потащил.
— На место меня поставь, козлина, — пыталась сопротивляться, стуча кулаками по крепкой мужской спине.
— Дикая львица… — сказал он и снова рассмеялся.
По пути щелкнул выключатель, и комнату залило теплым мягким светом от висящих на стене бра. Затем аккуратно стащил меня с плеча и усадил в большое удобное кресло, сам же встал на колени, обняв мои ноги и умостил на них свою голову. От такого жеста я слегка опешила, протянула руку и начала гладить Каримова по голове.
— Муррр, — как котенок, заулыбавшись промурлыкал он.
— Боже, Анатолий Климович, что с вами? — шутливо спросила, тоже не сдержав улыбки.
— За меня никто так отважно не сражался, может я влюбился? — ответил он, приподняв голову и обнажив все свои тридцать два зуба.
Он сейчас похож на мальчишку, который гордится, что первый раз сам надел колготки, а не на тридцатилетнего мужика.
Не нашла ничего лучше, чем дать ему легкий подзатыльник, чтоб перестал сиять, как самовар.
— А я и не знал, что любовь может быть жестока… — состроив обиженную гримасу, уткнулся обратно в мои колени. — А хочешь, я извинюсь перед тобой? — заигрывающим тоном спросил он, поглаживая мои щиколотки.
— Каримов, ты и так на коленях…хотя, можешь поумолять меня, тоже будет не плохо, — ответила задумавшись.
— У меня есть идея получше, учитывая, что я и так на коленях, — сказал он, подняв на меня глаза.
Я знаю этот взгляд. Я видела его в ту ночь, когда он пришел ко мне. От нахлынувших воспоминаний и предвкушения низ живота стянуло сладким спазмом. Надо признать, это первый мужчина, на которого я так остро реагирую. Ему даже не обязательно ко мне прикасаться, я готова растаять, как мороженка от одного этого голоса.
Не дождавшись моего ответа, Каримов начал бережно стягивать с меня ботильоны. Затем, приподнявшись, снял мой пиджак и вернулся обратно, сев у моих ног. Это волнующее молчание придавало остроты моменту. Не отрывая от меня глаз, Толя схватился за резинку леггинсов и резко потянул вниз, заставляя приподнять меня бедра, чтобы помочь ему их снять. Отбросив ненужный элемент одежды в сторону, Каримов закинул мои ноги себе на плечи и начал мучительно медленно целовать внутреннюю поверхность бедра, продвигаясь все ближе к тому месту, где сейчас разгорался пожар. Кусая губы, я вцепилась в подлокотники и запрокинула голову на спинку кресла. Боже, как же хорошо. Дойдя поцелуями до самого интимного места, Толя нежно надавил через кружевную ткань белья на чувствительную горошину, мышцы внизу запульсировали, я сильнее сжала бедра вокруг его шеи и чуть приподняла их ему навстречу, изнемогая от желания.
— Так что, малышка, позволишь мне извиниться? — охрипшим голосом спросил Каримов, продолжая большим пальцем поглаживать меня между ног.
— Да… — все, что я могла жалобно пропищать в ответ.
Одним рывком мой мучитель разрывает тонкую ткань трусиков и стягивает их с ноги. Затем, подтягивает мои бедра ближе к краю кресла, наклоняется и тихонько дует, на мое разгоряченное лоно. Мне кажется, я сейчас сойду с ума. Я уже готова кончить, а он еще даже ничего не сделал. Не успела я об этом подумать, как Каримов проводит кончиком языка между складочек, а затем жадно врывается им в меня, подхватив меня одной рукой под попу, а второй лаская клитор. Издаю громкий стон, в глазах потемнело, хватаю его за волосы, сильнее вжимая в себя.
— Толя… — еле шепчу я, задыхаясь от наслаждения.
Это не нежно. Это крышесносно. Каримов продолжает вдалбливаться в меня языком, изучая внутри каждый миллиметр. Я на грани, внизу живота нарастает щекочущее тепло. Еще одно движение языка, и мое тело сводит судорогой, я взрываюсь мощным оргазмом, выгибаясь, как кошка. Голос, охрипший от стонов, издал что-то похожее на рычание раненого зверя. Это невероятно.
— Моя сладкая девочка, — шепчет Толя, целуя меня чуть ниже живота. — Ты безумно вкусная.
Я только глупо улыбаюсь в ответ, сейчас я не в состоянии говорить. Бурный оргазм, плюс болезнь и нервное напряжение дают о себе знать. Я выжата, как лимон. Словно прочитав мои мысли, Каримов берет меня на руки и несет в спальню, бережно кладет на кровать и укутывает в одеяло.
— Сейчас вернусь, не спи, — сказал, чмокнув меня в лоб.
Легко сказать, не спи. Я чуть жива.
Через минуту он возвращается с горстью таблеток и водой.
— Надо выпить, моя хорошая, — сказал протягивая лекарства.
Выполнив его указания, плюхнулась на подушку и моментально провалилась в сон.
19. Счастье есть?
Лиза
Проснулась от какого-то шума. Еле разлепила глаза, давно я так сладко не спала. Перевернулась, пытаясь нащупать мужское тело, безуспешно. Резко открываю глаза, прислушиваясь. Если это шутка, или Каримов мне так мстит и решил сбежать из своей же квартиры, оставив меня одну, то ему хана. Слышу приглушенный голос откуда-то из глубины квартиры.
— Я последний раз предупреждаю тебя обсосок, если ты еще хоть раз позвонишь сюда или напишешь, я оторву твои руки и запихаю тебе в жопу без наркоза, ты меня понял?! — рычал на кого-то мой звереныш.
Быстро накинула на себя мужскую рубашку, замеченную на стуле, и на цыпочках пошла на голос.
Нашла Толю на кухне у окна. Он стоял спиной ко мне, в темноте, облокотившись на подоконник, в одних боксерах. Не смогла не залюбоваться этим видом. Широкие плечи высоко вздымаются, выступили вены на руках, он явно зол. Но, черт, какой же сексуальный. Тихонько подкрадываюсь и прижимаюсь сзади всем телом. По телу разлилась теплая волна.
От неожиданности Каримов вздрогнул, затем развернулся ко мне лицом и сгреб в охапку, прижимаясь губами к моему лбу.
— Как ты себя чувствуешь, малютка? Почему не спишь? — сюсюкался со мной, как с ребенком.
— Я проснулась, тебя нет. Я испугалась, что ты тоже от меня сбежал, — ответила улыбаясь, уткнувшись ему в грудь.
— Дурочка, — тихо рассмеялся Толя.
— На кого ты кричал? — спросила, заглянув в черные омуты.
— На твоего…бывшего, — на секунду запнувшись, ответил он.
— В смысле? — не понимая, захлопала глазами.
— Он долбит тебе на телефон пол ночи, я не выдержал и ответил на звонок…
Если честно, мне уже было абсолютно не интересно, так как большие ладони, сминающие ткань рубашки на моей талии, не давали думать ни о чем, кроме, как побыстрее оказаться в кровати с их хозяином.
— Плевать, — перебила Каримова. — Пойдем спать? — не удержалась, поцеловав рельефные плечи.
Не дождавшись ответа, потянула мужчину за собой в спальню. Не знаю, что происходило со мной за этот сумасшедший месяц, но понимаю одно, он мне нужен.
Толкаю Каримова на кровать и сажусь верхом. В темных глазах, смотрящих на меня с такой нежностью, заплескались чертинки. Чувствую, как мне между ног упирается готовый к бою ствол. Толя резко хватает меня за спину и прижимает к свое груди. Ощущаю горячее дыхание у себя на шее, и это сводит с ума.
— Лиза, — позвал шепотом.
— Мм?
— Я влюбился в тебя, как школьник, — продолжал шептать Каримов, сжав меня с такой силой, что стало трудно дышать. — Лиза, не оставляй меня больше. Я думал, что с ума сойду за то время, пока тебя не было.