Иман Кальби - Она моя…

Он смотрел на ее , как зачарованный. Влада тоже не могла оторвать от него своего взгляда. Все в ее душе переворачивалось от его слов.

– И вообще, хватит на сегодня. Я не хочу говорить обо всем этом дерьме, детка. Я просто хочу смотреть на тебя. Пока только смотреть, до тех пор, пока…

Сила его воздействия, интонация, манера поведения –  все заставило Владу ему слепо повиноваться. Она послушно замолчала, на что он удовлетворенно улыбнулся.Девушка была настолько сконцентрирована на беседе, что даже не заметила, как официанты умело и быстро убрали все со стола.

– Как тебе ужин? – совсем мягко спросил Васель.

– Восхитительно… – ее глаза блестели, – не хотела тебе говорить, но все же признаюсь. Я бываю тут время от времени, но никогда даже не подозревала о существовании таких сумасшедше вкусных блюд. Просто трудно вот так, по незнанию, заказать то, что нужно. Всегда брала какие – то проверенные вещи, хотя и они были просто умопомрачительны.

– Ахлян ва сахлян (здесь араб. – на здоровье), – как радушный хозяин, удовлетворенно ответил он, – я хочу тебе кое – что показать, – тут же вставая из – за стола и подавая руку спутнице, бросил Васель.

Они вышли из ресторана и не успели окунуться в мягкую прохладу вечернего города, как их ослепила вспышка фотоаппарата. Вот и попались, – пронеслось у Влады в голове. Фотографировавший их парень быстро понесся в сторону узкой пешеходной улочки и был неуловим, хотя охрана Васеля и среагировала молниеносно, побежав за ним. Стараясь привлекать как можно меньше внимания, они быстро нырнули в оперативно подогнанный автомобиль и оказались в приятной темноте и прохладе шикарного салона. Влада мало на что обращала тогда внимание, кроме Васеля, но узость улочек, по которым они лавировали, позволила ей все – таки разглядеть их «хвост» –  хоть ее спутник и производил впечатление ездившего по городу в одиночку, за ним неустанно следовала его «стая» охранников. Черный наглухо тонированный джип за ними это доказывал.

– Тот фотограф…, – начала было она.

– Не бери в голову, куколка. Я это улажу, –  безапелляционно перебил ее Васель.

Непонятно почему, она чувствовала за собой некую вину… Кто их фотографировал? Куда теперь попадут эти фото? Ни ему, ни ей не нужна была эта публичность…

– Время мне задавать вопросы. С твоим небогатым опытом мы определились. Это понятно, но вот какой у тебя была первая любовь? Признайся, в первый раз влюблялись все, даже святая мать Тереза, – подняв бровь, но не отрываясь от дороги с интересом, спросил Васель.

Влада чуть заметно усмехнулась. Первая любовь? Она никогда не общалась близко с ребятами – в интернате учились только девочки. И лишь на выездах на экскурсии или в театр видела ребят, впадая в их присутствии в страшное смущение. Поступив в институт, она, конечно, привлекала внимание противоположного пола, но все это было поверхностно и несерьезно. Хотя один молодой человек ей даже очень понравился, но после первого же похода в кино на пороге ее съемной квартиры появилась тетка, и пригрозила, что выгонит из дома, если она не прекратит свою «бессмысленную» дружбу. Тогда она впервые в своей жизни подняла голос на Бэллу Константиновну: «Но почему бессмысленную?!» – закричала девушка в сердцах. А тетка лишь вскинула бровь и совершенно спокойным голосом ответила: «Милочка, неужели я вложила в тебя столько ради какого – то троечника из Ростова?». Влада не стала больше возражать. Не привыкла. Да и сам молодой человек, как ни странно, с того дня начал полностью ее игнорировать.

Можно ли было назвать любовью тот нелепый случай с однокурсником. Какими смешными девушке сейчас казались те переживания…Как блеклы и неказисты они были на фоне зарождающегося чувства к Васелю, ненужного, опасного, неизбежного для нее… Он не должен обо всем этом знать…Он не должен понимать, насколько она незрела в этих вопросах. Насколько уязвима и открыта перед ним…

– Давай не будем об этом… – Попыталась она ответить как можно более увертливо… – Поверь мне, не было ничего, стоящего хоть какого – то внимания.

Он лишь усмехнулся.

– Гораздо интереснее было бы послушать тебя, Васель, –  попыталась развернуть тему в его сторону Влада, –  я бы даже могла написать об этом пару строк. Поверь, твоему образу не помешало бы пару романтичных аккордов на фоне всей той жести, что есть в СМИ…

Васель молчал. Думал.

– Не знаю, есть ли смысл об этом писать. Ты же понимаешь, мы, арабские парни, очень влюбчивые. –  Он хитро улыбнулся, бросив на девушку быстрый взгляд, а ее почему – то сильно кольнуло. Да, влюбчивые и переменчивые, это правда.

– И все же. Ведь явно была самая первая…

– Ладно, отвечу так. Можешь даже об этом написать. Была замечательная девушка, отношения с которой вопреки воле и желанию обеих наших семей, развивались быстро и стремительно, но ни к чему не привели. Я быстро вернулся на землю, поняв, что это детское увлечение.

– А она?

– Она? –Васель задумался, –  ну что, она? Так и осталась витать в облаках, можно так сказать. Поверь мне, ничего хорошего из этих отношений не вышло. Она восприняла все слишком серьезно, наломала дров, как вы говорите в России. Я жалею о тех отношениях. Единственное хорошее, что они мне дали –  это любовь к поэту Джибрану Халилю Джибрану. Она его любила. Пожалуй, это единственное, в чем наши вкусы оставались неизменны. А вообще, мне кажется, мы слишком много говорим о прошлом. Настоящее куда более интересно. А уж как интересно наше ближайшее будущее…

Васель властно протянул свою руку к Владе, провел по щеке, не отрывая взгляда от дороги. Его кисть как – то плавно проскользнула ниже, наконец, найдя себе приют у нее на оголенной коленке.

Она не стала дальше развивать эту тему, рассматривая меняющиеся по мере движения пейзажи за окном, не мешая ему и прислушиваясь к своим ощущениям. Он нежно поглаживал коленку. Становилось все более волнительно и немного тревожно.

– Куда мы едем? –  почему – то напрягшись, но все же не препятствуя действиям мужчины, смущенно спросила она.

– В самое романтичное место этого города.

***

Их спортивный автомобиль уверенно преодолевал крутые виражи по серпантину, устремляясь к смотровой площадке на горе Касьюн, самом загадочном и впечатляющем месте Дамаска. На КПП солдаты почтительно расступались и отдавали честь. О его приезде, видимо, знали заранее. И вот, они въехали на саму смотровую площадку – прямую дорогу почти на вершине горы, на которой уютно расположились маленькие кафешки и красивые рестораны с прекрасным видом на город. Но Васель к удивлению Влады не стал останавливаться ни у одного из них. Он уверенно ехал все дальше и дальше туда, где дорога поднималась еще выше, чтобы обогнуть самую вершину и начать движение вниз, как вдруг резко остановился и умело припарковался в считанные секунды у бордюра. Из окна девушки открылось захватывающее разум и дух зрелище –  миллионы светящихся точек, рассыпанных у подножья. Она много раз поднималась на Касьюн, одна и с друзьями, но все же не чувствовала такого волнения и восхищения. Кажется, даже воздух в тот день был заряжен каким – то волшебством.

– Люблю именно это место, – словно находишься на взлётной полосе. И никакие кальянщики и зазывалы в рестораны тебе не мешают пообщаться с городом… – проговорил он, как и она не отрываясь от захватывающей картины внизу. В его словах была любовь и привязанность к Дамаску.

– Умопомрачительное место, – согласилась Влада. Она ощущала себя в сказке. Мечеть Омейядов, сердце старого города, светилась желтым сиянием и выглядела каким – то волшебным замком. Голубая подсветка дамасских фонтанов, расположившихся на большинстве площадей города, разбавляли этот красно – желто – зеленый огненный пейзаж.

Васель нежно провел рукой по волосам Влады, привлекая ее внимание к себе. Вся в смущении и волнении, она повернула лицо к нему, но тут же опустила глаза в пол, слишком прожигающим и выразительным был взгляд его светящихся синевой глаз.

– Это правда странно, но в тот день, когда я увидел тебя в первый раз, ты запала мне в мозги, не знаю, можно ли так сказать на русском. Знаешь, такого не было уже давно. И я не могу понять, почему это произошло. Не хочу понимать. Мне наплевать на все это. Я просто хочу тебя, – и как только ты скажешь, что тоже хочешь меня, ничто меня не остановит.

Он говорил спокойно и взвешенно, на красивом правильном русском языке, лишь с легким акцентом, который выдавал то, что этот язык был ему не родным. Акцент был немного сильнее, чем обычно, и Влада не без внутренней радости поняла, что он волнуется. У него всегда появлялся акцент, когда он волновался. Это первое, что она узнала о настоящем Васеле. То, что ее действительно грело и интересовало.