Иман Кальби - Она моя…

– Знакомься, это Айман, –  указал Васель на парня, уже сидевшего за их столиком, –  моя правая рука.

– Очень приятно, –  на русском произнес плотного телосложения молодой человек, устремив на Владу внимательный хитрый взгляд.

– Вы все тут говорите на русском? – удивилась девушка.

– Мы вместе учились в Москве, –  ответил Васель, – не отрывая глаз от дисплея мобильного. Телефон сильно его беспокоил еще с того момента, как Влада села к нему в машину. Было видно, что за этим стоит какое – то важное дело. Активная переписка не прекращалась. Это немного расстраивало ее, потому что лишало львиной доли его внимания. Да и вообще, не такого она ожидала, выряжаясь в самое откровенное свое платье.

***

– Смотрю, – со злостью спародировала его девушка себе под нос, осушившая уже третий бокал шампанского, –  теперь ей стало понятно, что именно Васель имел ввиду, когда так ответил на вопрос, танцует ли он. Складывалось впечатление, что все дамасские охотницы за самцами заранее знали, что он сюда придет и где будет сидеть, потому что аккурат перед их ложей на танцполе происходил какой – то эротический танц – баттл. Самое ужасное, его это забавляло. Он то и дело отвлекался на пляшущих гурий от своего телефона, небрежно, с ухмылкой, скользя взглядом то по одной, то по другой девчонке. Айман побыл за их столиком недолго. Перекинулся парой дежурных фраз с Владой, получил какое – то указание от Васеля и был таков. Девушке, градус алкоголя в крови которой поднимался все выше и выше, становилось все более скучно, но еще больше ее одолевала ревность и злость. Выпив четвертый бокал и окончательно осмелев, она не дожидаясь разрешения спутника, встала из – за стола и продефилировала по лестнице вниз, к танцующим. Она не собиралась задеть его или даже что – то ему доказать. Она обожала танцевать, могла это делать, поэтому единственное, что хотелось в данный момент – отдаться танцу, выплеснуть свои эмоции.

Она любила атмосферу клубов. В то время, как другие девушки шли сюда за приключениями или за богатыми папиками, она ждала от клуба только одного –  хорошей музыки, возможности отрешиться от реальности, стать кем – то и никем одновременно.

Басы создавали приятные вибрации по телу, а восточные напевы в ремиксах диджея только подогревали желание танцевать как можно чувственнее. Она отдалась ритму и впервые за вечер начала получать истинное удовольствие. Старающиеся возле нее девицы, очевидно, оценили по достоинству конкурентку, пораженчески отступив назад. Еще бы, к природным талантам Влады надо было прибавить годы занятий танцами. Иногда ей казалось, что танцует она лучше, чем пишет… Влада сфокусировала взгляд на присутствующих и поняла, что все смотрят на нее. Мужчины –  с вожделением, женщины –  с завистью. Она ловила их многочисленные взгляды, как огни на светящемся Касьюне, вид на который открывался из клуба, пока не поймала Его взгляд. Он шел в направлении девушки и в его потемневших глазах было все –  гнев, похоть, желание, интерес…

Васель довольно сильно сжал ее руку и повел по лестнице обратно наверх. Влада словно очнулась от забытья. Ее ноги в туфлях на дико высоких каблуках стали заплетаться на лестнице. И только его сильный захват не дал ей упасть. Они поднялись наверх, но мужчина не стал останавливаться у столика, поведя ее вглубь ложи, где, как оказалось, была еще одна, закрытая небольшая комната. Понятно зачем, –  пронеслось в пьяной голове девушки.

Он бесцеремонно затолкнул ее внутрь, захлопывая за собой дверь. Влада споткнулась и упала бы, если бы комната не была настолько мала, что она попросту уперлась в противоположную стену.

– Сюда вы затаскиваете дичь с танцпола после того, как насмотритесь?! – крикнула она ему в лицо. Она была пьяна…

Васель закрыл за собой дверь. В комнате стало почти тихо, хотя стены все же ловили вибрации басов снаружи. Полумрак позволял им видеть друг друга, что создавало еще более наэлектризованную атмосферу.

Не давая ей опомниться, он с силой прижал ее к стене,

– Что, хочешь закончить невинные игры? Если бы не твоя целка, я бы посадил тебя на свой член, вставил бы на всю длину и заставил бы двигаться точно так же, как ты это нагло делала на танцполе минуту назад, –  его рука нагло и бесцеремонно отодвинула ткань ее трусиков. Он удовлетворенно хмыкнул.

– Мокрая. Кто бы мог подумать, какая шармута (араб. – шлюха) скрывается за скромняжкой. Хотя о чем это я. Наглая, нахальная, очень плохая девочка, которая заявилась ко мне в офис в платье стриптизерши. Что тебя так возбудило? Что все пялятся на тебя? Что я смотрел на этих нелепых телок?

Влада молчала, тяжело дыша, но не разрывала с ним зрительного контакта. Алкоголь не позволял ей трезво оценить ситуацию.

Он умело тер ее между ног. По телу девушки одновременно разливалось тепло, нетерпение и нега. Она уверенно приближалась к кульминации. Их тяжелое дыхание наполняло всю комнату.

Внезапно Васель вытащил свою руку из нее и облизал, отчего у девушки перехватило дыхание. Она разочарованно выдохнула и в то же время испытала шок от его порочных, манящих действий. Тело напряглось до предела.

Снова нагнулся к ней, шепчет на ухо, ерзая щетиной по ее нежной шее.

– Я бы мог в течение пары секунду довести тебя до оргазма, но я этого не сделаю. Свой первый в жизни оргазм ты испытаешь тогда, когда мой член будет внутри этой узкой мокрой вагины, которая уже буквально изнывает по нему, –  снова его пальцы в ней, снова эти жаркие вздохи.

Она застонала и выгнулась, не в силах ему противостоять. Если бы он сейчас вошел в нее, она бы не сопротивлялась. К черту все условности. Балом правили алкоголь и похоть. Конечно, протрезвев и придя в себя, она бы пожалела, но кто в такой ситуации думал о пресловутом «потом».

Снова разорвал контакт. Его губы обожгли ее. Он то целовал ее, то засовывал в рот палец в ее же соках.

– Твое счастье, что у меня дела, от которых я так и не смог отделаться, –  все так же не отрываясь, проговорил Васель. –  Айман отвезет тебя домой. Только чтобы села к нему в машину сзади, не смей светить своими голыми ногами перед ним, –  он крепко сжал ее подбородок, не оставляя сомнений, что нужно следовать его приказу.

– Сразу ложись спать, потому что завтра в десять утра мы уезжаем в Ливан.

Куда, зачем, почему опять не спросил у нее –  не было сил спорить на эту тему.

Держась о стенку, она попыталась прийти в себя и направилась к выходу. Он снова прижал ее к себе, на этот раз оказавшись сзади, горячо зашептал на ухо:

– Глупая, я видел только тебя…

Промилле из крови начинали выветриваться. Ей срочно нужно было на свежий воздух…

Влада плохо помнила, как он передал ее Айману, как они дошли до машины, как понеслись по ночному городу к ее дому. Девушка была слишком уставшей, чтобы поддерживать хоть какое – то подобие беседы. Правда, тот и сам был рад помолчат, но то и дело бросал на нее в зеркало заднего вида полные любопытства и какой – то пока мало ей понятной хитрецы взгляды.

Голова с утра была дико тяжелая. Не хотелось даже шевелиться, не то, чтобы вставать с постели. Но как только она думала о Нем, внутри все переворачивалось. Две чашки крепкого кофе несколько исправили ситуацию. Влада совершенно не представляла, зачем, куда и насколько они едут. Решила перестраховаться и положить одежду на все случаи – и нечто удобное, и нечто помпезное, для выхода. В обозначенное время она спустилась к подъезду –  каково было ее удивление, когда вместо Васеля она увидела скромного водителя, который услужливо вышел из машины, чтобы открыть ей дверь.

– Сабаху- ль- хейр, я аниса (араб. – Доброе утро, мисс). Вы уверены, что хотите брать чемодан? Господин Васель сказал, что уже забрал Ваш багаж с собой. Там все, что нужно.

– Все, да не все, – пронеслось у девушки в голове. Она решительно запихнула чемодан в багажник и быстро села в машину. Интересно, что за очередные сюрпризы с переодеваниями он ей приготовил.

– Господин Васель будет ждать Вас в Бейруте, –  предвосхищая вопрос, сказал водитель.

Они стали выезжать из сонного пятничного Дамаска навстречу свободе по дороге, которая так и называлась «на Ливан» –  туда, куда всегда устремлялись все те, кто бежал из Дамаска… Кто от власти, кто от напористых кредиторов, кто от сварливой жены и шумных детей, кто за любовью, а кто и от любви… Эта дорога словно дышала свободой, хотя и была самой контролируемой сирийским правительством в силу своего стратегического значения… Сейчас ливанский дух свободы приобрел для сирийцев еще более важное значение –  в этой напряженной атмосфере нависающей войны Ливан стал для всех дамасчан своего рода отдушиной, передышкой от той турбулентности, в которой так или иначе приходилось жить всем. Это потом сюда устремятся сотни тысяч несчастных беженцев, бегущих от ужасов войны в поисках лучшей жизни. Но пока соседняя страна принимала сирийцев не на совсем, на передышку.