Эшли Сноу - Опасные объятия

Либби сидела в первом ряду и подвинулась, освобождая Аманде место. Вскоре вошел председатель и ударом молоточка возвестил о начале заседания. Аманда вся сжалась.

– Я думала, ты не придешь, – прошептала Либби, – где твоя подруга?

– Сэлли скоро придет, может, занять место для нее?

– Конечно. Будет тесно, но как-нибудь устроимся.

«Лишь бы все хорошо закончилось», – подумала Аманда.

Однако надежды стали быстро улетучиваться. Шестеро человек, приведенных к присяге, не внушали доверия. Председатель суда вычеркнул фамилии всех прихожан церкви, сообщив, что они могут быть пристрастны, так или иначе, но прихожан не было среди присяжных. Это означало, что в их числе остались либо друзья шерифа, либо те, которых не вывели из состава присяжных по каким-то другим соображениям. Хотя Питере делал все, что мог, решение вынесли в пользу присяжных, которые, по мнению Аманды, находились под давлением шерифа. Двое работали в управлении шахт, третий был служащим магазина, четвертый – банка, еще двое временно работали в конюшне. На такой состав суда надеяться было нельзя, к тому же, слушание дела велось в таком быстром темпе, что становилось ясным: результат предрешен.

К тому времени, как появилась Сэлли, самые худшие предчувствия Аманды начинали сбываться. Она посмотрела на хмурое лицо Сэлли, и надежда исчезла вовсе.

– Безрезультатно? – спросила Аманда шепотом.

– Да. Даже те, кто всегда дружески относился к отцу, не захотели вмешиваться в это дело. Они считают Коула убийцей и грабителем.

– Но ведь Ирпы такие же, – снова зашептала Аманда, – а их оправдали.

– За ними стоят те, которые могут поддержать их, а у Коула нет покровителей. И судья не на его стороне. Такое ощущение, что он виноват перед шерифом за освобождение Ирпов.

В зале поднялся шум, и девушки стали внимательно слушать Питерса Уоррена, который пытался опровергнуть свидетельские показания очевидцев ограбления экипажа шайкой Коула.

Голос адвоката гудел:

– Вы говорите, что все грабители были в масках?

– Да.

– Их волосы были закрыты платками, а лица – масками?

– Да.

– Ночь была лунной и достаточно ясной, чтобы хорошо видеть все это.

– Небо было затянуто облаками.

– Как тогда вы можете утверждать, что среди грабителей был и арестованный? Посмотрите на него.

Свидетель быстро взглянул на Коула.

– Глаза. Я никогда не забуду этого взгляда. Кроме того…

– Что «кроме того»?..

– Когда они уезжали, двое в экипаже говорили о Детке Могильщике и его шайке. Они знали, о чем говорят.

– Так почему их здесь нет?

– Что вы спрашиваете у меня? Может быть, их нет в Тумстоуне. Я знаю только то, что видел. И твердо заявляю, что человек, сидящий перед вами, ограбил меня той ночью.

Аманда удивилась, когда увидела, что следующим свидетелем был Линдер Уолтон. Городской судья и прокурор с пристрастием выясняли, на какие деньги была построена церковь, пытаясь связать это обстоятельство с Коулом и грабежами. Линдер стоял на своем, однако каждый раз, как он пытался сказать что-нибудь хорошее в адрес Коула, его обрывали. Только тогда, когда к нему обратился адвокат, Линдер смог сказать несколько слов в пользу Коула.

Все показания в пользу обвиняемого пресекались прокурором.

– Мистер Уолтон, – сказал судья подчеркнуто четко, голосом человека, уверенного в себе, – невзирая на ваши заявления, о том, что подсудимый помогал вам в строительстве церкви, ответьте: разве он не скрыл свое настоящее имя, не сыграл на доверии прихожан, не проводил службу, не имея на это никаких прав? Отвечайте, это – правда?

– Да, но…

– Вопросов больше нет.

Когда председатель суда объявил перерыв, Аманда поспешно подошла к Коулу. Она взяла его за руку, постаралась улыбнуться.

– Идет не так, как надо? – спросила она, зная о бесполезности утешительных слов.

– Идет так, как я и думал. Как ты?

Лицо Коула осунулось. Аманда понимала его состояние, хотя он предвидел подобное.

– Прекрасно. Я беспокоюсь за тебя.

– У них нет доказательств. Я делаю ставку на это. – Он наклонился и прижался к ней щекой. – Я рад, что ты здесь, – прошептал он ей на ухо.

– Коул, пожалуйста, разреши мне использовать письма. Если эти люди будут знать, что…

– Нет. Я хочу отдать их тому, кто использует их лучше, чем мы.

– Значит, письма нужно передать тому человеку.

– Я назову его имя, прежде чем меня вздернут. – Он обнял ее за плечи и посмотрел в глаза. – Это важно для меня, Аманда. Обещай, что сделаешь так, как я прошу.

Аманда прижалась к нему и ответила тоже шепотом:

– Ты знаешь, что я так и сделаю, только… как я… если… Если…

– Не думай сейчас об этом, – ответил он и улыбнулся беспечно.

Он увидел, как Сэлли подошла сзади и встала, чтобы обнять ее.

– Пошли, Коул, – сказал Питере и потянул его за руку.

Женщины смотрели ему вслед. Хотя перерыв затянулся до ленча, ни Аманда, ни Сэлли и думать не могли о еде. Они ждали на улице, прохаживаясь и разговаривая, пока не заметили, что перерыв закончился.

Судебное заседание продолжалось. Вызвали свидетельницу Тилли Лэсей. Она злобно посмотрела на Коула и, давая показания, объявила, что сразу же узнала Коула в экипаже, когда они вместе ехали в Тумстоун.

– Это – неправда, – прошептала Аманда Сэлли. – Я тоже там ехала и могу поклясться, она понятия не имела, кто он.

Когда у Тилли спросили, почему же она до сих пор молчала, она заявила, что не была до конца уверена в своих предположениях. Но, дескать, поделилась ими с шерифом и нашла у него поддержку.

– Еще бы, – прошептала Аманда.

Хотя Питерс делал все, от него зависящее, чтобы представить ее слова, как нападки отвергнутой женщины, чья репутация оставляет желать лучшего, она упрямо повторяла, что знала, кто такой Коул. Тилли ушла, победно взглянув из-под шляпки. У Аманды сжалось сердце.

Наконец появился последний свидетель.

Аманда поняла, что дела совсем плохи, увидев, как изменилось лицо Коула. Она никогда раньше не видела этого человека, но его холодный взгляд и лицо, покрытое шрамами, заставили Аманду содрогнуться. Его звали Джим Рейли, но он был известен как «Скорпион», да и вел он себя под стать своей кличке.

Рейли сел на стул и, указывая пальцем на Коула, перечислил все грабежи и убийства, свидетелем которых он был, находясь в банде Коула.

Питере сделал все, чтобы опровергнуть утверждения Рейли. В конце концов «Скорпион» тоже не был сторонним наблюдателем при ограблении экипажа Кортеза. А сидел он так свободно, потому что его пообещали не трогать, если он покажет на Коула. Поведение его было непредсказуемым, а мотивы подозрительными. Рейли даже стал вспоминать о перестрелке, в которой погиб кузен шерифа, но Питере прервал его, напоминая суду, что это дело давно закрыто, а подсудимый уже понес наказание.

Выслушав только троих свидетелей, судьи уже суммировали услышанное. Затем председательствующий обратился к присяжным, прежде чем они удалятся для вынесения приговора. Он сказал, что, имея в виду только ограбление экипажа и хладнокровное убийство пассажира, даже не рассматривая случай с Джэми, можно вполне судить о характере Коула. Этим он поставил последнюю точку в деле. Когда присяжные возвратились после получасового совещания, Аманда не удивилась вынесенному приговору.

Как из тумана, доносился до нее голос судьи, объявлявшего решение суда. Коул должен быть повешен.

Поскольку было уже поздно, исполнение приговора перенесли на утро следующего дня. Аманда стояла мраморной статуей и смотрела на кривую усмешку Коула. Когда до нее дошло, что Сэлли толкает ее к выходу, она вдруг бросилась, раздвигая толпу.

– Уйдем отсюда, – крикнула Аманда Сэлли. – Здесь нечем дышать!

К тому моменту, как они выбрались на улицу, Аманда была полна ярости на несправедливость суда. И это помогло прийти в себя. Она стояла на ступеньках здания суда и видела, как глаза подруги наполняются слезами.

– О, Аманда, – едва произнесла Сэлли. – Мой бедный кузен! Что нам делать?! Надо как-то спасать его.

– Пошли, Сэлли. – На этот раз Аманда была полна решимости. – Мы должны успеть до утра. Что-нибудь придумаем.

Аманда и Сэлли пошли в гостиницу, заставили себя немного поесть, затем сели в гостиной на бархатный диванчик и в отчаянии думали, что им предпринять. В гостинице вскоре появился Кэбот Стори. Его худощавое лицо порозовело от холода, на ходу он расстегивал пальто-. Кэбот взял для себя стул и наклонился к подругам, поставив локти на колени.