Эшли Сноу - Опасные объятия

Коул оглянулся на открытую дверь экипажа. Лошадей уже поменяли. Если он успеет., то исчезнет из города, прежде чем люди догадаются, в чем дело.

– А теперь давайте… – воскликнул маленький человечек в помятом котелке и, посмотрев на собравшихся, энергично взмахнул руками, – …дадим нашему пастору возможность прийти в себя. – Он повернулся к Коулу и поклонился. – Я уверен, что преподобный Стори скажет своей новой пастве несколько слов. Не так ли, сэр?

– Нет, то есть… – забормотал Коул.

– Конечно, скажите. Наш прием, как вижу, привел вас в замешательство, однако я еще не встречал проповедника, не сумевшего найти пары слов, а?

Линдер Уолтон отвесил поклон толпе, которая ответила ему здоровым смехом.

– Пожалуйста, проходите сюда и скажи нам что-нибудь, преподобный. А затем приступим к одному очень важному делу.

Снова раздался смех. Но то, как был произнесено слово «важному», насторожило Коула: «Бог мой, что они еще там придумали?»

Уолтон снова взмахнул рукой, и толпа затихла, выжидательно улыбаясь Коулу. «Сколько же это будет продолжаться? – размышлял он, глядя на добрые, улыбающиеся лица. – Но, так или иначе, нужно что-нибудь говорить, чтобы удовлетворить их ожидание. И так – до тех пор, пока не отыщу Эйсиса Мэлоуна и не выберусь из города». Коул попытался вспомнить давно забытые проповеди, услышанные в детстве, когда мать приводила его в старую церквушку.

– Люди добрые, – произнес Коул нараспев. Ободренный широкими улыбками, он повысил голос. – Люди добрые, необычные обстоятельства привели меня сюда. – «Более необычные, чем вы могли бы предположить», – подумал он. – Но на то была воля Божья. По Его велению я – перед вами, чтобы помочь в строительстве церкви.

– Аминь, – эхом пронеслось по толпе. Коул продолжил с еще большим воодушевлением.

– Здесь, в заброшенном городке…

– Уж точно, – донесся чей-то голос, – вы даже не представляете, какой он заброшенный!

Коул снисходительно улыбнулся, посчитав, что настоящий проповедник так же поступил бы на его месте.

– Здесь, в этом заброшенном городке, мы возведем святилище порядочности и честности. Аминь.

– Аминь…

– Слава Всевышнему!

– Мы заставим, с благословения Божьего, зацвести пустыню. Слава Всевышнему! Мы построим самую красивую, самую лучшую… небольшую церковь, когда-либо существовавшую в прериях.

Люди зааплодировали, и Коул решил, что говорит именно то, что нужно, и вдохновенно добавил еще несколько фраз.

– Давайте воздадим Господу за Его молитвы, и да пусть Он отпустит грехи наши. И… продолжим дела наши.

Он направился к деревянным мосткам. Перед ним расступались, продолжая аплодировать. Почувствовав, что кто-то потянул его за рукав, Коул оглянулся и увидел Линдера Уолтона.

– Постойте, преподобный Стори. Вы должны помочь нам в одном важном деле, а потом уже браться за другие…

– Дело, – насторожился Коул, подумав, что его станут сразу же просить о проведении богослужения.

– Ну да, – подтвердил Уолтон, взбираясь на помост. – Идите сюда, люди.

Прихожане подошли ближе к месту, где располагался оркестр. Сквозь толпу, посмеиваясь, пробирались шестеро: трое мужчин, одетых в короткие сюртуки, ковбойские шляпы и пыльные ботинки, и женщины в ситцевых платьях и соломенных шляпках, украшенных цветами. Они выглядели смущенными.

– Что-то я не понимаю, – тихо обронил Коул, взглянув на Линдера.

Староста громко и гордо произнес:

– Эти добрые люди ждут уже целый месяц, чтобы их обвенчали. Они могли бы пойти к судье Уилкерсону и расписаться в здании суда, но они хотят настоящего венчания настоящим священником. Вы здесь, преподобный. Они не могут больше ждать. Я им сказал, что нет лучшего начала для нового пастора, чем провести обряд венчания здесь, сейчас же.

– Венчание… – у Коула подкосились ноги.

– Да, если вы сейчас совершите обряд, мы сможем отправиться к вдове Джесперс и смочить уста пуншем. Фруктовым пуншем, – поспешно добавил староста.

Коул оглянулся, прикидывая, куда бы удрать, но Линдер Уолтон крепко держал его за руку.

– Видите ли, у меня был большой перерыв в работе. И сейчас, пожалуй, я затрудняюсь провести эту церемонию.

– Вы хотите сказать, что эти три молодые пары станут первыми в вашей практике?

– Да. Я никогда никого не венчал.

– О, да это же просто замечательно, – Уолтон засиял от радости. – Слушайте меня, Дженелл и Тед, Чарли и Джейн, Хорэс и Клара, вы будете не только первыми обрученными в церкви Святого Ансельма, но первыми в практике нашего нового проповедника. Это так здорово!

– Думаю, им лучше сходить к судье, – Коул пытался улизнуть от выпавшего ему счастья. – Я чувствую себя недостаточно подготовленным.

– Но вы – священник, не так ли? Значит, должны быть всегда готовы.

– Я не знаю, о чем говорить!

– Это не проблема. Эй, кто-нибудь, – крикнул староста в толпу, – дайте пастору молитвенник.

Когда книгу подали, Уолтон раскрыл ее и ткнул пальцем:

– Здесь. От вас требуется только читать по написанному. Думаю, вы все вспомните. Не дурачьте нас, преподобный Стори.

Коул окинул взглядом улицу и с тоской подумал, что мог бы быть уже далеко отсюда. В это время двое мужчин вышли из дверей пивной. Направляясь к толпящимся прихожанам, они попали в поле зрения Коула. Он сразу же узнал их. Тот, что повыше – Уэтт Ирп – стоял, засунув руки в карманы, едва заметно усмехаясь. Блюститель законности, как он сам себя называл, был на деле задирой, картежником и скандалистом. У него было узкое лицо, темные свисающие усы и густые брови, пронзительные карие глаза холодно и отчужденно смотрели на мир. Второй, коренастый, приходился братом Уэтту, звали его Вирджилл. Коул слышал, будто Вирджилла назначили судебным исполнителем в Тумстоун. Он машинально надвинул шляпу на лоб и встал так, чтобы братья видели только его спину.

– Ну что же, друзья мои, – проговорил Коул с той же интонацией, с которой начинал свою речь. – Тогда сразу же и приступим. И дело будет сделано. Но помните, что я выполняю это впервые. Наберитесь терпения и будьте снисходительны, если я где-нибудь собьюсь.

Линдер Уолтон похлопал его по плечу:

– Все будет хорошо. Вы же – среди своих, правда, друзья мои?

Коул посмотрел на страницу, с которой следовало читать:

– Горячо любящие, мы собрались здесь все вместе перед Богом и людьми…

Давно забытое прошлое пронеслось перед глазами Коула. В памяти всплыл голос священника на церемонии венчания в старой церкви, в которой он сидел рядом с матерью. Коулу казалось, что он довольно точно передает интонации того священника. Он тянул время, медленно читая текст. Три пары стояли перед ним, не шелохнувшись. Когда Коул попросил, они послушно обменялись кольцами, шепотом произнесли свои имена, клянясь в верности друг другу. Коул по нескольку раз повторял одни и те же слова, делая при этом такое значительное лицо, что все воспринималось как должное. Когда он уже заканчивал обряд под аплодисменты и пожелания новобрачным, то заметил, что братья Ирпы отправились своей дорогой.

Коул закрыл книгу, наклонился к молодым и тихо сказал:

– Неплохо бы сходить к судье, чтобы он провел гражданский обряд… Для большей верности.

Но все шестеро усердно обменивались поцелуями и совсем не обратили внимания на слова пастора. «Наконец, – подумал он, – кончилась эта пытка. Только бы выбраться из толпы…»

– Вы идете с нами к вдове Джесперс? – раздался рядом голос Уолтона, который снова вцепился ему в руку.

– Видите ли, я очень устал…

– Но вам все равно придется туда пойти на ночлег. Вскоре мы подыщем вам другое место. А сейчас вместе со счастливыми молодоженами пойдем и отметим это событие. Потом вы подниметесь к себе в комнату и отдохнете.

Коул не представлял, как они проберутся сквозь эту толпу. Он пожал плечами:

– Что ж, неплохо придумано. Я вовсе не прочь выпить за молодых… фруктового пунша.

Уолтон помог ему пройти. Толпа веселых людей шла следом.

– У нас нет ничего другого, – прошептал Линдер, наклоняясь. – Вдова не имеет дела с крепкими напитками. Ежели вы захотите чего-нибудь покрепче чая, дайте мне знать. У меня большой запас кентуккского хлебного виски. Надеюсь, это не испугает вас?

– Что вы, брат Уолтон! – ответил Коул, воспользовавшись ситуацией. – Бог не обидится, если мы иногда позволим себе глоток хорошего виски. Это ведь никому не принесет вреда.