Когда они вошли в его кабинет, он представил ее пациентке и ее мужу и включил компьютер, чтобы показать им снимки.
– Позвольте мне начать с самого начала, поскольку я не знаю, как много вам известно о близнецах. Я хочу, чтобы вы понимали суть происходящего.
Пока Дэйзи рассматривала изображения на экране, он все подробно объяснил Гривзам, опуская сложные термины.
– Это трудный случай? Могут возникнуть осложнения? – спросила Мелани Гривз.
Бен кивнул.
Ее лицо резко побледнело, и она схватила мужа за руку.
– Они могут?… – Ее голос прервался, и Бен сочувственно улыбнулся.
– Главное – не поддаваться панике. Я знаю, что вы полезете в Интернет, поэтому хочу, чтобы вы были готовы к тому, что там прочитаете. Статистика может выглядеть пугающей.
– Пугающей? Они же могут умереть! – произнесла Мелани с дрожащей улыбкой.
– Только в том случае, если мы не будем вести тщательное наблюдение за их пуповинами. Первые несколько недель решающие, потому что в это время мы ничего не сможем сделать, если их пуповины запутаются. Когда они подрастут до двадцати недель, мы начнем медикаментозную терапию, и их шансы значительно увеличатся.
Он продолжил рассказывать ей о том, как будут вести ее беременность, и в конце концов ему удалось ее успокоить.
– Где я буду наблюдаться? – спросила она.
– Это решать вам. Вы можете либо наблюдаться здесь, либо в специализированном центре в Лондоне. Я на вас нисколько не обижусь, если вы решите поехать туда. Если вы останетесь здесь, я обещаю вам, что сделаю все возможное для того, чтобы вы произвели на свет двух здоровых малышей.
– А если я поеду в специализированный центр, там смогут сделать больше?
– До своего приезда сюда я работал в том центре. Доктора там чаще сталкиваются со случаями, подобными вашему, но здесь наблюдение ведется точно так же, как там. Вы получите необходимую медицинскую помощь. Я вам это гарантирую.
– Значит, вы такой же хороший специалист, как главный врач лондонского центра? – спросил мистер Гривз, и Бен рассмеялся:
– Да. Я старше его на целую минуту. Мы момоблизнецы. Мы выжили и появились на свет абсолютно здоровыми. Это было почти тридцать пять лет назад. Отсюда наш общий интерес к близнецам.
Его слова потрясли Дэйзи.
– Вы момо-близнецы? – переспросила миссис Гривз, и Бен кивнул:
– Да, и мы оба будем заниматься вашим случаем. У моего брата немного больше опыта, чем у меня, но, если вы доверитесь мне, вам не придется отсюда уезжать. В любом случае первое время вы будете наблюдаться здесь. Уверен, что мой брат с радостью посмотрит все ваши снимки, если я его об этом попрошу. – Немного помедлив, он добавил: – Отныне вы будете приходить на УЗИ раз в две недели, на сроке от двадцати до двадцати восьми недель каждые семь дней. Потом, если вы так решите, мы направим вас для дальнейшего наблюдения в лондонский центр. Езжайте домой, как следует все обдумайте и в ближайшие несколько дней сообщите нам о своем решении.
– Я останусь здесь, – твердо сказала Мелани. – Я не хочу никуда уезжать от своих родных. Я хочу, чтобы они могли меня навещать, когда меня положат в стационар. Я вам доверяю. Вы работали в лондонском центре. Вас интересует мой случай. Вы утверждаете, что ваш брат согласится вам помогать. Я бы хотела, чтобы меня наблюдали вы, если вы действительно считаете, что мне не опасно оставаться здесь.
Бен мягко рассмеялся:
– Я буду вас наблюдать. Я не думаю, что в лондонском центре вам дадут больше гарантий. Но прежде чем принять окончательное решение, вам следует все обсудить с вашим мужем.
– В этом нет необходимости, – сказал мистер Гривз. – Когда хорошо Мел, хорошо и мне. Если вы уверены, что сможете оказать ей необходимую помощь, пусть она остается здесь. Это избавит ее от стресса, связанного с поездкой. Спасибо вам за время, которое вы нам уделили.
– Пожалуйста. Миссис Гривз, старайтесь побольше отдыхать и поменьше волноваться. Если я вам понадоблюсь, можете звонить мне в любое время или записываться на прием. Я распоряжусь, чтобы вам на дом прислали специальную литературу. У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?
Супруги Гривз задали ему несколько, и он терпеливо на них ответил. Поняв, что имеют дело с профессионалом, они немного успокоились.
– Ничего себе, – сказала Дэйзи Бену после их ухода. – Не могу поверить, что вы с Мэттом момо-близнецы. На сколько недель раньше срока вы родились?
– Чуть более четырех. На восемнадцатинедельном сроке снимок показал, что наша мать ждет момо-близнецов. Через два месяца ее направили в специализированный центр. Все это время она была сама не своя. К счастью, нам повезло. Мы выжили и появились на свет абсолютно здоровыми.
– Да, вы счастливчики.
– Я хочу, чтобы ты больше узнала о момо-близнецах. У меня дома куча специальной литературы. – Он неожиданно сменил тему: – Как ты смотришь на то, чтобы поужинать вместе?
– Звучит заманчиво. Мой холодильник пуст. Какие у тебя есть предложения?
– Может, поедим рыбу с картофелем фри и полюбуемся закатом?
– Вы не перестаете меня удивлять, доктор Бен, – рассмеялась она.
– Я знал, что моя идея приведет вас в восторг, доктор Дэйзи, – самодовольно улыбнулся Бен. – А теперь идите работать. Вас ждут пациентки.
Закат был великолепный. Они сидели на скамейке на вершине утеса, если рыбу с картофелем, наблюдая за тем, как небо меняет свой цвет.
– Это и вправду была отличная идея, – сказала Дэйзи, съев свою порцию. – Спасибо за ужин. – Повернувшись, она чмокнула его в щеку.
Рассмеявшись, он обнял ее за плечи и прислонил голову к ее голове. Так они сидели до тех пор, пока солнце не село и не похолодало, затем неохотно встали и пошли домой. После этого они пили чай в ее зимнем саду. Бен набирал на мобильном электронное письмо для Мэтта, в котором рассказывал о случае Мелани Гривз, а Дэйзи просматривала книгу, которую он ей дал.
– Подумать только. Если бы эмбрион разделился чуть позже, вы с Мэттом были бы сиамскими близнецами, – сказала она, подняв на него глаза.
Бен издал смешок:
– Хорошо, что этого не случилось, иначе бы мы поубивали друг друга. Мы с ним близки, но не настолько, чтобы постоянно терпеть присутствие друг друга. Мы оба слишком упрямые и независимые.
– Наверное, так необычно делить вместе с кем-то материнское чрево, прикасаться друг к другу до рождения. Должно быть, между вами существует особая связь.
– Да, – ответил он, отложив телефон. – Я как-то об этом не задумывался. У наших родителей больше нет детей, поэтому я не знаю, что значит иметь брата или сестру не близнеца. Должно быть, мы доставили нашей матери столько хлопот, что она больше не захотела иметь детей.
– Могу себе представить. Вы жили в городе?
– На окраине. За нашим домом простирались поля. Мы постоянно приносили домой раненых кроликов, кошек, собак и бог знает кого еще и лечили их.
– Почему ты не стал ветеринаром?
Бен рассмеялся:
– Потому что не захотел быть все время по колено в грязи и навозе и принимать роды у коров холодными январскими ночами. Следующий вопрос.
Дэйзи прыснула со смеху, затем снова посерьезнела и спросила:
– Ты испытываешь боль, когда Мэтту больно?
– Да, наверное. Когда у него был аппендицит, я плохо себя чувствовал. Мы с ним очень близки. Мы рассказываем друг другу вещи, которыми больше ни с кем не можем поделиться. Но разве так бывает не у всех братьев и сестер?
– Не знаю. Я единственный ребенок в семье. Дочки Майка очень близки. Я очень этому рада. По крайней мере, они есть друг у друга. Они не заслужили того, как он с ними обошелся.
Бен посмотрел на нее с сочувствием и медленно кивнул:
– Это их фото у тебя на холодильнике?
– Да. Их зовут Фрейя и Милли. Я все еще по ним скучаю. Будь Майк хотя бы вполовину так же заботлив и внимателен, как ты, им было бы легче. Но он оказался слаб и эгоистичен. Мне следовало раньше это понять, тогда никому из нас не было бы так больно.
– Мне жаль, – мягко сказал он.
Пожав плечами, она встала и закрыла окна.
– Ничего не попишешь. Это было почти три года назад.
– Он вернулся к своей жене?
– Да. На самом деле он ее и не бросал. Все то время, что мы были вместе, он с ней спал. Я об этом не знала.
– Это послужило причиной твоего переезда в Йоксбург?
– Да. Я поняла, что не могу так, и ушла. Он начал донимать меня звонками. Очевидно, ему стало скучно. Тогда-то я и решила сжечь все мосты и перебралась сюда.