Кэролайн Андерсон - Опасные правила

Он слишком много о ней думает. Даже во время рядовых операций, когда от него не требуется особого мастерства. Завтра он позволит Дэйзи проводить эти операции, а сам будет ей ассистировать. Тогда ему придется внимательно следить за каждым ее действием, чтобы не допустить ошибки, и у него не останется времени на то, чтобы о ней думать. Возможно, это заставит его наконец уделять должное внимание работе.

Вечером в среду Дэйзи не увидела Бена. Он говорил, что по средам навещает Флоренс и возвращается поздно.

Разумеется, она совсем по нему не скучает. Они познакомились всего несколько дней назад. Как дом может казаться ей пустым без него? Ей просто скучно. Стирка никогда не входила в число ее любимых занятий, но у нее заканчивалось чистое белье, и ей нужен был любимый халат.

Наконец она съела порцию полуфабрикатов, которая одиноко лежала на полке в морозильнике. Этот бесхитростный ужин напомнил ей о ее статусе.

С прошлой недели ее статус не изменился, но она чувствовала себя по-другому. Причиной тому был их с Беном поцелуй, а также его шутки и улыбки, их разговоры и совместные ужины. Живя и работая рядом с ним, не желать его просто невозможно.

Бен вернулся в начале одиннадцатого, и она стала гадать, постучит ли он в ее дверь. Принесет бутылку вина или пригласит ее к себе на чашку кофе. Поцелует ли он ее на ночь…

Захлопнув дверцу стиральной машины, Дэйзи поставила в угол корзину с остатками грязного белья и пошла спать, раздраженная тем, что Бен действует на нее даже в свое отсутствие. Это нелепо!

В любом случае ей нужно пораньше лечь спать.

На следующий день она порадовалась, что так и сделала. Бен настоял на том, чтобы она сама провела несколько операций. Он подсказывал ей, что нужно делать, и подавал инструменты.

В конце концов, наставлять ее его работа. Она благодарна ему за это, но он отнесся слишком серьезно к своим обязанностям. К концу последней операции ее силы были на пределе.

Уставшая, но довольная собой, она пошла принимать душ. Сегодня она сделала намного больше, чем делала до сих пор, и только потому, что Бен в нее верил.

В отличие от Эвана, который до сих пор дважды перепроверял ее работу и боялся доверить ей что-то более серьезное.

Она заговорила об этом с Беном, когда вечером они пили чай в ее зимнем саду.

– Это его проблемы, – сказал он, пожав плечами. – Думаю, Эвану просто не хватает уверенности в себе. Он пока не готов стать консультантом. Что ты думаешь об этом?

Он принес с собой стопку брошюр, посвященных дизайну кухонь, и они листали их в ожидании ужина, который заказали на дом. На этот раз Бен выбрал тайскую кухню и настоял на том, что сам заплатит по счету, поскольку она тратила на него свое время, давая ему советы.

Переоборудование кухни было отличной темой для разговора, поскольку не касалось ни его, ни ее личной жизни. О мебели было говорить безопаснее, чем о чувствах. Дэйзи определенно испытывала чувства к Бену, причем с каждым днем они становились все сложнее.

Наконец курьер доставил их заказ. В зимнем саду стало прохладно, поэтому они перебрались на кухню и поужинали при приглушенном свете под спокойную музыку.

Дэйзи быстро поняла, что это ошибка. В столь интимной обстановке дружеский ужин больше походил на свидание. Бен принес шампанское в качестве благодарности за то, что она согласилась ему помочь. То ли из-за шампанского, то ли из-за их непреодолимого влечения друг к другу все, что говорил Бен, вызывало у нее смех. Когда он улыбался, его глаза загорались. Он был таким милым, таким обычным и в то же время необычным, не похожим на всех тех мужчин, с которыми она имела дело до сих пор.

Пить шампанское, когда завтра нужно рано вставать и идти на работу, неосмотрительно, но после первого глотка Дэйзи стало все равно. Когда они выпили бутылку, она приготовила кофе, и они выпили его в гостиной.

Когда Бен наконец посмотрел на часы и поднялся, она проводила его до двери. Неожиданно он повернулся и заключил ее в объятия:

– Спасибо тебе, Дэйзи. Ты мне здорово помогаешь с переобустройством кухни. Не знаю, что бы я без тебя делал. Без тебя я бы не обратил внимания на половину этих тонкостей.

– Всегда к твоим услугам. Я сама совсем недавно делала ремонт, поэтому знаю все подводные камни. Спасибо тебе за ужин и за шампанское.

Его губы растянулись в улыбке.

– Думаю, это справедливый обмен. Я воспользовался твоими мозгами.

Точнее, украл ее здравый смысл. Если бы он этого не сделал, она бы не встала на цыпочки и не поцеловала его в худую, покрытую щетиной щеку. Не повернула бы затем голову, чтобы их губы соприкоснулись.

Не обвила бы руками его шею и не запустила бы пальцы в его мягкие густые волосы, когда он, застонав, притянул ее к себе и проник языком в глубь ее рта.

Он целовал ее до тех пор, пока она не утратила способность логически мыслить.

– Дэйзи, я должен идти, – хрипло произнес он, отстранившись.

«Нет! Останься. Пожалуйста, останься. Займись со мной любовью».

Их взгляды встретились, и Бен судорожно вздохнул.

– Не надо, – еле слышно прошептал он.

– Что не надо?

– Не смотри на меня так.

Ее сердце замерло.

– Как?

– Так, – сказал он, приложив ладонь к ее щеке. – Как будто это ужасная идея.

Затем он снова накрыл ее губы своими. Она встала на цыпочки и покорно приоткрыла губы. В его поцелуе было столько страсти, столько отчаяния, что он потряс ее до глубины души.

– Дэйзи!..

Его отчаянный стон отозвался внутри нее эхом, лишил ее остатков воли.

Она хочет его. Это полнейшее безумие, но Бен воплощает в себе все, что ей нравится в мужчинах. Она так в нем нуждается…

– Бен…

Подняв голову, он встретился с Дэйзи взглядом. Его потемневшие от желания глаза походили на бездонные озера. Ей казалось, что он смотрел на нее целую вечность, прежде чем взял ее за руку и переплел свои пальцы с ее. Тогда она, еле переставляя потяжелевшие ноги, повела его наверх в спальню.

Ее чемодан все еще стоял на полу, на комоде лежала стопка чистого белья. Посреди комнаты на ковре валялась одежда, которую она сбросила с себя, придя с работы. Когда они добрались до кровати, Бен развернул ее в своих объятиях и, легонько коснувшись губами ее губ, серьезно посмотрел на нее:

– Ты уверена, что хочешь это сделать?

Уверена? Не совсем. Хочет? Еще как. Это самый безумный поступок, который она когда-либо собиралась совершить, но не прикасаться к нему, не чувствовать его…

Она кивнула, и он, достав из бумажника маленький пакетик из фольги, бросил его на кровать.

Ее веки опустились. Он не собирается уходить. Он останется и займется с ней любовью.

Схватившись за низ ее топа, он стянул его с нее и окинул ее оценивающим взглядом. Дэйзи была рада, что надела свой любимый бюстгальтер.

Затем он расстегнул замочек, снял его с нее и, приглушенно застонав, принялся покрывать поцелуями ее грудь.

Он не знает, что делает. Он утратил способность здраво мыслить. Он просто знал, что нуждается в Дэйзи так, как никогда прежде не нуждался ни в одной женщине. Если он ею не овладеет в ближайшие несколько минут, то взорвется. Он чувствовал, что Дэйзи хочет его не меньше, чем он ее.

В ее глазах появился лихорадочный блеск, мягкие нежные губы приоткрылись, голова запрокинулась, когда Бен начал поочередно ласкать губами ее затвердевшие соски.

– Бен?…

– Я здесь, Дэйзи, – хрипло произнес он, тяжело дыша. – Я никуда не ухожу.

Тогда она расстегнула его рубашку, и ее ладони заскользили по его груди и животу. С ее губ сорвался новый стон, когда он потянул вниз замочек молнии на ее джинсах, спустил их с ее бедер и, схватив ее за ягодицы, притянул к себе.

Ей казалось, что она воспламенится от желания, бурлящего внутри нее. Его кожа была гладкой и горячей, мышцы под ней – твердыми. Она хотела увидеть его всего, изучить каждый участочек его тела, но ее пальцы никак не могли расстегнуть его ремень.

Опустив ее руки, Бен сбросил с себя рубашку и в считаные секунды расстегнул ремень и избавился от остатков одежды. Затем он подхватил Дэйзи как пушинку, опустил на середину кровати, стянул с нее джинсы, лег рядом с ней и надорвал пакетик из фольги.

– Позволь мне, – сказала она и дрожащими пальцами взяла у него предохраняющее средство. Когда ее пальцы задвигались по его разгоряченной плоти, он, не в силах терпеть эту сладостную пытку, издал судорожный стон.