Кэт Мартин - Опасные страсти

Элисса хотела закричать, но турок припечатал мясистую ладонь к ее губам, и у нее вырвался придушенный протестующий звук. Охваченная ужасом, она впилась зубами в его грязные мозолистые пальцы и отпрянула, ударив турка каблуком сапожка по голени. Тот лишь рассмеялся и не подумал отпустить ее.

Сердце Элиссы бешено колотилось. Турок держал ее железной хваткой, и она хватала воздух резкими неглубокими вдохами, в глазах поплыли темные круги. Не замечая сопротивления Элиссы, турок с удивительной легкостью оторвал ее от земли и понес по узкому проходу между двумя палатками к плоской площадке, находившейся позади.

У Элиссы затряслись руки и ноги, ее охватила паника. Неужели никто ей не поможет? Ну почему она не послушалась Адриана и не осталась, где было велено? Она забилась в руках турка и еще раз пнула его, бросая вокруг безумные взгляды в поисках спасения.

Помощь явилась совершенно неожиданно. За палатками Элисса увидела наездника, скакавшего к ней. При виде алого мундира и могучей фигуры в седле громадного черного жеребца в ее душе затеплилась надежда.

Адриан обрушился на противника словно коршун на зайца. Он спрыгнул с коня, схватил дородного турка, и они втроем повалились на землю. Руки насильника разжались, Элисса откатилась в сторону, с трудом поднялась на ноги и глубоко вздохнула. Одним молниеносным движением Адриан сгреб могучего противника за грудки, приподнял и несколько раз припечатал его крупную безобразную голову к оружейному ящику, стоявшему за палаткой.

Он стоял над огромным распростертым телом противника, расставив ноги и сжав кулаки. Турок лежал в грязи, сальные черные волосы упали ему на глаза. Он жалобно стонал, но даже не пытался подняться, лишь смотрел на Адриана так, словно тот собирался его убить.

— Отныне, — заговорил Адриан с неприкрытым гневом, — советую тебе держаться подальше от чужих женщин. Особенно от моей женщины, если хочешь остаться цел. — Он бросил взгляд в сторону второго насильника, который при первых признаках опасности отбежал в спокойное место и наблюдал за происходящим из-за угла палатки. — Это и тебя касается, — добавил Адриан, обращаясь к худощавому бородачу, и, в последний раз посмотрев на турка, торопливо шагнул к Элиссе. Его грудь ходила ходуном, мундир был покрыт сухой травой и пылью. От ярости его глаза потемнели, черты лица обострились.

Элисса смотрела на него, полная тревожных предчувствий. Еще ни разу она не видела Адриана таким рассерженным, во всяком случае, из-за нее. Он не сказал ни слова, Элисса тоже промолчала, когда Адриан грубо поднял ее и усадил боком на жеребца, а потом вскочил в седло сам.

Элисса хотела попросить его отвезти ее к лагерю кавалеристов, однако, заметив напряжение, сковавшее его плечи, и злость, с которой он натягивал поводья, подумала, что сейчас не время для подобных просьб.

Выехав на открытую площадку у границы лагеря, Адриан осадил жеребца и перебросил длинную ногу через седло, чтобы спешиться. Потом его руки крепко обхватили Элиссу за талию, он сдернул ее вниз и поставил на ноги.

— Вам было велено не покидать место, где я вас оставил. — Адриан возвышался над Элиссой, глядя на нее с той же яростью, с какой только что взирал на турка. На его побагровевшем лице жгучими зелеными огоньками горели глаза.

Элисса с трудом сглотнула и стала робко оправдываться:

— Я… я не отходила далеко. Кавалеристы сидели совсем рядом, я только хотела расспросить их о брате.

— Но так и не добрались до них, верно? Просто удивительно, что вы смогли забраться так далеко.

— Ноя…

— Вы все еще не понимаете? Эти люди только что побывали в сражении. Они до предела возбуждены, и любая женщина для них — лакомый кусочек. Особенно женщина, которая в одиночку разгуливает по лагерю. Вряд ли они ожидали встретить здесь графиню.

— Но я не настоящая графиня!

Глаза Адриана вновь сверкнули:

— Да, вы не графиня, но даже будь вы ею, титул ничего не значит для этого сброда.

Элисса опустила взгляд на носки своих сапожек, чувствуя, как ее волнами пронизывают стыд и страх.

— Теперь я вижу, что вы были правы. Дело в том, что я еще не привыкла ко всему этому. Я даже не догадывалась, что за люди меня окружают.

На мгновение жесткий взгляд Адриана смягчился.

— Вы перепугали меня до полусмерти. Если бы ваша новая знакомая не сказала, куда вы ушли, одному Богу известно, чем бы все кончилось. — Он стиснул плечи Элиссы. — Нет, я определенно должен вас отшлепать.

Элисса промолчала. Она была слишком благодарна Адриану за то, что он вовремя пришел ей на выручку.

Адриан посмотрел на ее руки в кровоподтеках, на листья и грязь в волосах, и подбородок у него вновь напрягся:

— Это мой мир, Элисса. Здесь вам не на кого рассчитывать, кроме меня. Если хотите выжить, беспрекословно выполняйте мои указания. Поверьте, я лучше знаю, как здесь себя вести.

Элисса подняла на него глаза и кивнула:

— Я уже говорила, что здесь все для меня внове, но я женщина разумная и не повторю такой ошибки.

— Вы обещали, что будете слушаться меня. Вы дали слово.

— Я не собиралась его нарушать, просто не заметила опасности. Отныне я буду делать все, что вы скажете.

Слова Элиссы успокоили Адриана, и выражение его лица смягчилось.

— Вы не пострадали?

— Только моя гордость. — Она едва заметно улыбнулась. — Вы появились вовремя, чтобы спасти хотя бы ее остатки.

Уголки его губ дрогнули.

— Быть может, этот урок в дальнейшем убережет вас от еще больших опасностей.

У Элиссы все сжалось внутри. Она не была уверена, что до конца поняла Адриана, но знала, что он прав — здесь его мир, и в ближайшие дни ей придется беспрекословно подчиняться. Это несколько уязвляло ее, но, если они намерены поймать Ястреба, другого выхода у нее не остается.

Адриан опять посадил ее на коня, на сей раз осторожнее, — Вы встретились с эрцгерцогом? И куда мы едем? — спросила Элисса.

— Да, я говорил с ним. Чарльзу уже доложили об изменнике. Весть о том, что среди его людей есть шпион, не доставила ему особого удовольствия, и все же он обрадовался тем сведениям, которые я привез, и готов с благодарностью принять любую помощь, которую мы в силах оказать. Что же до того, куда мы держим путь, то сначала мы захватим вашу кобылу, а потом отправимся в расположение кирасирского полка под командованием генерала Кламмера. — Адриан улыбнулся. — Я как нельзя кстати получил задание всеми силами помогать ему и его адъютанту, майору Бекеру.

Элиссу охватило возбуждение, сердце вновь забилось чаще.

— Слава Богу, эрцгерцог нас поддержал.

— Нам отведут офицерскую палатку со всем необходимым снаряжением. Моим адъютантом назначен лейтенант Хелм.

Элисса оглянулась на солдат в серых мундирах, которые уже исчезали из виду.

— А мой брат?

— Как только мы устроимся, я доставлю вас к нему. — Губы Адриана тронула сдержанная улыбка. — Среди кавалеристов, которых вы искали, его нет. Эскадрон вашего брата стоит в северной части лагеря.

В душе у Элиссы поднялось теплое чувство. Адриан не забыл о ней и навел справки о Питере. Она обратила к нему сияющую улыбку:

— Благодарю вас, господин полковник.

Адриан осадил жеребца рядом с ее кобылой.

— Доверьтесь мне, Элисса. Обещаю, вы не пожалеете.

Он смотрел на нее с такой теплотой, что Элиссе захотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, унять тревогу, которую она читала в его глазах. Каким бы глупым и сентиментальным ни выглядело это желание, Элиссе было трудно избавиться от нахлынувших чувств.

— Я верю вам, — негромко сказала она, отворачиваясь. «Я доверяю вам свою жизнь, но не осмеливаюсь открыть свое сердце», — хотелось добавить ей. Возбуждение, в котором она пребывала еще секунду назад, сменилось унынием и печалью.

Адриан помог Элиссе разобрать вещи и привести в порядок палатку, которую им отныне предстояло делить. Наблюдая за ее хлопотами, он старался не вспоминать о той тревоге, которую ощутил, узнав, что Элисса покинула место, где он ее оставил, о той всепоглощающей ярости, которая охватила его при виде турка, чинившего над ней насилие.

Среди австрийских солдат попадались и порядочные люди, однако в большинстве своем это были неудачники, пропойцы, мелкие преступники и прочие подонки общества. Единственной причиной, побудившей их вступить в армию, был страх тюремного заключения либо стремление получить нищенскую подачку, которую выплачивали рекрутам-добровольцам.