– Мы в полном порядке, – заверила я. – Нас не было в это время, мы обнаружили следы непрошенного гостя только по возвращении.
– Мой лакей отнес ключ вниз сразу после моего ухода. Кто-то его похитил и решил поживиться кошельком или драгоценностями.
– Если такова была цель взломщика, то его ожидало сильное разочарование, – ответила миссис Ловат, делая вид, что верит этой чуши.
Присмотревшись к лорду Фарфилду, я была поражена его благородной осанкой и широкими плечами. Такому джентльмену, да еще принадлежащему к самому высокому кругу, было легко получить информацию, на которую трудно было рассчитывать даме более скромного положении. Я почувствовала непреодолимое желание излить ему все наши беды и попросить защиты и помощи. Может быть где-то в подсознании была надежда, что обычно в подобных ситуациях герой-спаситель делает предложение спасенной леди, но в тот момент я этого не осознавала, и в моем желании не было расчета.
Лорд Фарфилд наклонился ко мне и спросил с участием:
– Вас что-то тревожит, мэм? Вы выглядите волнованной.
Я готова была изложить все детали неприятного эпизода, но тетушка Ловат, угадав мое намерение, меня опередила.
– Мы просто устали, милорд. Поездка была утомительной. Он тотчас же поднялся.
– Как неучтиво с моей стороны беспокоить вас в такое время. Я хотел обсудить один вопрос, но это можно сделать потом.
Я плохо представляла, что именно он желает обсудить, но все же сказала:
– Я совсем не устала, давайте поговорим.
Лорд Фарфилд снова сел и устроился поудобнее в кресле, но тут в дверь постучали.
– Это Смайт, – уверенно заявила тетя Ловат и пошла открывать.
До нас долетел ее глубокий вздох, словно она пыталась подавить возглас удивления, вслед за ним раздался громкий и не очень интеллигентный женский голос.
– Добрый день, миссис Ловат. Я видела вас на Набережной недавно и заметила, что вы вошли в этот отель. Я пришла выразить свои соболезнования по случаю смерти Гарольда.
Лорд Фарфилд не мог скрыть изумления при появлении этой женщины, которая рукой оттеснила миссис Ловат в сторону и вплыла в гостиную, источая аромат довольно вульгарных духов. Это была полная блондинка внушительных пропорций. Ее естественный румянец был обильно дополнен румянами. Одета она была в фиолетовые тона; все от перьев шляпы до туфель и перчаток было фиолетовым. Если этот наряд был рассчитан на полу-траур и предназначался для того, чтобы произвести впечатление тяжкой утраты, то она не достигла цели. Она производила впечатление актрисы из дешевого водевиля, хотя была явно довольна собой.
– Какой удар для вас, мисс Хьюм, – театрально произнесла она, подлетев ко мне. – Подумать только, умереть вдали от дома, при таких странных обстоятельствах. И за что вам послано такое горе?! – Она говорила, не умолкая, и в тоже время с любопытством разглядывала лорда Фарфилда.
Пришлось ее представить.
– Лорд Фарфилд, это наша старая соседка по Хайту, миссис Мобли.
– Вовсе не старая! – попыталась заверить миссис Мобли, игриво ткнув пальцем в его плечо и пытаясь подмигнуть.
Фарфилд, когда она вошла, поднялся с кресла и слушал стоя.
Он галантно поклонился и произнес:
– Мадам, я очарован.
Миссис Мобли шумно опустилась в кресло, суетливо разложив на столе сумочку, зонтик и еще что-то, и обратилась ко мне.
– Вы выяснили причину гибели вашего отца? – властно спросила она с нетерпением заядлой сплетницы.
Я почувствовала на себе испытующий взгляд лорда Фарфилда. Хорошо, что миссис Мобли не знала, что папа застрелили. Такая смерть выглядела вульгарно.
– Мы приехали для этого, миссис Мобли. Хотим выяснить подробности. Но пока нам это не удалось. А как вам нравится Брайтон, как вам живется здесь? – спросила я, пытаясь перевести разговор на другую тему. – Слыхала, что вы были в Ирландии.
– В Ирландии замечательный климат – для картошки, – сказала она. – Я же не могла там долго выдержать. Брайтон мне более нравится, здесь веселее. Время проходит в приятных развлечениях – то принц заезжает, то катаешься в лодке, купаешься в море. Да и визиты вашего папеньки скрашивали одиночество.
Миссис Ловат напряглась, как пружина. Она неестественно выпрямилась, словно ей в позвоночник вставили палку.
– А я и не знала, миссис Мобли, что вы на короткой ноге с принцем-регентом, – съязвила она.
Миссис Мобли громко расхохоталась.
– Господь с вами, миссис Ловат, я с ним даже не знакома, не имела чести быть представленной. Просто хотела сказать, что наблюдать за его пузатыми вельможами, когда они важно расхаживают по городу, очень забавно. Но знайте, я не потеряла еще надежду быть представленной: ходят слухи, что он не равнодушен к зрелым женщинам и не терпит юных девиц. Она окинула костлявую фигуру миссис Ловат презрительным взглядом. – Когда леди достигает нашего возраста, она должна заботиться о том, чтобы не терять в весе. Стоит похудеть на пару фунтов, как это тут же отражается на лице. Так что диету можно не соблюдать.
– Ваше лицо, конечно, не утратило свежести красок и округлости форм, – отпарировала миссис Ловат и многозначительно посмотрела на складки жира, выступавшие под платьем гостьи.
– Герольду это нравилось. Он говорил обычно, что у меня нет лишнего веса, как раз то, что нужно, – она улыбнулась. – Кстати, Гарольд умер от сердечного приступа?
– Да, – ответила миссис Ловат, предостерегая меня взглядом, чтобы я не сказала лишнего.
– Он как-то говорил о сердцебиении, когда мы были… – она смущенно посмотрела на лорда Фарфилда и продолжала – когда мы занимались чем-то, что требовало усилий.
– Его утомляла даже ходьба – заметила миссис Ловат ледяным тоном. – Вы не должны были позволить ему заниматься тем, что требует усилий, миссис Мобли.
– Но его невозможно было остановить, – миссис Мобли рассмеялась счастливым грудным смехом, после чего направила свои двусмысленные реплики в адрес лорда Фарфилда, надеясь получить приглашение в Королевский Павильон. – Я полагаю, вы остановились в Павильоне, где останавливается принц, вы ведь принадлежите к очень знатному роду? – спросила она.
– Я снял номер в этом отеле, – ответил он вежливо.
– Вы здесь по обычному делу? Собираетесь ли вы навестить принца?
– По правде говоря, я здесь по делу.
– Можете навестить меня в любое время, если будет свободный часом. Я живу на Немецкой улице, сразу за Набережной. Маленький уютный домик из красного кирпича. Его легко найти – у ворот клумба желтых нарциссов. Друзья Хьюмов – мои друзья.
Миссис Ловат раскрыла рот от такой наглости и не знала, что возразить.
– Вы очень любезны, – сказал лорд Фарфилд, потрясенный не менее тетушки, и поднялся. – Я знаю, что вы, леди, устали сегодня. Не буду вас больше беспокоить. Если не возражаете, я зайду позднее, чтобы обсудить то дело, о котором я говорил.
– Мы вернемся в номер сразу после обеда, – ответила я.
– С нетерпением буду ждать этого часа. – Он отвесил общий поклон и вышел.
– Новый поклонник, мисс Хьюм? – спросила миссис Мобли.
– С лордом Фарфилдом я познакомилась только сегодня.
– Но ваш отец знал его, – уверенно заявила дама.
– Не думаю.
– Абсолютно уверена. Однажды я видела их вместе, они о чем-то беседовали, как старые знакомые, хотя я не была ему представлена. Как-то они обменялись письмами. Гарольд встречался с разными людьми, часто очень странными. Когда это было, дайте припомнить. Да, это было во время Рождественского визита Гарольда, именно тогда я видела его в обществе его светлости. Мы ходили по магазинам – Гарольд тогда купил для вас маленький золотой медальон, очень тонкой работы, мисс Хьюм. Мы зашли в этот отель выпить чашечку чая. Гарольд извинился, оставил меня и разговаривал с Фарфилдом. Он не назвал тогда его имени, но такие лица не забываются. Удивительно красивое лицо.
Из этого сообщения я заключила, что папа часто бывал в Брайтоне. Миссис Мобли не могла знать о золотом медальоне. Значит, они покупали его вместе, как она и утверждала. Очевидно было и другое – отец все время обманывал нас и ради кого? Ради этого плохо воспитанного вульгарного существа. Оставалось выяснить, каким образом отец познакомился с лордом Фарфилдом.
– А что Гарольд купил вам на Рождество, миссис Мобли? – спросила миссис Ловат резким тоном.
– Не обручальное кольцо, если вас это волнует. Я не собиралась за него замуж, просто не хотела, хотя мы неоднократно обсуждали возможность брака. Он не хотел уезжать из Грейсфилда, а я не желала там жить. – Ее колючий взгляд не оставлял сомнений, чье общество в Грейсфилде ее не устраивало.