Кара прошла к одному из окон и выглянула наружу. Еще можно было разглядеть, где когда-то был огород. Он весь зарос сорняками. Несколько цветочных горшков, стоявших рядом с замком, были разбиты во время нападения на крепость много лет назад.

Пальцы ее начало покалывать, и интуиция подсказала ей, что она должна выйти в огород. Кара нахмурилась, глядя на густо заросший бурьяном участок. Потребуется не один месяц, чтобы привести огород в порядок, а у нее есть другие, более срочные дела. Она стиснула руки в кулаки и отвернулась от окна.

Увидев что-то завернутое на ближайшем столе, она подошла туда. Даже не разворачивая, поняла, что это хлеб.

Ангус снабжал братьев хлебом и, по-видимому, всем тем, что мог для них раздобыть. Она подумала о свечах, которые сожгла, не задумываясь, откуда они взялись. В замке некому заниматься свечами. Их наверняка приносили из деревни! А теперь и там некому будет их изготовить после того, как она сожжет свои.

Кара поморщилась, сетуя в душе на свою расточительность. Сестра Абигайль говорила Каре, что ей надо больше думать о других, что она слишком часто требует к себе особого внимания. Но когда дело касалось темноты, она ничего не могла поделать со своим страхом.

Однако же она просидела в темноте несколько часов. Вначале ее обуял страх, но с ней ведь был Лукан. Он заверил ее, что никто не притаился в темноте, готовый напасть.

Это было самым трудным в ее жизни — сидеть в темноте и пытаться совладать со своим привычным страхом. Но она не могла подвергнуть братьев опасности. Лукан в тот раз никогда не задул бы свечи, если бы им ничего не угрожало. Она это понимала и ради него посмотрела в лицо своим демонам.

Кара заморгала и оглядела кухню. Немного пошарив кругом, она отыскала деревянные блюда и собрала овсяных лепешек и последний кусок сыра, потом отнесла все это в большой зал. И только вернувшись из кухни с кувшином воды, увидела Фэллона, который стоял у стола и таращился на еду.

— Что случилось? — спросила она. — Сыр надо было оставить про запас?

Фэллон покачал головой.

— Как давно меня не обслуживала женщина.

— Садись, — мягко проговорила она. — На ужин я испеку хлеба или сварю суп, но в кухне мало продуктов.

— Почти все приносил нам Ангус. У них с Куином была особенная дружба.

Она взглянула на двери, надеясь увидеть Лукана. Минута шла за минутой, а того все не было.

— Кара, — позвал ее Фэллон.

Она взглянула на него и изобразила приветливую улыбку.

— Сегодня мы будем завтракать только вдвоем?

Он несколько мгновений пристально изучал ее своими проницательными темно-зелеными глазами.

— Куин сейчас в деревне, пытается что-нибудь разузнать.

Она запретила себе спрашивать о Лукане, хотя вопрос готов был сорваться у нее с языка. Но она прикусила губу, молча подала Фэллону овсяную лепешку и наполнила его кубок водой.

— Когда-то мы ни в чем не знали нужды, — сказал он, откусив сыра. — Стада овец паслись на склонах, море снабжало нас рыбой. В саду у мамы росли всевозможные травы и цветы. Молоко, вода и вино лились рекой. Я так давно не пил молока, что уже и забыл его вкус.

— Ты и твои братья выжили, когда другие вернулись к Дейрдре.

Он пожал плечами:

— Может быть. Лукан — тот, кто скрепляет нас. Если бы были только мы с Куином, то уже давно пошли бы каждый своей дорогой.

— Трудно сказать. Куин любит вас. Вы его единственная связь с прошлым, и как бы ни был силен его гнев, он этого не забудет.

Фэллон склонил голову набок.

— А что насчет меня, Кара? Каким ты видишь меня?

Она села, отломила кусочек от овсяной лепешки и прожевала, давая себе время подумать. Ей совсем не хотелось рассердить Фэллона, но он же сам спросил. Она проглотила еду и пожала плечами:

— Я думаю, ты боишься духа, который в тебе сидит, боишься того, чем ты можешь стать. Думаю, ты хочешь поступать правильно, честно, хочешь быть защитой и опорой для братьев, как было когда-то. Но ты скорее всего уже позабыл о тех временах.

Фэллон улыбнулся:

— Как ты могла, пробыв здесь всего пару дней, так хорошо во всем разобраться?

— Не знаю. — Кара опустила взгляд и повертела кусок лепешки в пальцах.

— А что ты можешь сказать о Лукане?

Она боялась, что Фэллон об этом спросит.

— Ничего.

— Думаю, это неправда. Ты видишь нас с Куином насквозь. Полагаю, что и Лукана тоже.

— Лукан хороший человек, — пробормотала она.

— Без сомнения, он — лучший.

Она подняла взгляд на Фэллона.

— Он… он боится разочаровать или подвести вас. Старается сгладить все противоречия, лишь бы вы трое были вместе.

Фэллон нахмурился:

— Он что-то скрывает от нас?

— Свои чувства, желания и стремления.

Фэллон вздохнул и протянул руку к бутылке вина, которая стояла на полу. Поднес ее к губам и сделал несколько глотков.

— Наломали мы дров, да?

— Вы сделали все, что могли. — Кара поднялась. Она думала, что хочет побыть в чьем-то обществе, но Фэллон слишком глубоко влез в ее чувства. — Пойду осмотрюсь.

— Будь осторожна. В крепости есть места, которые небезопасны.

Она кивнула:

— Хорошо.

* * *

После ухода Кары Лукан уронил голову на камни. Он притаился в уголке возле потолка, в глубокой тени, где раньше была еще одна лестница, ведущая в другую часть замка, Теперь разрушенную.

Он и представить не мог, что Кара видит всех их насквозь. Ее слова помогли увидеть все в истинном свете. Но он все равно не доверял себе, чтобы оставаться с ней наедине.

«Наедине? Ты даже не поел с ней и Фэллоном».

Да поможет ему Бог, это правда. Ему хотелось сидеть рядом с ней, наслаждаться вересковым запахом ее кожи, но если бы он сделал это, то непременно захотел бы дотронуться до нее. А этого делать нельзя. Ни в коем случае.

Он посмотрел на Фэллона и увидел, что тот наблюдает за ним.

— Можешь идти поесть.

Лукан покачал головой:

— Пойду посмотрю, как там Куин. Присматривай за ней.

Он не стал ждать ответа Фэллона; Лукан знал, что вполне может доверить брату Карину безопасность. Он спрыгнул на пол и вышел из большого зала. Что-то Куина долго нет.

Куин прятался за одним из коттеджей и слушал разговоры мужчин. Еще двадцать человек из клана Макклуров прибыли и стали собирать тела. Они обсуждали — похоронить их или сжечь. Поскольку тел было около пяти десятков, большинство склонялось к кремации.

Он услышал позади себя движение и, оглянувшись через плечо, увидел медленно подкрадывающегося Лукана.

— Что они делают? — спросил брат.

Куин пожал плечами.

— Большинство грозятся найти ублюдков, которые это сделали, — прошептал он. — Интересно, мы выглядели так же, когда обнаружили свой клан погибшим?

— Ты имеешь в виду — такими же потрясенными, злыми, ошалелыми и убитыми горем? Да, брат, мы были точно такими же.

— Дейрдре получает от этого извращенное удовольствие.

Лукан фыркнул.

— Как такая красота может в то же время быть таким злом, мне ни за что не понять.

— Никогда не видел ни у кого таких волос, — сказал Куин, вспоминая. — Они доставали до самого пола и были белыми как снег.

— Да, я помню. И не забуду, как она душила меня ими.

Куин поморщился.

— Похоже, она умеет управлять ими с помощью магии.

— Без сомнения.

Куин чуть не улыбнулся сухому тону Лукана. Он стал сам не свой с тех пор, как принес Кару в замок. Куин не раз заставал брата за пристальным разглядыванием девушки, как будто тот старался запечатлеть в памяти каждую подробность. Ему следовало бы сказать Лукану, что тот зря старается, что это не поможет, но решил попридержать язык.

— Кто это? — спросил Лукан.

Куин подался чуть в сторону, чтобы посмотреть, кого имеет в виду Лукан. Увидев маленькую изящную женщину с черными как смоль волосами, пожал плечами.

— Она не произнесла ни слова. Приехала с ними, но до сих пор никто с ней не заговорил. И мало кто смотрит в ее сторону.

— Она не выглядит напуганной.

— Но и безмятежной тоже, — заметил Куин. — Не представляю, какова ее роль.

Лукан мотнул головой:

— Вон тот здоровый детина с бочкообразной грудью — их лэрд?