Донна Грант - Опасный горец

Затем, что в глубине души знала, что то, что она видела, было реальным.

Но ведь человеческие глаза не могут светиться желтым.

И не могут делаться черными-пречерными.

Она повернулась к двери замка и обнаружила стоящего перед ней Лукана. Руки ее стиснули юбку, когда она силилась побороть панику, терзающую ее каждую ночь. Тьма. Чудовища. Они никогда не уходят.

— Идем со мной. — Он протянул ей руку. Его глаза цвета моря обещали безопасность, но не могли скрыть желания, которое она отчетливо видела в них.

— Я защищу тебя, Кара. Даю слово.

Еще один сотрясающий грохот. Снова гром? Или что-то еще? Она не может покинуть замок в такую грозу, в кромешной тьме. Остается только одно. Она сглотнула ком ужаса, подкативший к горлу, и вложила свою руку в большую теплую ладонь Лукана.

Он потянул ее за собой, быстро выбежал из большого зала через дверной проем и помчался вниз по лестнице. Ее ноги, онемевшие на холодных камнях, плохо слушались. Он обвил ее рукой, не дав упасть.

Сердечко ее молотом застучало в груди от ощущения прижимающихся к ней твердых мускулов. Она вдохнула запах сандалового дерева и мужского пота. Головокружительная смесь, от которой у нее сбилось дыхание, заставив слишком остро почувствовать большого самца, прижимающего ее к своему твердому телу.

Даже когда она восстановила равновесие, он не убрал руку, и, да поможет ей Бог, Кара поймала себя на том, что ей нравится ощущать его тепло, его силу.

Ей бы следовало опасаться мужчину, но в воздухе замка запахло битвой. Битвой с каким-то злом, с чем-то… нехорошим и неправильным, и она не хотела оказаться в гуще надвигающихся событий.

— Куда мы идем? — спросила она, когда они продолжали спускаться все ниже и глубже.

— В безопасное место.

Всюду было темно, и она опять споткнулась. В этот раз Лукан подхватил ее на руки. Она ухватилась за его мощные плечи, почувствовав, как бугрятся и перекатываются мускулы под ее руками.

— Я ничего не вижу, — прошептала она.

— Не волнуйся. Зато я вижу.

«Как?» — хотелось спросить ей, но вместо этого она ухватилась за него еще крепче, когда он припустил быстрее. Ступеньки закончились, и он, судя по звуку шагов, побежал по земле. Ей показалось, она услышала крысиный писк, но, возможно, это пискнула она сама.

Кара всегда терпеть не могла бояться. Поздно ночью, когда за окном выл ветер, она съеживалась под одеялом и крепко зажмуривалась, опасаясь того, что может увидеть, если откроет глаза.

Вдруг Лукан замедлил шаги, потом остановился. Он поставил ее рядом с собой и загремел цепью. Пальцы его сомкнулись вокруг ее запястья, когда дверь со скрипом отворилась.

— Постой здесь, — пробормотал Лукан.

Кара обхватила себя руками. Она привыкла к погоде Высокогорья, но сырость здесь, в подземелье, пробирала ее до костей. А то, что на ней не было ни башмаков, ни чулок, лишь усугубляло дело.

Вспыхнул свет, и, заглянув в темницу, она увидела, что Лукан закрепляет факел в держателе на стене. Он сделал ей знак войти.

Взгляд ее упал на дверь и на замок, который он открыл.

— Ты меня здесь запрешь?

Лукан покачал головой.

— Нет времени на объяснения. Я сделаю это только для того, чтобы обезопасить тебя.

— От чего? От грозы?

— От существа, которое ты видела.

Она оцепенела. Волоски на руках встали дыбом, когда страх пробежал по спине.

— Существа?

— Я не знаю, зачем оно здесь. Но мы скоро выясним.

Он затащил ее в темницу и повернулся, чтобы уходить.

От мысли, что придется остаться здесь одной, кровь ее заледенела, даже несмотря на испарину, выступившую на коже.

— Ты куда? — Она попыталась скрыть панику в голосе. Но не сумела.

Лукан обхватил ее лицо ладонью, изумляя напряженностью своего ярко-зеленого взгляда. Это был взгляд горца, воина, готового сражаться до конца.

— Я собираюсь защитить тебя. И понять, что происходит. — Последнее он произнес со стальными нотками в голосе.

Кара смотрела ему вслед, и только когда он закрыл за собой дверь, дотронулась до щеки, где была его рука. Ни один мужчина никогда не прикасался к ней так, как Лукан. Кожа ее была все еще теплой от его прикосновения и запах сандалового дерева задержался в маленькой комнатушке. Она не знает Лукана, но по какой-то неведомой причине доверяет ему. Ее жизнь теперь в его руках. Он защитит ее от… существ.

Когда она увидела желтые глаза, то тут же заставила себя зажмуриться, боясь, что это ей не снится. И теперь тело ее дрожало от сознания, что она не спала, что все это происходит с ней наяву.

Кара вытащила мамино ожерелье из-под платья и обхватила его пальцами. Оно было теплым на ощупь и пульсировало энергией. Обычно она вот так держала сосуд, когда ей требовалось утешение, но в этот раз он ее не успокаивал.

Ноги Кары подкосились, и она соскользнула по стене на земляной пол. Подтянула колени к груди, обняла руками ноги и прижалась лбом к коленям.

Надо было послушаться старого Ангуса и держаться подальше от замка. Он ведь предупреждал, что тут живут чудовища.

Кара резко вскинула голову, когда ее внезапно осенило. Ангус знал.

Когда Лукан мчался назад в большой зал, кровь бурлила у него в жилах. Он уже несколько месяцев не дрался и поймал себя на том, что с нетерпением ждет схватки.

Аподату, злой дух, сидящий в нем, рвался на свободу, чтобы обрушить свою месть на тех, кто осмелился напасть на замок.

И Лукан освободил его.

Зубы Лукана удлинились, ногти вытянулись в острые черные когти, которые могли обезглавить человека одним взмахом. Кожу покалывало, когда она чернела. После пребывания в горе Дейрдры он узнал, что у каждого духа своя власть и свои возможности, и когда Воитель выпускает духа, то приобретает его цвет.

Лукан, Фэллон и Куин делались черными.

К тому времени как Лукан добежал до большого зала, Фэллон и Куин были уже заняты по горло. Братья сами были свидетелями того, в каких чудовищ превращаются мужчины, когда в них вселяется злой дух.

Маленькое бледно-желтое существо кинулось на Лукана. Вскинув руку, он проткнул тварь когтями и отсек ей голову другой рукой. Отшвырнув мертвого уродца в сторону, приготовился к следующему нападению. И поморщился. Это вирраны. Существа, созданные черной магией Дейрдры.

Снова и снова вирраны атаковали их. Они были маленькие и совершенно безволосые, а во рту столько зубов, что губы не сходятся. Вирраны шипели, пронзительно кричали и визжали, но не ревели, как ревел Куин, Воитель.

— Умри! — рявкнул Фэллон, когда его меч отсек голову виррана от тела.

Лукан взглянул, на брата, удивившись, что даже сейчас Фэллон не выпустил своего духа и не перевоплотился. Впрочем, долго размышлять над этим ему не пришлось, поскольку четверо вирранов прыгнули на него со стен.

Они рвали его тело когтями и зубами. Лукан отшвырнул одного, когда тот вонзился ему в плечо. Еще одного он обезглавил ударом руки. Того, что вцепился в ногу, он бросил Куину, и тот разорвал его надвое.

Лукан потянулся назад к виррану, который висел у него на спине. Его когти вонзились в поясницу и плечо. Он чувствовал, как капает кровь, но боль притуплялась бурлящей в нем яростью.

Он схватил существо за загривок и отшвырнул через голову. Вирран с воплем приземлился на спину, оскалившись. Лукан упал рядом с ним на колени, вонзил когти в живот монстра и вырвал у него сердце.

— Ненавижу этих мерзких тварей, — бросил Фэллон, пробиваясь к Лукану.

Лукан отшвырнул сердце виррана прочь. Поднялся и увидел у брата кровь.

— Я тоже.

— Похоже, Дейрдре хочет драки.

Лукан выдохнул, оглядев мертвые тела вирранов. Они — любимчики Дейрдры, используемые ею для выслеживания того, кто ей нужен.

— Все мертвы?

— Думаю, да, — ответил Фэллон. — А где Куин?

Лукан пожал плечами.

— Только что был здесь.

И тут они услышали вой, крик ярости Куина. Лукан ткнул в Фэллона когтем.

— Оставайся здесь на случай, если явятся еще.

Фэллон кивнул, и Лукан запрыгнул на лестницу и помчался искать Куина. Следуя на звук разъяренных рыков, Лукан прибежал на вершину башни, где Куин дрался с высоким худым чудовищем. Лукан подобрался поближе к ним, но дождь и ветер мешали ему как следует видеть. Пока молния не прорезала небо и он не разглядел ярко-синий цвет Воителя.