– Вы должны настаивать!
– Это будет нелегко! – возразила Кейти. – Видите ли, миледи, я сама ничего не знала об этом до сегодняшнего дня!
– Поверьте мне, эти предметы широко используются уже на протяжении многих лет, – улыбнулась ей Мэгги.
– А что, если наши парни не знают, как их надевать? – хихикнула Бесс.
– Это вы обсудите между собой, – сухо ответила Мэгги. – Но, поверьте, презерватив – самое надежное средство от беременности. Аборты ведь очень опасны. – Она несколько секунд смотрела в лицо женщины, после чего грозно добавила: – Особенно если станете делать их подручными средствами или с помощью сомнительных врачей, которых немало в этих кварталах. Ну а теперь, мне кажется, вы все осведомлены о том, как избежать нежелательной беременности и какую службу сослужит вам презерватив. Кстати, повторяю, во всем мире он с успехом используется уже на протяжении тысячи лет. – Мэгги обвела взором собравшихся. – Спасибо за то, что внимательно меня слушали!
Женщины бросились к ней и загомонили, благодаря. Мэгги всегда сжимала зубы, когда они дотрагивались до нее. Но все же терпела. И даже улыбалась.
Когда слушательницы стали понемногу расходиться, Мэгги направилась к притвору. Там ее всегда поджидали во время выступлений пастор Викерс и Миро, чтобы в случае чего прийти на помощь. Пастор Викерс заранее заботился о том, чтобы поблизости дежурил дополнительный отряд полицейских. Мэгги посмотрела по сторонам, убедившись, что и на этот раз надежная охрана ей обеспечена. Она знала, что полицейские непременно откликнутся на просьбу пастора Викерса. Ведь не так давно она была женой одного из их коллег.
Но сегодня у притвора Мэгги поджидали трое мужчин. В третьем она еще издали узнала… сэра Джеймса, то есть Джимми. И сердце ее сжалось.
Он стоял скрестив руки на груди и, прищурившись, смотрел на Мэгги. В его глазах – явное осуждение, презрение и негодование. Мэгги почувствовала, как у нее подгибаются колени. Что, этот человек самолично назначил себя ее сторожевым псом?! И будет докладывать лорду Чарлзу о каждом ее шаге? Станет шпионить за ней, что ли?!
Тогда позволено и Мэгги в создавшейся ситуации вести себя по отношению к Джимми вызывающе.
И все же, несмотря на свои расправленные плечи, гордо поднятую голову и уверенный шаг, Мэгги чувствовала, как раскраснелись ее щеки и участилось дыхание.
«Боже мой! – подумала она. – Ведь он слышал все, что я говорила о презервативах!»
– Сэр Джеймс! – бесстрастно и официально произнесла она. – Для меня большой сюрприз видеть вас здесь!
Джимми выгнул левую бровь и зловеще сжал губы. Казалось, он говорил Мэгги: «Наверное, неприятный сюрприз-то!» Вслух он произнес следующее:
– Вы просто непостижимы, миледи! Ваш круг занятий обширен!
В ответ Мэгги досадливо махнула рукой:
– Видите ли, лорд Чарлз, видимо, хорошо понимает те проблемы, которые сейчас стоят перед нашим обществом, и потому не протестует против моих поездок в Ист-Энд. – Она прикусила нижнюю губу.
Джимми усмехнулся:
– Может, вы не откажете мне сопровождать и охранять вас здесь? Мне известно, что этот район Лондона далеко не безопасен. Но пастор Викерс порассказал тут кое-что. Раньше здесь нередко ножичком играли, насиловали да грабили. Однако в последнее время в Ист-Энде случаются совершенно чудовищные убийства. Озверел какой-то умалишенный.
– Я здесь бываю часто, Джимми. И вы, верно, тоже заметили полицейских, которые дежурят в этом квартале и, надеюсь, не дадут меня в обиду.
– Да, полицейских здесь хватает. Но не кажется ли вам, что количество преступлений здесь возросло?
Миро пытливо посмотрел на Джимми:
– А вы не думаете, что эти полицейские как раз и находятся здесь, чтобы охранять Мэгги?
– Думаю, – ответил Джимми, не сводя взгляда с Мэгги. – И все же чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы вы оба возвратились домой.
– Миледи, – сказал пастор Викерс, заметно нервничая, – не будете ли вы в еще большей безопасности под охраной двух крепких мужчин вместо одного?
– Я всегда готов охранять Мэгги! – отозвался Миро. Но он отлично понимал, что слаб и тщедушен и не сможет толком даже себя защитить. Тем более от вооруженных бандитов.
Тем временем Джимми протянул руку священнослужителю:
– Очень рад был познакомиться, пастор Викерс. Нам пора домой.
– До свидания, пастор Викерс, – сказала Мэгги, пожимая руку священнослужителю. – Увидимся через две недели.
– Мэгги, – заметил Джимми, – возможно, ваши планы несколько нарушатся. Ведь следующие две недели приходятся на ваш медовый месяц. Я глубоко уверен, что церковь, как и Армия спасения, с пониманием воспримет ваше желание целиком посвятить себя новому супругу.
Они вышли на улицу, где их поджидал Дарби с экипажем Лэнгдонов.
– Как вам понравилось мое выступление? – спросила Мэгги, когда оба расселись на заднем сиденье.
– Было любопытно послушать.
– Очень важно! – поправила Мэгги.
– Я бы сказал, что светская дама вряд ли должна посвящать каждое утро пятницы подобного рода лекциям! – усмехнулся Джимми.
– Жаль, что вы этого не одобряете, Джимми! – с обидой ответила Мэгги.
– Я не сказал, что не одобряю. Более того, считаю, что ваши слова, обращенные к несчастным созданиям, должны иметь совершенно практическое воплощение. Но мне кажется, что дядюшке Чарлзу не очень понравится, если вы начнете втягивать его дочь в такого рода благотворительную деятельность.
– То, что я здесь делаю, касается только меня. Это мой собственный выбор. И я не намерена привлекать к своей деятельности кого бы то ни было еще. И уж конечно, не дочь лорда Чарлза! Кстати, Арианна планирует возвратиться в школу после нашего бракосочетания с ее отцом?
– Она вскоре станет совершеннолетней и намерена провести некоторое время в Лондоне. Дядя Чарлз хочет, чтобы его дочь присутствовала на свадебной церемонии. – Джимми потупил взгляд и добавил: – У Чарлза есть некоторые планы в отношении Арианны, а потому он настаивает, чтобы дочь осталась в Англии.
«Некоторые планы? – подумала Мэгги. – Интересно. Уж не хочет ли Чарлз Лэнгдон выдать дочь за своего племянника?»
Мэгги отнюдь не была уверена, что современное британское законодательство не запрещает браки между столь близкими родственниками. Но с другой стороны, знала, что в королевских и приближенных к ним семьях они допускались.
Мэгги отвернулась и стала смотреть в окно. Вскоре впереди показались мрачные башни Тауэра. Отсюда до дома было совсем недалеко.
Она снова посмотрела на Джимми:
– Не беспокойтесь, сэр Джеймс! Я вовсе не хотела, чтобы вы привезли сюда Арианну.
– Мэгги также никогда не предлагала и мне съездить за дочерью лорда Чарлза! – подал голос Миро. – Но если Арианна приедет в Англию, то я бы с удовольствием сопровождал ее везде, куда бы она ни захотела съездить или сходить. Поскольку очень хорошо знаю здешние места, где часто прогуливался вместе с Натаном, мужем… первым мужем Мэгги… Как вам известно, сам Чарлз Диккенс любил приезжать сюда. И это отражено во многих его сочинениях. Кроме того, именно Диккенс поведал всему миру о том, что такое лондонский Ист-Энд! И после этого мало кто решается пойти туда в одиночку. А если и решается, то, очутившись в Ист-Энде, не знает, как себя вести, чтобы не попасть в беду…
Миро вдруг понял, что вновь проболтался. Ибо заметил, что Мэгги и Джимми внимательно смотрят на него.
– Но конечно, – спохватился он, – даже та весьма скромная благотворительность, которой занимается Мэгги в Ист-Энде, имеет колоссальное психологическое значение! Разумеется, никто не в силах покончить с ужасающей нищетой десятков тысяч несчастных, прозябающих в этих кварталах. Не в последнюю очередь потому, что число бедных и умирающих с голоду здесь постоянно возрастает из-за притока иммигрантов. Их почти не принимают на работу, оставляя на улицах и тем самым превращая в потенциальных преступников. Весьма печально, что английский метод решения проблем столь примитивен. Ибо практически сводится к спаиванию несчастных. Ужасающее сочетание невежества, отчаяния и алкоголя неизменно приводит к катастрофическому росту преступлений. Здесь и ночные кражи со взломом, и изнасилования, и убийства. Сегодня, правда, пастор Викерс говорил несколько о другом. О том ужасе, который за гранью человеческого понимания. Тот умалишенный, несомненно, будет в конце концов арестован. Но пастор Викерс рассказал мне и еще кое-что, пока ты держала речь перед собравшимися женщинами.