— Да, — признался он. — Все было так странно, и ты была такой необычной, Лианна. И ты не проститутка.
Комплимент не вернул ее расположение к нему.
— Я видела, как женщины смотрят на вас, милорд, включая служанок. Вы можете с легкостью подыскать себе объект, чтобы излить свою похоть.
— А я видел, как на тебя смотрят мужчины, прежде всего мой младший кузен, — раздраженно возразил он. — И я хочу только тебя.
Жутко сентиментально, в особенности когда такое сказано вслух.
Но это полностью соответствовало истине. Йен сначала не понял, кто из них поразился сильнее. Последовавшая красноречивая пауза все длилась, а они стояли и смотрели друг на друга.
— Что станет со мной, если вы действительно убьете Фрэнктона? — тихо спросила Лианна, наконец прервав молчание.
— Как захочешь, так и будет, — ответил он, разрываемый между желанием заверить Лианну, что никуда ее не отпустит, и разумной осторожностью не давать опрометчивых обещаний женщине, которую знает всего пару недель.
Ему безумно хотелось эту потрясающую девушку, такого с ним еще не случалось за все его тридцать лет. Но кто знает, как долго это продлится. Кроме того, она была англичанкой, а он — главой клана горцев. Женитьба на какой-нибудь подходящей шотландской девице — вот что подразумевалось в его конечных планах.
— Не думаю, что мне захочется вернуться домой к отцу, — сказала она, проглотив комок в горле. В свете ночника ее волосы сияли, как расплавленное золото. — Один раз он уже пожертвовал мной. Я всегда любила его, но теперь моя вера в него поколебалась. Я выполняла долг перед моей семьей, а он даже не удосужился рассказать мне то, что хорошо знал о Фрэнктоне. Получается, что он предал меня. У меня есть тетка, она живет в Уэльсе.
— Далековато, — вырвалось у него.
— Все, что вам нужно сделать, — это вывезти меня назад, в Англию. Это ваш долг. И не беспокойтесь, доставлять меня к отцу не потребуется. Остаток пути я проделаю сама.
Несмотря на скандал с похищением и потерю невинности, Лианна без труда найдет себе мужа. В этом он ничуть не сомневался. Она была на редкость красива и леди до кончиков ногтей. Плюс к этому ее врожденная чувственность. Любой мужчина окажется круглым дураком, если не оценит ее достоинств, не предложит руку и сердце.
Если она понесла от него ребенка, что было вполне возможно после дней и ночей занятия сексом в его постели, тогда он никуда не отпустит ее. Тут не было сомнений. А сможет ли он вообще отпустить ее? Вот это был вопрос…
— Я понял, ты хочешь лечь одна, — тихо сказал Йен. — Согласен. Тем более я никогда не принуждал ни тебя, ни какую-нибудь другую женщину. Только как быть с нашим уговором? Я выполнил свою часть, моя дорогая леди. Ты попросила взять тебя, и я сделал это, стараясь, чтобы ты получила столько же удовольствия, сколько досталось мне. Ты соблазнила меня, и я хочу тебя и буду хотеть, пока ты здесь.
— Я тоже хочу тебя, — призналась она со свойственной ей открытостью. — Мое легкомысленное поведение легко понять. Мне казалось, что таким образом я смогу отомстить барону.
Йен вдруг почувствовал, как ему полегчало.
— Ты не развратная, ты страстная, и мне лично больше нравится мысль, что ты легла со мной, потому что тебе так захотелось, а Фрэнктон тут совсем ни при чем, — успокоил он ее. — Пойдем ко мне, Лианна, и выбросим все лишнее из головы. Поверь, так будет лучше.
Воодушевленный тем, что она не отказала, Йен пересек комнату и осторожно поднял ее на руки. Прильнул к ее мягким губам, потом заглянул ей в глаза и сказал с полной искренностью:
— Я, как и ты, ничего не знаю о том, что нас ждет впереди. Может, лучше всего нам взять и насладиться тем временем, которое осталось. Когда все будет улажено и дядька выйдет на свободу, мы определим наше будущее.
Ее тонкие руки обвили его шею, а улыбка, которую она послала ему, была и задумчивой, и соблазнительной.
— Разве какая-нибудь женщина может отказать тебе, Йен?
Он усмехнулся:
— Что-то не припомню такого.
— Я тоже так думаю.
Она коснулась его щеки и подставила ему губы для другого поцелуя. Йен воспользовался предложением. Удовольствие и возбуждение пронзили все его тело.
Такое неодолимое желание, думал он, целуя и лаская Лианну, пока нес ее через зал в свою спальню, просто пугает.
Это случилось перед самым рассветом, в тот тихий час, когда ночь еще не кончилась, а утро не наступило. Лианна заворочалась и перекатилась на другой бок, пытаясь найти на ощупь вдруг куда-то исчезнувшее тепло, исходившее от Йена. К ее удивлению, он неожиданно прижал ее к себе и зажал ей рот рукой. Рука была твердой как сталь.
— Не шевелись. Ни звука, любимая, — выдохнул он ей в ухо.
Вздрогнув от испуга, Лианна окончательно проснулась и, беспрекословно подчинившись ему, только моргала глазами в темноте. Йен отпустил ее, но мускулы его были все так же напряжены. Она отлично чувствовала это, а еще отчетливо слышала, как, учащаясь, громко стучит его сердце. И тут же поняла почему. Дверь начала медленно открываться, издав тихий, едва слышный скрип.
Лежа лицом к нему, она не могла видеть, что происходит, но продолжала притворяться, будто спит, чего, судя по всему, от нее хотел Йен. Она затаилась, только сердце билось где-то возле горла. Йен тоже старательно делал вид, что спит, вытянувшись рядом, его черные волосы разметались по подушкам.
Их было больше одного. Лианна поняла это по доносившемуся шумному дыханию. Но вот сколько человек проникло в спальню, она не могла бы сказать с уверенностью. Йен лежал все так же неподвижно, а она еле сдерживала крик. Когда темная фигура остановилась возле кровати, Лианна почувствовала, что больше не выдержит напряжения.
Неожиданно ситуация взорвалась. Йен резко вскочил. Его кулак со всего размаха наткнулся на кого-то в темноте. Кто-то вскрикнул от боли. Отползая в конец кровати, Лианна в ужасе увидела троих. Все одеты в черное, вне всякого сомнения, вооружены, потому что она перехватила короткий отблеск металла в темноте. Йен тоже был вооружен: ей удалось различить у него в руке острый кинжал. Вдруг он взмахнул кинжалом и одним ударом в горло сразил нападавшего. Кровь ударила фонтаном. Незваный гость начал заваливаться на спину, хватаясь за рану, а потом с грохотом растянулся на полу. Не теряя времени, молниеносно и грациозно, словно в танце, Йен полоснул кинжалом еще раз, и она услышала треск разрываемой материи, затем раздался страдальческий рев, и еще один из нападавших упал навзничь, ударившись о стену.
Последний из незнакомцев, судя по всему, не струсил, но ему хватило ума не подпускать к себе Йена. Они стояли, глядя друг на друга и выжидая. Полностью обнаженный, с черными волосами, рассыпавшимися по плечам, Йен не только не был испуган, наоборот, был вне себя от гнева. Весь его облик напоминал какого-то зловещего мифического воина: пропорционально сложенный, мускулистый, вооруженный кинжалом, с которого капала кровь, подтверждавшая его незаурядное бойцовское мастерство. Он занимал позицию между нападавшим и кроватью, защищая ее, сообразила Лианна.
— Я пощажу тебя, — процедил Йен сквозь зубы, — несмотря на то что вы пришли как трусы и на то что вас наняли убивать. Но только если ты опустишь оружие.
— Дыши глубже, шотландец, — высокомерно брякнул последний оставшийся.
Он был огромен. Одного роста с Йеном, но явно тяжелее, с массивными покатыми плечами.
— Ну ладно. Это твой выбор. Когда очнешься в аду, вспомни об этом.
Нанося обманный удар в живот, Йен кинулся на противника, но потом неожиданно ушел влево, и его движения со стороны были непонятны. Лианна не сразу даже сообразила, что произошло. Только вдруг гигант замер, вытянувшись в струнку, его лицо судорожно задергалось, кинжал выпал из ослабевшей руки. Сил атаковать не осталось. Он сложился пополам, и Йен позволил ему рухнуть. Кинжал Йена торчал у него в спине, засунутый по самую рукоятку. С трудом переводя дыхание, Йен стоял, выпрямившись и холодно оглядывая хаос вокруг себя.
Съежившуюся в кровати Лианну от испытанного ею шока начала бить дрожь. Она не могла поверить, что вот прямо сейчас на ее глазах погибли три человека, а убил их так безжалостно и так искусно ее нежнейший любовник, который перед этим раз за разом доводил ее до экстаза. Все происходило как во сне. От приторного запаха крови Лианну замутило. Ей пришлось приложить все силы, чтобы сдержаться и не впасть в истерику при виде мертвых тел, скорчившихся на полу в неестественных позах. Это просто ночной кошмар, сказала она себе и зажмурилась.