Когда они снова остались одни, Билл продолжил:
— Карен, вы как раз в той позиции, когда можете продать им их мечту. Ваше имя и образ стали очень популярными, покупатель ассоциирует их с товаром высочайшего класса — с некоторой грубоватой народной простотой, но с городским лоском и смекалкой. Уникальная позиция для общей атмосферы девяностых годов. Поэтому ваше предприятие разрастается с бешеной скоростью, что очень опасно для небольшой, недостаточно обеспеченной финансами компании. Вы понимаете, что я имею в виду? Возрастание спроса означает производство большего числа товаров, рост производства означает большие долги по кредитам, большие кредиты означают большие проценты, а это значит — меньше прибыли. Или даже полное ее отсутствие. И знаете, Карен, любой дурак может управиться с делами небольшой компании, но чтобы превратить ее в большое и крепкое дело, требуются смелость и талант. Здесь нельзя допустить почти ни одной ошибки.
Билл Уолпер наклонился к ней.
— Карен, мне кажется, что вы и я — люди одного типа. У нас есть и смелость, и талант. Поэтому позвольте мне сказать, что я о вас думаю. Я знаю, что непозволительно затянул свое предложение, но не из-за потери интереса к вам. И надеюсь, что вы это поняли.
Карен мотнула головой. Джефри давно мечет икру по поводу затяжки предложения от Norm Со. Они уже подумывали о том, чтобы броситься в банк со своими предложениями в надежде поднять нужные деньги. Не на Джефри ли намекал Билл, когда говорил, что любой дурак справится с управлением малым предприятием?
— Я тщательно и внимательно изучил финансовые отчеты вашего мужа и материалы отчета Херба, подготовленные Базилем. — Билл сделал паузу.
О Боже, ей хотят замутить голову. Надо было взять с собой Джефри. Не хочет ли Билл отказать им в контракте сейчас, прямо здесь? Ну что ж, тогда этим все и кончится. В некотором смысле это будет облегчением. И хорошо, что не будет лишних свидетелей. Она попыталась улыбнуться, хотя губы пересохли и одна из них прилипла к верхнему ряду зубов. Но Чардони она не будет пить все равно.
— Ну и..?
— Я подготовил для вас предложение. Но хочу быть правильно понятым: я делаю предложение исключительно вам, Карен. Потому что вы — сердцевина дела. Norm Со покупает ваши права за пятьдесят миллионов долларов.
Карен почувствовала, как кровь прилила к ее лицу, а живот одновременно сжался, и вжался высоко в грудь. Правильно ли она расслышала его? Пятьдесят миллионов! Это более чем вдвое превышало догадку Джефри. О Боже, какие деньги! Правильно ли она расслышала его? Но что не так в этой картинке? Она схватилась за ножку бокала Чардони и сделала три больших глотка.
— Понимаю… — удалось выговорить ей.
Она сожалела, что не принимала участия в карточной игре с Джефри, Перри и их компанией. Тогда она могла бы удержать на лице спокойную маску игрока в покер. Вместо этого она лишь кивнула.
— Я хочу, чтобы вы поняли, что мы тщательно проанализировали ваши финансовые документы, и даже не проанализировали, а прочесали частым гребнем. Я закрыл глаза на подделки в инвестиционной отчетности. По правде говоря, я закрыл глаза почти на все. Потому что ваши люди взвинтили цену на все, кроме хорошего отношения. А вот его — недооценили. И пропустили единственный крупный шанс.
Он подождал, пока она переварит сказанное.
— Карен, я скажу грубовато, но если мы собираемся переспать друг с другом, то надо начинать по-честному. Мне необходимо, чтобы вы поняли, что я рискую пятьюдесятью миллионами долларов не ради вашей организации, не ради вашего переоцененного и по большей части копеечного производства. Я плачу за вас.
«Что же, черт возьми, это значит?» — недоумевала Карен. Она лишилась дара речи. Однако годы работы с тупыми, но популярными моделями не прошли для нее даром. Карен научилась сдерживаться и молчать, когда это требовалось. Она сделала еще один глоток Чардони и твердо поставила бокал на стол. «Не раскисай! Соберись и сосредоточься! — приказала она себе. — Сейчас не время поддаваться эмоциям. Что в сущности происходит?»
— Я думаю, что и вы, и я знаем, как переоценили достоинства вашей компании, но позвольте мне сказать вам, в чем ее недооценили. Вы — я думаю, даже вы — не представляете, насколько огромен ваш потенциал. Потенциал, Карен. Что меня воодушевляет, так это ваши потенциальные возможности. И талант. Талант — это виденье. Да, да, все вместе — потенциал, талант, виденье и дисциплина. — Билл засмеялся. — Получился целый список достоинств, которые трудно найти по отдельности, и совсем невозможно, чтобы были сразу все. А вы обладаете всеми четырьмя. Я это вижу. И все, что я могу сделать, — это дать вам ключ в царство моды. Я только привратник вашей будущей империи. Я уже вижу ее и знаю, что вы сумеете ее создать.
Он потянулся через стол и положил свою руку поверх ее руки, до сих пор холодной от ледяного бокала Чардони. Рука Билла была горячей и излучала тепло.
— Вы как раз тот человек, с которым я могу сделать быстрый прорыв. Я давно искал вас, — сказал ей Билл.
Сейчас ей надо было что-то сказать в ответ. Но где-то в мозжечке хор из сотни тысяч танцующих и скачущих детишек распевал: «Пятьдесят миллионов долларов! Пятьдесят миллионов долларов!»
Голоса звучали, почти как голоса кукол в фильме «Маленький мир», на который она водила Тифф в Диснейленде.
Несмотря на шум в мозгу, Карен накрыла его руку своей и сказала:
— Я очень польщена вашей верой в меня. Спасибо вам за это. Я действительно тронута.
И она правда была растрогана. Возможно, это только игра со стороны Билли, но она сработала. Однако он играл не только на то, чтобы выкупить права на ее имя. Он делал ставку на совместную работу. Она почувствовала головокружение оттого, что волна благодарности захлестнула ее. Человек этот казался ей сверхмогущественным и расчетливым. Он, по всей видимости, поверил в нее и вкладывает свои деньги, ожидая полной отдачи.
Официант вернулся с обещанным зеленым салатом, и Уолпер высвободил руку, чтобы взять вилку и приступить к трапезе. Но никогда в жизни Карен не была так безразлична к еде, как сейчас. Наверное, секрет успешной диеты и состоит в том, чтобы перед каждой едой получать предложение на пятьдесят миллионов баксов. Простенько и эффективно. Она посмотрела на тарелку с салатом. Абсолютно невозможно запихнуть это в рот, прожевать, а затем проглотить. Легче закинуть ноги на стол и разродиться. О Боже, она пьяна. Только вот от вина или от денег?
И вдруг она поняла, что не может представить себе реакцию Джефри на это предложение. Она сказала ему о своем твердом решении не продавать себя. Но сделанное предложение и не предполагает такую продажу. Сейчас ей необходимо посоветоваться с мужем. Все, что произошло, произошло по его инициативе. Но о таких деньгах не мечтали ни он, ни она. Хотя он и закрутил это дело.
Но в какой мере ее муж действительно определял ход событий? Билл говорит, что Джефри взвинтил стоимость их предприятия более чем на сто процентов. Не намекает ли Уолпер на то, что у нее плохая команда? Однако почему они не увидели и не оценили, как говорит Билл, действительно ценное, что было в их предприятии, — ее саму? И чем же тогда так хороши ее муж и Роберт-юрист? В защиту Джефри можно сказать, что у него нет опыта по торговле предприятиями — он раньше никогда этим не занимался. Значит, к такому повороту дел подготовил их Роберт-юрист?
Бесплатных ланчей не существует. Она это знала. Как знала и то, что от предложений в пятьдесят миллионов долларов не отказываются. Тогда от чего она должна отказаться взамен? Как много самостоятельности у нее останется? Что переменится при такой покупке?
— Как вы предполагаете работать вместе? — спросила она.
— Очень тесно, — ответил Билл.
Карен не поняла точного смысла его ответа.
— Знаете, на самом деле я не столь эгоцентрична, как говорила. Вы мне верите?
— Да. И в этом ваша сила. Но вы очень амбициозны. — Уолпер улыбнулся. — Я понимаю разницу между эгоцентризмом и амбициозностью.
В этот момент официант принес омара под майонезом прекрасного домашнего приготовления, который не имел ничего общего с начинкой в баночках с таким же названием под маркой Хелман. Карен выбрала кусочек омара, окунула его в соус и откусила.
— Но вернемся к вашей замечательной идее, — сказала она. — Ответьте мне на один вопрос. Если вы так хорошо разобрались с сомнительной прибыльностью нашего предприятия, то вы понимаете, что мы согласились бы на гораздо менее крупное предложение. Почему вы предлагаете пятьдесят миллионов долларов?