— Это мой сосед из квартиры этажом ниже, — объяснила Джулия. — Его жена любит посылать за полицией.
— Компания явно распаляется, — озабоченно заметил Сильвестр.
— Но на улице хотя бы сейчас спокойно, — сказала она. — В прошлом году здесь играли на волынках и водили шотландские хороводы. Вот когда было действительно шумно!
— У меня идея, — сказал Сильвестр. — Давайте найдем такси и отвезем Веселого в ресторан.
— Нет, — решительно отвергла она его предложение, — я не позволю, чтобы меня запугали. Я живу здесь. В квартире остались собачьи консервы, и я их возьму. Не хочу проявлять малодушие. — В этот момент окно на втором этаже распахнулось, и кто-то с крином „К черту это посудомойство!“ вытряхнул на улицу целый поднос фаянсовой посуды, которая с хрустом врезалась в землю.
— Боже! — воскликнул Сильвестр, на которого это произвело немалое впечатление. — Ну и ну!
— Все. Мне пора, — сказала Джулия. — До свидания и большое спасибо за вашу доброту. Надеюсь, вам удастся выспаться и прийти в себя после поездки. Очень прошу еще раз извинить меня за то, что оказалась для вас таким обременительным сюрпризом. — Она говорила торопливо — было холодно, и она уже начинала дрожать на морозном воздухе.
— Да хватит вам! — возмутился Сильвестр. — Если вы все-таки пойдете туда, то я пойду с вами и позабочусь, чтобы вы благополучно добрались до своей квартиры. И не может быть даже и речи о том, чтобы я позволил вам пойти одной.
— Это всего лишь вечеринка, — сказала Джулия. — Я уже пережила несколько таких гулянок. Зря я вас всполошила. Поверьте, нет никакой необходимости проявлять галантность, — закончила она решительным тоном.
— Ха! В самом деле? — вскричал оскорбленно Сильвестр. — Если бы я не вернулся домой посреди ночи, вы бы продолжали прятаться в моем доме, независимо от того, была у вас там собачья еда или нет, и в этом-то я больше чем уверен! Вы пережидали бы там до завтрашнего дня.
— Ну, я не могу больше ждать, — сказала Джулия и направилась бегом к дому номер семь. Сильвестр и Веселый побежали за ней, с некоторым трудом избегая столкновения с задергавшимися вдруг парами — кто-то в этот момент переключил музыку с Эдит Пиаф на рок.
Поднимаясь скачками вверх по ступеням, Джулия быстро работала локтями, проворно пробираясь между толпами людей, которые как приливная или отливная вода вливались в квартиру на первом этаже или выливались из нее. Чуть было не столкнувшись на пороге с крепко вцепившейся друг в друга неуклюжей парой, Сильвестр обогнул ее и дальше поспешил за Джулией сквозь гвалт пьяных голосов, запахи пищи, алкоголя и табака. Веселый без труда поспевал за хозяйкой, Сильвестру же это никак не удавалось. На всем протяжении лестницы люди сидели и стояли на ступеньках или танцевали на лестничных площадках. Некоторые из них были в добром расположении духа и, когда он спотыкался об их ноги, не обижались, а, наоборот, предлагали ему выпить или закурить. Он приостанавливался, чтобы извиниться.
— Что за спешка? — говорили они ему. „Куда я, в самом деле, спешу?“ — спросил сам себя Сильвестр. Джулия ведь не исчезнет, он все равно нагонит ее на верхней площадке, так куда торопиться? Часто и тяжело дыша, он остановился у открытого окна, чтобы глотнуть свежего воздуха.
Он чувствовал, как вибрировал под его ногами дом, и поражался, как могли эти люди выносить такой неимоверный шум и грохот? И почему полиция не вмешается и не прекратит это? На месте Джулии и ее собаки он бы давно сошел с ума. Наблюдая, как мужчина в длинном коричневом пальто и черной велюровой шляпе танцует на улице с двумя костлявыми девицами в черных облегающих гетрах, Сильвестр невольно позавидовал их бодрому духу и раскованности. Они так зажигательно и весело танцевали, что он подумал: „Если бы не Джулия, я бы, пожалуй, присоединился к ним“. Подавив в себе это желание, он отвернулся от окна и продолжил свое восхождение. На последнем лестничном марше было особенно тесно и темно.
— В чем дело? Куда это вы так торопитесь? — Какая-то девушка обхватила его колено своими длинными и сильными пальцами с острыми ногтями.
— Извините, — наклонился он к ней, — мне нужно пройти. Вы не могли бы немного подвинуться? — Выдернув ногу из этого живого болота, которое засасывало все, что в него попадало, Сильвестр опустил ее на ступеньку между расставленных ног незнакомки и, схватившись за перила, стал пробираться ощупью дальше. Кто-то вскрикнул от боли — видимо, Сильвестр на что-то ему наступил. — Почему нет света? — возмутился Сильвестр.
— Лампочка перегорела, — ответил ему пострадавший. — Поаккуратнее со своими ногами!
Извинившись, Сильвестр отправился дальше и наконец достиг верхней площадки, однако тут он чуть было не потерял равновесие и не упал, когда в полнейшей темноте мимо него кто-то ринулся вниз по лестнице. В спертом воздухе чувствовался запах марихуаны и смутно угадывались две-три привалившиеся к стене фигуры. Нащупав дверь, предположительно в квартиру Джулии, Сильвестр постучал. Потом постучал еще раз. За дверью послышался лай собаки.
— Не пустит она вас, — сказала сидевшая у стены девушка. — Одного уже не пустила. Совершенно лишена духа товарищества.
Сильвестр наклонился к замочной скважине и крикнул:
— Это я! Впустите меня!
— Нет, — донесся из-за двери хриплый голос Джулии. — Пошел прочь!
— Я так понимаю, что, если она говорит, чтобы вы уходили, она имеет в виду, что вам надо уйти, — сказала девушка. — Чем вы лучше других?
Сильвестр присел на корточки и провел пальцами по низу двери. Как он и предполагал, между дверью и полом имелась щель.
— Веселый! — крикнул он, встав на четвереньки и приложив губы к щели. — Ты там, Веселый? Это я! — И он что было сил дунул под дверь. Собака шумно втянула носом воздух и, почуяв знакомый запах, тихо заскулила. — Ты хорошая собачка, — крикнул Сильвестр. — Скажи ей, чтобы она меня впустила!
Когда дверь внезапно открылась, он был все еще на полу, согнувшись в три погибели.
— Ну и вид у вас! — сказала Джулия. В лицо ему угрожающе смотрели острые рваные края пустой консервной банки. — Входите побыстрей! — приказала она. — А я приняла вас за…
— За кого? — спросил Сильвестр, поднимаясь. — Ужасное оружие. Вы что, собирались его использовать?
— Да. — Отступив, она дала ему войти, и он закрыл за собою дверь.
— Почему? Что я такого сделал?
— Не вы, а он. Он пытался вломиться. Он… Я…
— Что? Он напал на вас? Кто это был?
— Я узнала… Думаю, что узнала его. Он все еще там?
— Всего лишь несколько подпирающих стены людей. Там девушка… Но я не думаю…
— Он такой большой, широкий, массивный. Там он? — Она едва сдерживалась, чтобы не закричать.
— Никого похожего там нет, — мягко сказал он. — И отдайте мне это! — Он забрал у нее консервную банку и, вспомнив человека, пробежавшего мимо него на лестнице, сказал:
— Кто бы это ни был, его тут сейчас нет.
— Вы уверены?
— Да.
— Это был он. Я почти уверена, что это был тот самый мужчина, который звонил мне. Я узнала его голос.
Этажом ниже кто-то добавил громкости, и музыка вновь загремела с такой силой, что Сильвестру пришлось кричать.
— Вам здесь нельзя находиться!
— Я должна.
— Не спорьте, — прокричал он. — Вы пойдете со мной. Забирайте с собой эту чертову собачью еду и прочь отсюда!
Но Джулия упрямилась. Она не привыкла, чтобы ею командовали. Этот человек, который так неожиданно появился в ее жизни, уже успел стать для нее своего рода раздражителем. Она не была подготовлена к встрече с ним. Она всегда представляла себе Сильвестра Уайкса симпатичным старым гомосеком, посиживающим в саду с панамкой на голове. Этот был совсем другим. Она чувствовала, что он лишил ее чего-то, но она не собиралась отдавать ему больше, чем уже отдала. Он, однако, уже вовсю хозяйничал в ее кухне, засовывая консервы для Веселого в дорожную сумку. Собравшись уходить, он убедился в том, что она взяла ключ, закрыл окно, надел на нее пальто, вытолкнул из квартиры, запер дверь — ее дверь, — пробился, таща ее за собой, сквозь толпы на лестнице и вывел на улицу.
— Ну вот, здесь намного лучше! Боже милостивый, а ты что здесь делаешь? — воскликнул он, увидев Ребекку. Высокая, величественная, покачивая бедрами, она выстукивала каблуками в унисон с каким-то мужчиной. — Боже всемогущий, что ты здесь делаешь?