Ярослава Лазарева - Осенний поцелуй Лондона

– Счастливая, – после паузы сказал он.

– А ты совсем один? – удивилась Наташа и снова прижалась к его плечу.

Она сама не понимала, что делает, но удержаться не могла. Хотя все время разум нашептывал ей, что она ведет себя крайне неприлично. Но эмоции преобладали над ним, и Наташа, впервые испытав такую бурю в душе, просто не могла совладать с нею. Однако Гера не показывал вида, что его что-то напрягает. Он и сам прижимался к Наташе, словно хотел найти утешение. Краем глаза она заметила, что Степан Андреевич проявляет признаки беспокойства и поглядывает на них из-за газеты слишком часто. Но она сейчас весьма странно воспринимала окружающее. Реальностью было лишь то, что она находилась в волшебном мире, рядом был прекрасный и печальный юноша, который становился ей с каждой секундой пребывания в этом мире все роднее и ближе. А вот все остальное иногда врывалось в это волшебство неприятным диссонансом. И настороженные взгляды охранника она воспринимала именно так и тут же отмахивалась от мыслей, что ведет себя не так, как принято.

– Мой отец, хотя ему уже за сорок, – ответил Гера, – через год после смерти мамы женился на очень молодой женщине. Она родила близнецов, так что у меня есть и братик и сестричка. Им сейчас по три года.

Но радости в его голосе Наташа не услышала. Она захотела приободрить его и заметила, что ему должно быть весело в такой компании.

– Отец купил очень большой дом… здесь, в Челси, – сухо сообщил Гера, – и заставил меня переехать в него. Но хорошо, что дом огромный, я могу не встречаться с его обитателями.

– А раньше ты где жил? – попыталась она перевести его на другие мысли.

– У меня квартира в Ноттинг-Хилле, – ответил он и наконец улыбнулся. – Я упросил отца оставить ее за мной, хотя он был расположен продать. Как только я стану совершеннолетним, перееду туда.

– А сейчас тебе сколько? – уточнила Наташа.

– Семнадцать, а тебе?

– Пятнадцать.

Они замолчали. Возникла какая-то неловкая пауза. Казалось, после сближения пошла волна отчуждения. Наташа это моментально почувствовала и даже пересела обратно.

– Еще кофе? – немного натянуто спросил Гера.

– Спасибо, нет, – кратко ответила она и стала смотреть в окно.

Эмоции поутихли, Наташа начала приходить в себя и ощутила неловкость.

– Георгий Юрьевич, – раздался возле них тихий голос, – я покурю?

– Хорошо, – так же тихо ответил Гера. – Но мы скоро уходим.

Телохранитель кивнул и направился к выходу. Наташа вздохнула с облегчением.

– Проводить тебя? – спросил Гера.

– Не стоит, пансионат совсем рядом.

– А может, поедем ко мне в гости? – неожиданно предложил он.

Наташу от его слов и больше от выражения его глаз снова затопила волна горячей нежности. И ей безумно захотелось принять приглашение. Но было уже довольно поздно, она понимала, что Аделина Петровна устроит ей взбучку, если она не явится к назначенному времени.

– Поздно, – ответила она. – Нам велели не задерживаться.

– Можно твой телефон? – явно огорчившись, попросил он. – Ноут у тебя есть? Или, может, айфон? Или какой другой девайс для инет-связи?

– У меня только телефон, – смущенно сообщила Наташа. – Хотя в номере есть выход в Интернет. У Ленки есть маленький ноут, – вспомнила она.

Гера вскинул брови.

– Это девочка, которая с нами в группе, она живет в соседнем со мной номере. У нее там карта Лондона с отмеченными дешевыми рынками, – пояснила она.

– Тогда на всякий случай запишу твой е-мейл, – улыбнулся он. – Или можем поступить проще… сейчас зайдем в первый же магазин и купим тебе ноут.

– Что ты! – испугалась Наташа. – Как я объясню подобную покупку? У меня просто нет на это денег.

– Хочешь, я тебе подарю? – весело предложил Гера.

– Я не могу принимать такие дорогие подарки от незнакомого парня! – резко отказалась она.

Последнее замечание явно его огорчило. Гера нахмурился, возле его губ залегли складки, и это сразу сделало его лицо старше.

– Ну… я не то хотела сказать! – спохватилась она и взяла его за руку. – Конечно, ты уже знакомый… ну… почти…

Наташа окончательно сбилась и от смущения растеряла все слова. Гера улыбнулся. Его глаза посветлели.

– Ты такой милый, – прошептала она, изумляясь в душе собственной смелости.

– Надеюсь, я уже не напоминаю тебе Дориана Грея! – заметил он.

– Совсем нет! – закивала она. – Ты – Гера!

И она снова смутилась от собственного косноязычия.

– Пошли? – предложил он.

Наташа встала. Он помог ей надеть куртку. В зал быстро вошел Степан Андреевич.

– Заплатите по счету, – сказал Гера. – Мы выйдем на улицу.

– Момент! – ответил тот и подозвал официанта.

Туман явно сгустился. Наташа втянула сырой воздух и посмотрела вдаль улицы. Размытые желтые круги фар машин медленно плыли над дорогой, шары фонарей почти не давали света, квадраты витрин и окон казались какими-то фантастическими светящимися входами в другое измерение. Наташа снова ощутила, что попала в сказочный мир. Гера стоял возле нее и молчал. Его золотистые кудри мягко сияли в неровном свете, падающем из окна кафе, глаза казались темными и бездонными. Ее сердце куда-то ухнуло, а потом, вернувшись, начало биться как птичка в клетке. Его лицо медленно приблизилось, она приподняла подбородок и потянулась к этим приближающимся полураскрытым розовым губам.

Раздалось покашливание, они отпрянули друг от друга, так и не поцеловавшись.

– Девушку подвезти? – поинтересовался Степан Андреевич.

– Идите в машину, я провожу ее и вернусь, – мягко проговорил Гера, не сводя глаз с Наташиного раскрасневшегося лица.

– Не положено, – механическим голосом ответил Степан Андреевич.

– Ладно, – раздраженно произнес Гера и взял Наташу под локоть. – Идите за нами, раз служба такая, но сзади.

Степан Андреевич кивнул и скрылся в тумане.

– Это, должно быть, невыносимо, – заметила она, – постоянное присутствие кого-то за спиной.

– Вообще я уже привык, – ответил Гера. – Но вот сегодня мне хотелось бы остаться наедине с тобой!

Наташа улыбнулась, прижалась к нему плечом, и они медленно двинулись в сторону пансионата.

Наташа не позволила ему довести ее до ворот, она побоялась, что встретится с кем-нибудь из ребят или, что еще хуже, с Аделиной или Глебом. Как бы она объяснила свое знакомство с парнем на улице Лондона? Она вдруг ясно вспомнила наставления перед поездкой, одним из пунктов было именно запрещение заводить уличные знакомства. За два дома она остановилась и повернулась к Гере.

– Дальше я одна, – решительно произнесла Наташа.

– Но… – начал он.

– Нет, нет… я ухожу! Позвони мне!

И Наташа быстро двинулась по улице, не оглянувшись ни разу. В глубине души она хотела, чтобы Гера догнал ее, сказал какие-то важные слова, но позади не раздавались шаги. Она и огорчалась, и уговаривала себя, что так лучше и что неприятности ей не нужны. И уже возле калитки пансионата, когда она столкнулась с возбужденной Аделиной Петровной в компании не менее оживленного Глеба, порадовалась, что не позволила проводить ее. В руках у Глеба были многочисленные пакеты с покупками, и Наташа поняла, что они явно были на шопинге.

– Это что, все твое? – не сдержалась она, окинув быстрым взглядом нагруженного пакетами Глеба.

– Нет, конечно, – рассмеялся он. – Случайно встретил в одном из магазинов Аделину, вот и помог ей донести.

– Давай ко мне в номер! – приказным тоном проговорила она и глянула на Наташу. – Хорошо, что ты не опоздала! Надеюсь, другие уже в пансионате! А ты чего без покупок? Тут такие шикарные магазины!

– Да мне и не нужно ничего, – спокойно ответила Наташа и открыла калитку, пропуская ее вперед.

– Ты бы подумала, Адель, что у девочки просто денег нет, – пробормотал Глеб, идя следом.

– Сорри, – небрежно бросила та и двинулась к дверям пансионата.

Наташе хотелось как можно быстрее оказаться в своем номере в полном одиночестве. Ей было о чем подумать. Но у двери ее перехватила Лена.

– Ты с ними, что ли, тусила? – зашептала она, округлив глаза и кивнув на заходящую в номер Аделину Петровну.

Глеб в этот момент протягивал ей пакеты и отказывался зайти.

– С ума сошла! – ответила Наташа и открыла двери.

Лена без спроса последовала за ней. Она уселась на кровать и начала возбужденно рассказывать, как они погуляли с Толиком, в какие магазины заходили и что купили. Наташа стянула куртку, размотала шарф, убрала все это в шкаф и подошла к окну. Она почти не слушала Лену и смотрела в туман, который все усиливался и уже походил на мутное молоко. Слабые огни города почти не пробивались сквозь него.