Ярослава Лазарева - Осенний поцелуй Лондона

– Тут низкий вырез, – возразила Наташа.

– Так футболка же снизу! И шарф намотай! С курткой будет стильно, – посоветовала Лена. – И не забудь эту твою мамину цепочку. Суперская вещь! Даже не пойму, отчего она такая красивая. Вроде простая на вид. Но уж очень как-то по-современному смотрится!

Наташа вздрогнула, так как подруга уже взяла подарок Геры с прикроватной тумбочки и внимательно изучала «ключик».

– Отдай! – нервно сказала Наташа.

Вообще она не собиралась надевать эту вещь сегодня. Но, забрав цепочку у Лены, застегнула перед зеркалом замочек и поправила подвеску. При свете дня цвета камушков были чистыми и яркими.

– Красота! – восхитилась Лена. – И чего ты раньше не носила? Надо бы и мне присмотреть что-нибудь в этом роде. Волшебно смотрится! И когда только у нас будет свободное время! Просто мечтаю отправиться на блошиный рынок! Уж там-то можно и не такое найти! Нет, Аделина взялась таскать нас по экскурсиям!

Наташа ничего не ответила, она уже поняла, что подругу интересуют только модные вещи, но не видела в этом ничего ужасного. После знакомства с Герой она сама частенько стала задумываться о своем внешнем виде и даже решила, что и ей не мешало бы купить парочку «шикарных» туалетов. Впервые в Наташе проснулся интерес к нарядам. Обычно она довольствовалась джинсами и футболками или удобными спортивными кофточками.

Они спустились на завтрак. Аделина Петровна уже сидела за столом и что-то возбужденно шептала на ухо Глебу. Когда девушки вошли в столовую, она сразу замолчала и покраснела. Глеб отодвинулся от нее и пристально посмотрел на Наташу, словно видел ее впервые.

«Что происходит? – занервничала та. – Чего у них лица такие? Вроде я ничего такого не сделала. И вчера меня никто не видел с Герой в театре. Слава богу, что Глеба с нами не было. Думаю, он был бы неприятно удивлен, поняв, что я продолжаю общаться с «уличным знакомым».

Когда все закончили завтракать, Аделина Петровна предложила идти на выход. Она по-прежнему как-то странно смотрела на Наташу, но никаких замечаний ей не делала. На улице все сгруппировались и отправились к ближайшей остановке экскурсионного автобуса нужного им маршрута. Туман рассеялся, и когда они уже устроились на втором этаже автобуса, неожиданно выглянуло солнце.

– Вот и отлично! – заметил Глеб и уселся рядом с Наташей.

Она вздрогнула, но возражать не стала.

– Как съездил в гости? – стараясь говорить непринужденно, поинтересовалась она.

– Прекрасно, – ответил он. – Время прошло незаметно, потому что меня встретили как родного. Мы даже прогулялись на катере по Темзе, хотя я сразу заявил, что экскурсий мне и с группой хватает. Но мы очень мило провели время, хорошо, что все еще тепло.

– А сегодня, как никогда! – оживленно произнесла Наташа и подняла лицо к солнцу.

Небо окончательно расчистилось, и лучи даже припекали, несмотря на ноябрь. Краски улиц стали значительно насыщеннее при таком освещении. Особенно яркими казались красные телефонные будки и красные экскурсионные автобусы. Наташа смотрела на проплывающие мимо дома, церкви, людей, ее настроение становилось все лучше. А солнце припекало все сильнее, и она даже расстегнула куртку и размотала шарф. Его концы свесились, обнажив шею.

– Откуда такая вещь? – услышала она голос Глеба и повернулась к нему.

Он пристально смотрел на ее новое украшение.

– На солнце-то как сверкает! – встряла Лена, которая сидела напротив них. – Супер просто! Я вот тоже решила купить себе горный хрусталь!

– А ты думаешь, что это горный хрусталь? – засмеялся Глеб.

– Конечно! – ответила Лена. – Это же украшение, которое досталось Наташке от мамы. А ты чего молчишь? – обратилась она к подруге.

Но та уже наматывала шарф, стремясь скрыть от любопытных взглядов цепочку с подвеской.

– Так ты же сама все за меня объяснила, – тихо ответила Наташа.

– Значит, наследство? – уточнил Глеб и посмотрел на нее с непонятным выражением.

Она молча кивнула.

– Ну-ну, – пробормотал он.

– Это же Кингз-роуд? – спросила Наташа, стараясь перевести разговор на другую тему. – Мы сейчас едем именно по ней?

– Ага, – пренебрежительно ответил Глеб и снова глубоко глянул ей в глаза, словно хотел что-то там прочитать.

– Кингз-роуд, королевская дорога, которая существует со времен Тюдоров: Генрих Восьмой велел проложить ее к своим любимым охотничьим угодьям в Херлингеме и к дворцу Хэмптон-Корт, – громко проговорила Аделина Петровна, которая сидела от них через сиденье и явно прислушивалась к разговору.

– Завелась, – недовольно прошептала Лена и положила голову на плечо Толика, сидевшего рядом с ней.

– Но сейчас это улица дорогих магазинов и громких имен мира моды, а также знаменитых баров, – немного тише продолжила Аделина Петровна.

– Вот-вот, тут столько магазинов, а мы мимо едем! – встряла Лена.

– Тебе, детка, эти бутики не по карману, – ехидно заметил Глеб.

– Мы выйдем на Слоан-сквер, главной площади Челси, – сообщила Аделина Петровна.

– И что там смотреть? – без особого энтузиазма спросила Лена.

– Прекрасное здание театра Ройял Корт, в котором состоялись премьеры пьес Бернарда Шоу и Джона Осборна, если тебе эти имена о чем-то говорят, – четко проговорила Аделина Петровна. – Но лично для тебя сообщаю, что прямо напротив театра имеется огромный супермаркет «Питер Джонс».

– Вот здорово! – оживилась Лена. – И мы туда сходим?

– Дам вам часок, – сухо ответила Аделина Петровна.

Экскурсия шла своим ходом, но настроение Наташи отчего-то становилось все хуже. Ей все еще казалось, что и Аделина Петровна и Глеб смотрят на нее как-то не так, будто что-то знают и молча осуждают ее. К тому же через пару часов солнце снова закрыли низкие серые тучи и город для Наташи стал мрачным. Она старалась не думать о Гере и сосредоточиться на рассказах руководительницы об осматриваемых ими достопримечательностях, но ее внимание было рассеянным. Она чувствовала себя неуютно, город вдруг показался ей враждебным, и впервые за время поездки ей захотелось оказаться дома. К тому же раздражали и пугали колючие взгляды Глеба и Аделины Петровны. И Наташа решила при первом удобном случае подойти к руководительнице и напрямую спросить, в чем, собственно, дело.

Но получилось так, что группа вернулась в пансионат около пяти вечера. Неожиданно начался сильный дождь, гулять стало невозможно, и было принято решение прервать автобусную экскурсию.

– У нас билеты до полудня завтрашнего дня, – сообщила Аделина Петровна, – так что завтра с утра можем докатать оставшееся время.

Ребята дружно поддержали ее решение, так как почти все уже промокли и замерзли. Только Лене не был страшен ни дождь, ни ветер, она раскрыла зонт, подхватила Толика под руку и, несмотря на его явное нежелание, потащила по магазинам.

Когда зашли в пансионат, то все быстро разбежались по своим номерам. Наташа поднялась по лестнице, но в номер войти не успела, так как в коридоре ее ждал Глеб.

– Адель хочет поговорить с тобой, – сказал он.

– Сейчас? – устало спросила она. – Дай хоть переоденусь.

– Пошли! – строго произнес он.

Она пожала плечами и последовала за ним, вытирая капли дождевой влаги с куртки.

– Я не хотела, чтобы ребята знали о нашем разговоре, – сурово начала Аделина Петровна, едва Наташа вошла в ее номер.

– А он? – с вызовом спросила Наташа и кивнула на стоящего у дверей Глеба.

– Он не твой ровесник и не входит в группу, – безапелляционным тоном ответила та. – К тому же Глеб мой помощник.

Он сразу заулыбался, плотно закрыл дверь и сел на небольшой диван рядом с Аделиной Петровной. Их лица приняли одинаковое выражение – враждебное. Наташе показалось, что она попала на заседание суда, но по-прежнему не чувствовала за собой никакой вины, поэтому легко справилась с волнением.

– Слушаю вас! – сказала она и приподняла подбородок, глядя в глаза Аделине Петровне. – И обещаю, что никому не расскажу о нашем разговоре.

– Прекрасно! – кивнула Аделина Петровна. – А ты, оказывается, девушка легкого поведения! – без предисловий перешла она в наступление. – Глядя на тебя, никогда бы не подумала. Это определение скорее подходит к Елене, которая выглядит всегда крайне несерьезной и помешанной на модных брендах. Да и одевается, как дешевая… – она осеклась. Затем продолжила: – Не то что ты, на вид скромница-красавица. Но вот уж правда, в тихом омуте черти водятся! – зло добавила она.