– Все было спокойно минувшей ночью после того удара камнем, госпожа, – сообщил рыцарь, которого звали Гийом из Пуатье. – Но как только рассветет, они начнут штурм.
– Пускай. Мы достаточно сильны и сможем отбить их один раз или даже два. Сначала они будут искать наши уязвимые места, чтобы ударить именно туда и ослабить нашу решимость.
Гийом скупо улыбнулся:
– Госпожа, вы хорошо разбираетесь в осадной науке.
– Как не разбираться, если и муж, и сыновья постоянно или говорят о войне, или воюют. – Какая ирония, что величайший из них погиб как раз во время осады замка чуть большего, чем Мирбо.
На востоке загорелась тонкая полоска света, словно приоткрылась шкатулка, полная сияющих сокровищ. Алиенора старалась не думать о том, что, возможно, это последний восход, который суждено ей увидеть. У многих рыцарей, склонившихся сейчас перед священником на исповеди, в голове те же мысли. Только бы не оказалось, что она посылает их на смерть!
Вдруг в лагере раздался резкий вопль, потом еще один, и вот уже тревожные крики полетели из конца в конец. Люди от костров бросились за оружием, но откуда ни возьмись в крепости появились всадники в полных доспехах и стали сметать шатры, топтать костры, сеять хаос и разрушение.
– Dex ai le Roi! Dex ai le Roi!
Это же боевой клич короля, его ни с чем не спутаешь! Хотя глаза Алиеноры с возрастом видели все хуже, она сумела различить яркий красно-золотой штандарт Иоанна, которым размахивал знаменосец.
Рядом с ней встала Рихенза – со спутанными волосами и сонными глазами, но уже испуганная:
– Что случилось? Нас атакуют?
– Они пришли! – воскликнула Алиенора. – Ричард добрался до Иоанна, слава Богу! – Она то ли смеялась, то ли пыталась отдышаться. – Я же говорила, что они придут! Мы спасены! Я старалась выиграть время, и теперь перевес на нашей стороне!
Войска Иоанна ворвались в город через проломленные ворота и галопом промчались по опустевшим, обгорелым улицам к главной башне замка, в самую гущу людей Артура. Ричард успел заметить своего кузена в рубашке и брэ, ошеломленного, с жареным голубем в руке, с которого капал жир прямо на землю. Два рыцаря схватили его, выбили еду и заломили руки за спину. Он орал, пинался и сопротивлялся до тех пор, пока один из рыцарей не стукнул его могучим кулаком в висок. Артур, без чувств, обвис между ними.
Благодаря скорости и неожиданности атаки, Иоанн застал осаждающих врасплох. А там и из главной башни высыпали рыцари, чтобы внести свой вклад в освобождение города. Маленькая армия Артура была раздавлена, как орех щипцами.
В пылу сражения Ричард позабыл о боли и усталости. Он слез с лошади и помчался в главную башню, но у подножия лестницы уткнулся в баррикаду из наваленных друг на друга кормушек с камнями, столов и огромного бревна. Юноша стал растаскивать завал, к нему присоединились еще люди. Потом сверху послышался стук, грохот и плеск воды.
Чуть позднее на ступенях лестницы показался Гийом из Пуатье. Он спускался, изо всех сил цепляясь за перила и стену, за ним шли двое товарищей, с теми же предосторожностями. К тому времени к башне подошел Иоанн и в недоумении уставился на то, как они буквально ползут по ступеням.
– Мыло, сир, – пояснил Гийом из Пуатье.
– Мыло? – переспросил Иоанн.
– Королева приказала облить мылом лестницу. Мы постарались сполоснуть ее той водой, которую запасли наверху на случай осады, но нужно гораздо больше. Слава Господу, что вы приехали. Еще несколько часов – и мы не устояли бы.
– Бабушка была настроена решительно! – пробормотал Ричард с восхищением в голосе.
– Да, твоя бабушка знает, как противостоять смерти, – отозвался Иоанн, на миг возведя глаза к небу, и затем опасливо ступил на скользкую лестницу. Ричард последовал за ним.
Алиенора стояла лицом к открытой двери, когда Иоанн преодолел последние ступени и вошел в покои. На нем до сих пор была кольчуга, и он тяжело дышал после подъема.
– Слава Богу! – Она поспешила ему навстречу. – Слава Богу, ты успел!
Король взял ее за руки и поцеловал в щеку:
– Мы не надеялись, что все обойдется так легко. Думали, придется выдержать целый день штурма.
Иоанн оставил ее, чтобы взять тряпку из-под умывального таза и протереть подошвы сапог. Потом он бросил тряпку Ричарду, и тот сделал то же самое.
– О, так, значит, мама, я хотя бы раз превзошел твои ожидания.
– Это случается нередко, – ответила Алиенора с некоторой резкостью, – но могу без преувеличения сказать, что никогда еще я так не радовалась встрече с тобой, как сейчас. – Она обернулась к Ричарду. – А ты герой! Должно быть, ты скакал к отцу быстрее ветра и наверняка вымотался, но сумел и вернуться с ним – это поистине подвиг. Выглядишь ты измученным.
Юноша улыбнулся ей, и все лицо его просветлело, несмотря на темные круги под глазами.
– Ерунда, главное, что мы успели. А выспаться еще будет время.
– Ну тогда хотя бы выпей вина. Мы ожидали, что башню разграбят, и я велела принести сюда из подвалов и кладовых все лучшее – не оставлять же разбойникам. – Говорила королева радостно, но голос ее прерывался. Как и внук, она держалась только за счет силы воли и решимости.
Рихенза поднесла дяде и кузену по кубку вина и мягко увлекла Ричарда к скамье в оконной нише.
Иоанн сказал матери:
– Благодаря твоему призыву мы пленили Артура и его сподвижников Ги де Лузиньяна и Савари де Молеона, а также многих других. – Он блеснул глазами. На его губах играла самодовольная ухмылка. – Я бы не смог устроить им такую отменную ловушку, если бы попытался что-то придумать сам. Обстоятельства все сделали за меня. Господь оказал мне огромную услугу. Теперь Филиппу придется отступить, потому что его пешку сбросили с доски. – Он пригубил вина из поднесенного кубка и потом, словно внезапно что-то вспомнил, нахмурился. – Но скажи мне, что ты вообще здесь делала?
– Я ехала в Пуатье. – Алиенора напряглась. Он говорил с теми же интонациями, что и его отец. А она больше не имела над сыном власти. – Когда я узнала, что поблизости рыщет Артур со своей армией, то решила, что там будет безопаснее, чем в Фонтевро.
– Двести рыцарей – это не армия, – возразил Иоанн. – И последние события показали, что безопаснее для тебя было бы оставаться в Фонтевро. У тебя для подобных приключений слишком хрупкое здоровье, мама. Я думал, ты удалилась на покой, и вдруг оказывается, что ты, словно кочевник, ездишь повсюду и к тому же попадаешь в беду. А если бы Артур пленил тебя?
– Но он меня не пленил, вместо этого ты захватил его, то есть все закончилось как нельзя лучше, – парировала Алиенора. – Не надо отчитывать меня. Да, я стара, да, мое тело дряхлеет, но душой я так же молода, как в тот день, когда выходила замуж за твоего отца. И если я решила, что мне следует ехать в Пуатье, то это мой выбор и мое право.
Иоанн склонил голову.
– Я очень встревожился за тебя, вот и все, – произнес он елейным тоном. – Теперь, когда Артур и Лузиньян оказались у меня в руках, думаю, тебе лучше вернуться в Фонтевро. Больше не надо укрываться в Пуатье, ведь на тебя никто не нападет. Как только Ричард придет в себя после героических марш-бросков, он сопроводит тебя в аббатство.
Ей хотелось возразить – просто чтобы позлить его, но на самом деле, вопреки собственной бравой тираде, после перенесенного испытания Алиенора хотела только одного: оказаться в своих покоях в аббатстве, где за ней будут нежно ухаживать. Однако она еще не закончила.
– Да, ты прав, и, кроме того, мне нужно еще раз поговорить с мастером Д’Ортисом насчет надгробий.
– Вот и отлично. – Иоанн отставил кубок и собрался уходить.
– Но сначала я хочу увидеть Артура, – сказала Алиенора.
Иоанн опять недовольно нахмурился, однако, подумав, пожал плечами:
– Мама, как пожелаешь. Но, ради Бога, зачем тебе это надо?
– Затем, что, пока нам грозила осада, я общалась с Артуром через его посланца. Теперь мне хочется посмотреть в лицо человеку, от которого исходили послания.
Иоанн ушел заниматься делами, а Алиеноре пришлось ждать, когда лестницу тщательно вымоют, чтобы не оставалось и следа скользкого мыла. Часом позже сын вернулся и повел ее в маленькую комнату за сторожевым постом, где был заперт Артур. У него красовался синяк под глазом и имелось несколько красных пятен от недавних побоев. Судя по тому, как он держался, его били и по ребрам. Вот он, ее внук, который угрожал ей и готов был использовать как пешку в своей игре. Теперь Артур в руках Иоанна и сам лишь разменная монета, этот долговязый тощий юноша с прыщами на жирной коже. Из-под грязно-русых волос на нее внимательно смотрели серые глаза.