Дарья Лаврова - Ошибки в формуле любви

Гоша подсказывал надеть юбку, но мне эта идея не очень нравилась. Я никогда не носила юбки и туфли на каблуках. Не знаю, что может быть лучше для первого свидания, чем мои удобные рваные джинсы, новые сиреневые кеды и свободная светлая футболка, спадающая с одного плеча?

Не хочу париться об этом. Так и пойду.

На следующий день перед пятым уроком зазвонил мобильник. Почему-то я подумала, что это Рома звонит, чтобы отменить свидание, но звонил мой брат Олег.

— Маш, у нас проблемы, — начал он разговор.

— Что случилось? — спросила я, выбегая из класса в коридор.

— У Гоши сегодня выступление, а мы с Эльзой не можем прийти, — сказал Олег. — Просто не успеем к пяти. Никак.

— Почему? — без эмоций спросила я.

— Мы не можем сейчас уйти. У нас еще три встречи с партнерами, это все очень серьезно, Маш, ты просто не понимаешь, насколько, — объяснил брат.

— Ну понятно, — вздохнула я.

— Маш, ты сходишь к нему на концерт? — спросил Олег. — Я знаю, у тебя сегодня встреча с парнем, но… может, ты встретишься с ним попозже? Перенеси, придумай что-нибудь… видишь, какая ситуация?

— Вижу, — сказала я. — И на концерт я схожу, мог бы и не просить.

— Спасибо, Маш.

Как же я не люблю, когда меня вот так зовут по имени. Маш. Устно, письменно, неважно. Правда, если пишут, могут мягкий знак после «Ш» поставить — вообще жесть.

Но дело не в этом. Каждый раз, когда парень или мужчина, или брат называют меня по имени, это значит только одно: сейчас мне скажут какую-нибудь гадость. Или не гадость, но в любом случае мне это не понравится. Маш, блин.

Я написала Роме SMS, что не смогу с ним сегодня встретиться. Предложила перенести встречу на другое время. Он согласился, но больше ничего не написал. Я досидела до конца седьмого урока, а после пошла в актовый зал, который был уже полон.

Родители, бабушки и дедушки, дяди и тети, старшие сестры и братья… кто сюда только не пришел! Все с фотоаппаратами и видеокамерами, а у меня ничего… хотя нет, есть же хороший мобильник, который подарил брат. И камера там вроде неплохая, смогу сфоткать Гошу, если получится.

Сидячие места оказались уже заняты. Люди сидели на подоконниках, на столах, кричали, бегали, носили дополнительные стулья. Некоторые возмущались и даже ругались.

Пробираясь вдоль правой стены поближе к сцене, я долго искала глазами Гошу и, наконец, нашла его. Он сидел во втором ряду и постоянно крутил головой по сторонам, глядя огромными темными глазами. Все вокруг смеялись и улыбались. Все, кроме него.

Я устроилась у окна и, проверив баланс на мобильном, решила остаться здесь. Отсюда хорошо видно и сцену, и Гошу. Через минуту начался концерт. Гоша вчера говорил, что выступает под пятым номером. Значит, уже скоро.

Минуты еле тянулись. Я постоянно смотрела на мобильник, и мне казалось, что часы сами встали на паузу. Так медленно ползло время. Поскорей бы уж. Я волновалась больше самого Гоши, хотя он скорее грустил, чем волновался.

Ровно в шесть вечера объявили его фамилию. Внутри меня все дрожало. Даже пальцы отказывались слушаться. Я набрала номер Олега. Плевать, что у него встречи.

Первый длинный гудок, второй, третий — Гоша вышел в зал и направился к сцене.

Четвертый, пятый, шестой… — Гоша поднялся на сцену и поправил микрофон.

Седьмой, восьмой… да возьми же ты трубку, козел!

— Да, Маш, — резко ответил он. — Чего ты звонишь? У меня встреча, ты же знаешь.

— Хочешь послушать, как Гоша читает стихи? — спросила я его. — Ты ведь даже не знаешь, какой стих он учил целую неделю…

— Не знаю… — вздохнул брат.

— Ну, тогда слушай, — сказала я и вытянула вперед руку с мобильником.

Гоша к этому времени успел лишь сказать название стихотворения и автора, и теперь начал читать то, что мы вдвоем учили целую неделю:

Стихотворение было длинным, но Гоша сбился всего один раз, в предпоследнем четверостишии. Я боялась, что он по привычке начнет читать все с начала, но он собрался с мыслями и закончил.

Аплодировали ему, конечно, не стоя, но очень бурно.

Я поднесла трубку к уху:

— Олег, ты здесь?

— Здесь… — тихо ответил он. — Спасибо тебе, Маш.

— Он ждал этого дня, ждал, что вы придете…

Больше мне ничего говорить не хотелось. Я отключилась и стала искать Гошу. Он уже спустился со сцены и шел один к выходу из зала. Я побежала за ним. Пока пробиралась сквозь толпу, потеряла его из виду.

Куда он мог пойти? Ноги сами привели меня в раздевалку. Он сидел один на скамейке у шкафчика, опустив голову. Его плечи вздрагивали. Я подошла, села рядом и обняла его.

— Не пришли, — всхлипывал он.

— Я знаю, — ответила я. — Папа звонил мне.

— Я что, зря учил такой длинный стих?

— Не зря.

— Почему? Они ведь не пришли.

— Папа все слышал.

— Как?

— Я позвонила ему, когда ты выступал.

— Хитрая, — сказал он. Я достала из сумки пачку бумажных платков и протянула ему. — А как же Рома? Ты с ним виделась?

— Нет, я написала, что сегодня не смогу.

— Сейчас только шесть. Еще не поздно. Можешь позвонить ему и встретиться, а я дома один посижу.

— Да нет, лучше в другой раз, — грустно улыбнулась я. — Ну что, пойдем домой?

Гоша кивнул и стал натягивать куртку.

Я готовилась к экзаменам и поступлению. За четыре недели мая и половину июня я почти превратилась в ботаника. Задерживалась в школе до вечера, не расставалась с учебниками и даже попросила Олега отключить мне временно Интернет, чтобы не отвлекал меня от подготовки.

С мамой можно было и по телефону говорить, Олег с Эльзой, Катька с Гришей звонили на мобильник, а остальные меня почти не волновали. О том, что Илья с компанией вернулись с моря, я узнала, как обычно, от Юли.

Она позвонила именно в тот момент, когда мне самостоятельно удалось решить первую задачу «со звездочкой» по химии. Казалось, я одолела эту науку, хотя в начале года это было для меня фантастикой.

— Мы вернулись! — прокричала Юля в трубку. — Приветики!

— Привет, — спокойно ответила я. — И как? — а у самой внутри все сжалось. Сейчас она будет рассказывать о них. Об Илье и Ире. Не хочу слушать. Может, бросить трубку и отключить телефон?

— Отличненько! — восхищалась она. — Ты что, фотки не видела?

— Я не заходила на сайт.

— А ты зайди! Это так здорово! Мы обязательно поедем туда еще, в середине лета. Маааш, ты не представляешь! Ветер, море, песочек, волны, соленая рыбка, самое вкусное вино…

— Юль, я к экзамену готовлюсь, — сказала я.

— Ладно, готовься, — разрешила Юля. — Только ты фотки обязательно посмотри! Там есть тааакие…

Интересно, тааакие — это какие? Было так интересно, что я еле дотерпела до утра, а потом еще до седьмого урока, чтобы после напроситься домой к Катьке, у которой есть интернет, и посмотреть новые фотоальбомы бывших друзей.

Фотографий было море. Море фотографий с морем. Ездило семь человек, а фотографии все выкладывали одни и те же. И то их было много. Больше трехсот. Смотреть все — с ума сойдешь.

— Я видела вчера, — говорила рядом Катя. — Ты уверена, что хочешь на это смотреть?

— Не хочу смотреть, — ответила я. — Но не могу не смотреть.

— Вот и у меня так же, — улыбнулась она. — Совпадаем.

На каждом фото — счастливые лица и улыбки. На два из них смотреть было особенно больно. Красно-загорелый Илья, остригшийся почти налысо, с выгоревшими на солнце волосами, в темном гидрокостюме с яркой доской для кайтинга…

Очень худая Ира. Без косметики, с мокрыми волосами и покрасневшим от жары лицом она выглядела супер. Всегда немного завидовала девушкам, которые даже в таких условиях умудряются выглядеть привлекательно. Например, вылезая из воды после купания в речке…