Виктория Борисова - Останься со мной…

— А когда он тебя голой видел? — вытаращила на меня свои и так не маленькие глаза подруга.

— Да в первый же день, — хмыкнула я, понимая, что приход Лины заставил отступить начавшуюся истерику.

— Надо же… — задумчиво ответила она.

А потом мы просто болтали обо всем сразу и ни о чем конкретно. Словно мы две подружки, встретившиеся в выходной в кафешке и рассказывающие, как прошла неделя. Словно не было угроз и дурацкого похищения. И не будет неприятного разговора с Матвеем. И не нужно будет смотреть в глаза Сашке — а от одной мысли об этом я начинала краснеть.

Мы могли бы ещё долго так просидеть, но, во-первых, было уже начало третьего ночи, а завтра понедельник, и лекции никто не отменял, а во-вторых, ещё чуть-чуть, и у меня начнет отрастать хвост, и появится чешуя. Лина подала мне полотенце и тактично испарилась, пока я вытиралась и, шипя от неприятных ощущений, накладывала повязку на ногу.

Мне уже показалось, что на сегодня неожиданности закончились, но, выйдя из ванной, я наткнулась на Матвея, который смотрел на сонного крыса, лениво возящегося в клетке.

— Привет. Как ты? — спросил он, поворачиваясь.

— Нормально. Сейчас уже нормально, — я туже стянула ворот махрового халата и прошла к кровати.

— Слав, что это было? Там, в лесу.

Похоже, что лучше уж решить все сегодня. Все равно этот день в число самых счастливых вряд ли войдет, так что будем использовать его по-полной.

— Матвей, я понимаю, что тебе было неприятно, но…

— Неприятно? — прищурился он. — Моя, заметь, МОЯ девушка обжимается с каким-то левым парнем, а ты говоришь «неприятно»?! — с каждым словом его голос повышался.

— Не ори на меня! Так вышло.

— Ни х*я себе вышло! Слава, я, как дурак, радуюсь, что мы теперь вместе, а ты так поступаешь! Чего тебе не хватает во мне?

— Матвей, я тебе уже говорила, что у нас ничего не выйдет! Черт! Да я отношусь к тебе как к брату!

— Но мы ведь решили попробовать? — совсем тихо спросил он.

— Решили, — вздохнула я, присаживаясь на свой любимый подоконник. — Но с моей стороны ничего к тебе нет, кроме сестринских чувств. Понимаешь? Моть, любовь это когда не только берешь, но и отдаешь что-то взамен, а мне нечего дать тебе… Это моя ошибка, не нужно было начинать все это, и проблем сейчас никаких бы не было.

— Это из-за него?

— Из-за кого? — не поняла я, голова вроде переставшая болеть, снова начала просто раскалываться.

— Из-за Дротова?

— Да причем тут он?! У меня и раньше не было любви к тебе! Пойми, что мне ты — друг, брат, но не любимый мужчина!

— Вот так, да?

— Да. Прости.

Не сказав ни слова, Матвей ушел, я же просто осталась одна. Было больно даже думать, не то что говорить, но почему-то была уверена, что уснуть сейчас не смогу. Посидев около пятнадцати минут в тишине, отвела взгляд от окна и только сейчас заметила в дверях Сашку. И как долго он наблюдает?

— Минут пять. И да — ты сказала это вслух, — спокойно ответил он.

— Что тебе надо? — устало спросила я. Если и этот сейчас начнет говорить о светлом чувстве, то я кого-нибудь прибью.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил он, проходя в комнату.

— Со мной все хорошо. Опережая твой вопрос, скажу сразу, я действительно никого там не видела. Очнулась в какой-то избушке и оттуда выбиралась своими силами, — ну, почти. Я решила, что о таинственном помощнике скажу завтра брату. Все-таки, Сашка пока чужой для меня человек и хотя я ему вроде и доверяю, но… Одним словом — но.

— Что с ногой? Сильно болит? — спросил он, не обращая внимания на мои слова. Он подошел ближе и обхватил ладонью перевязанную ступню, осторожно прощупывая кончиками пальцев возможные повреждения.

— Порезалась, когда вылезала в окно. И нет — не болит, оставь мою ногу в покое. Саш, я понимаю, что тебе хочется поговорить, но давай мы все обсудим завтра? Я устала и хочу спать.

— Конечно, маленькая. Отдыхай.

Сашка вышел, а я, перебравшись на кровать, еще долго не могла уснуть, вспоминая тот поцелуй в лесу. Говорят, что когда тебя целуют, в животе порхают бабочки. Врут! Или же это были очень крупные бабочки, потому что, когда он прижал меня к дереву, мне стало плевать на то, что болит нога, что холодно и страшно, только бы он не отнимал губ от моего рта и не переставал гладить мою голую кожу… Саша умел целоваться, и его поцелуй и рядом не стоял с Матвеевым. Пусть сравнивать и некрасиво, но это так. К сожалению, с Мотей у нас ничего не выйдет, а Сашка… У него наверняка осталась какая-нибудь длинноногая выдра в Америке. Отсюда вопрос — что лучше: быть с ним, пока есть возможность, или же изначально все пресечь? Потому что я уверена, если позволю себе влюбиться в него, после того, как он уедет — а это в любом случае когда-нибудь произойдет — я без него не выживу.

Думать о похитителях не хотелось, все равно от меня толку в этом смысле ноль. Я почти ничего не знаю ни о делах папы, ни о его врагах. Пусть этим брат занимается, а то только получится, что путаюсь под ногами… Одно радует — мое похищение сблизило Даньку с Линой. Я заметила, что они держались за руки, а на Ангелине была куртка брата.

Проворочавшись больше часа и так и не дождавшись подругу, я уснула.

Ангелина Тихонова.

После того, как я покинула комнату Славы, сразу спустилась вниз. На первом этаже были слышны недовольные голоса Матвея и Данила. Господи, неужели они опять ругаются, да сколько можно-то?! Когда входила в гостиную, мимо меня буквально пронесся взбешенный Матвей. Отпрянув с его пути, я спиной наткнулась на Сашу.

— Лин, а ты чего не спишь? — вопрос вполне закономерный, учитывая, что уже очень поздно (или рано — это как посмотреть), а завтра нам к первой паре.

— Не хочется, — пожала я плечами и посмотрела на Даника, который сидел в кресле и устало потирал шею.

— Ладно, всем спокойной ночи. Снайпер, я завтра сам отвезу девчонок.

— Хорошо.

Когда Саша ушел, я еще немного нерешительно потопталась в дверях. Данил, в свою очередь, не спускал с меня глаз. Так, и что дальше? Чувствую, что нужно что-то сказать или сделать, а вот что… Глупая, решила, что у нас что-то будет, но вот он сидит рядом и только как-то странно пристально смотрит. Так что, Лина, хватит губозакаточную машинку взаймы брать, пора уже приобрести, так сказать, в личное пользование. А ещё — повзрослеть, наконец. Я уже собиралась развернуться и уйти, когда меня остановил вопрос Данила.

— И куда ты собралась?

— Ну, я спать пойду.

— Ангел, побудь со мной, — он подошел вплотную и последние слова уже прошептал.

— Дань, что?..

— Тшшш…

Его твердые губы накрыли мой рот, и я снова забыла обо всем на свете. Язык нежно проник внутрь, переплетаясь с моим, а руки гладили спину.

— Останься со мной… — попросил Даня, с трудом отрываясь от поцелуя.

И я решила ему поддаться. И пусть, возможно, пожалею о своем желании завтра, но сегодня… Сейчас, я получу свой кусочек счастья. Кивнув, я обняла его за плечи и, встав на носочки, сама поцеловала. Данил, взяв меня на руки, пошел на второй этаж. Все это время никто из нас не произнес ни слова, и когда пришли в комнату, меня начала колотить дрожь. Данил бережно положил меня на кровать и отошел к шкафу. Порывшись там пару минут, он вернулся ко мне с футболкой в руках.

— Лин, вот, возьми, — немного хриплым голосом сказал он.

— Зачем?

Что-то я не совсем понимаю… Меня вроде сюда несли с определенной целью, или это мне только казалось?

— Ты же не собираешься спать в своих джинсах? Вон там ванная, — он махнул в сторону двери, — прими душ и заодно переоденься.

— А… Зачем ты меня тогда сюда принес?

Даник как-то странно посмотрел на меня, и тяжело вздохнул.

— Лин, я похож на человека, который, кроме сна, способен еще на что-то? Прости, малышка, но сегодня мы просто поспим вместе.

Я покраснела, а Даня усмехнулся. Быстро схватив футболку, зашла в его ванную комнату и прислонилась спиной к двери. Боже, как стыдно! Прогоняя непрошеные слезы, я включила воду и, раздевшись, встала под горячие струи. Вот вечно мне в голову всякая фигня приходит. Быстро ополоснувшись, я вышла. Футболка Данила доставала мне аккурат до коленок, что не сняло извечного женского вопроса — оставить трусики или нет? С одной стороны — футболка длинная, не хуже платья. С другой — ну, не могу же я лечь под одно одеяло с Данилом голой?!