– Как ты объяснишь это Шону?

Как ему удается держаться так беззаботно? Если бы она тоже могла убедить себя, что ничего особенного не произошло.

– Не знаю. Скажу, что корова забрела в парк, – ответила Сиара как можно спокойнее. Ногой она накидала немного снега на предательские силуэты их тел, потом сказала: – У меня еще много дел.

Она услышала легкую дрожь в своем голосе. Как же холодно… А еще пусто, одиноко и больно.

Том дотронулся до ее локтя.

– То, что сейчас случилось… – начал он с непроницаемым лицом.

– Поцелуй в память о прошлом? – перебила его Сиара.

Он пристально посмотрел на нее.

– Я думаю… – Он вздохнул и тихо сказал:

– Между нами все еще что-то есть, не так ли?

Его голос был таким нежным, таким искренним, таким грустным. Сиара зажмурилась, стараясь сдержать слезы.

– Да. Но это не имеет значения.

Том кивнул.

– В прошлый раз мы плохо простились. Давай не позволим этому случиться снова.

Сиара заставила себя улыбнуться.

– Давай вообще не будем прощаться. Мы же еще увидимся, когда… когда ты снова приедешь в замок. Я покажу тебе свои новые посадки, и ты поймешь, что принял правильное решение, сохранив Лохмор.

Том со смехом покачал головой:

– Ты неисправима!

Он свистнул Грома и пошел к замку. Сиара смотрела ему вслед и клялась, что больше такого не допустит. Ей надо постараться не оставаться с Томом наедине.

– Я хочу пригласить пару человек сегодня вечером! – крикнула она Тому. Когда тот оглянулся с насмешливой улыбкой, она покраснела, но заставила себя сказать: – Я подумала, что компания нам не помешает.

Он кивнул и пошел дальше, но потом снова обернулся:

– Это ведь ты вдохновила меня стать шеф-поваром, а я тебя так и не поблагодарил. Наверное, пришло время это сделать. Поэтому завтра я приготовлю рождественский ужин.

– Но ты герцог! Это я должна готовить для тебя! Кстати, я и собиралась. Либби оставила мне все продукты и подробные инструкции.

Том вздрогнул.

– Я вчера попробовал у тебя имбирное печенье. Я полагаю, это ты пекла?

Сиара кивнула.

– И что?

– Они были… – Том замялся. – Своеобразными. Сиара не могла удержаться от смеха.

– Ты имел в виду «несъедобными»? Хорошо, приготовь ужин. Если честно, я до смерти боялась это делать.

Том с собакой ушли.

Ну и ладно…

Возможно, через несколько месяцев все это не будет иметь никакого значения, если Том всерьез собирается продать Лохмор.

Если это произойдет, она никогда больше его не увидит.


Пробка с хлопком вылетела из бутылки, и Том наполнил шампанским бокалы всех присутствующих – Лиама Гири и его жены Мейв, Либби, Винса Макнамары и Сиары.

– Желаю всем вам счастливого и веселого Рождества!

Все покорно чокнулись бокалами, но это не развеяло неловкость, царившую в комнате. Лиам все время терзал свой галстук, будто тот не давал ему дышать, Мейв выглядела неестественно бледной, особенно рядом с раскрасневшейся и вспотевшей Либби.

Только Винс чувствовал себя в своей тарелке. Он вертел головой, разглядывая большую гостиную Лохмора, и то и дело вопил: «Ни фига себе!»

Это была любимая комната Тома в Лохморе, и ему очень польстил простодушный восторг Улыбы. Гостиная была десять метров в длину, с прихотливо расписанным потолком и старинными гобеленами на стенах, а мебель была изготовлена в Париже в конце восемнадцатого века по заказу пятого герцога Бэйнсвортского. По обеим сторонам мраморного камина стояли разукрашенные елки.

Гости растерянно бродили среди всей этой красоты, пили шампанское и не знали, как себя держать.

– Как хорошо, что вы составили нам компанию. Винс тоже, как и я, остался один на Рождество из-за этого снегопада, – решила нарушить неловкое молчание Сиара. – Его партнер уехал кататься на лыжах и не смог попасть обратно в Лохмор. Бедный Винс, это же ваше первое Рождество, а вы порознь.

Том повернулся к Винсу.

– Сочувствую!

– Да ладно! – совсем неубедительно фыркнул тот, но благодарно обнял Сиару за плечи. – По-моему, прекрасно отмечаем! А у Дэнни мать живет в Дублине, он к ней поехал.

Том заметил, с какой нежностью Улыба произнес имя своего друга. Мейв, наверное, тоже обратила на это внимание, потому что расплылась в умильной улыбке.

– Ты просто создан для семейной жизни, Винс! Никогда не видела тебя таким счастливым, как с Дэнни.

Винс опять попытался небрежно фыркнуть, но вместо этого вдруг прослезился.

– Да, мне очень повезло… Найти любимого человека, который любит тебя в ответ. Я и не знал, что можно быть настолько близкими. С ним я чувствую себя так спокойно, так защищенно. Что еще нужно человеку в жизни?

Лиам и Мейв переглянулись и кивнули.

Том крутил ножку своего бокала и боялся поднять глаза на Сиару. Сердце гулко колотилось в груди. Зачем он поцеловал ее утром? Почему он каждый раз делает то, что клялся не делать? Он сам сказал ей, что они будут друзьями. Друзья не целуются. Во всяком случае, не целуются так горячо, жадно, сексуально.

Но хуже всего было то, что он не мог заставить себя пожалеть об этом. Он должен был бы, но он не жалел. Он в жизни не испытывал ничего подобного поцелуям Сиары. Они сводили Тома с ума и в то же время давали ему то самое чувство тепла и защищенности, о которых говорил Улыба.

Либби подала голос:

– Все верно! Это первый пункт в моем плане на новый год. Найти себе мужчину! Зарегистрируюсь на сайте знакомств. Там наверняка ждет меня мой принц! Сиара, присоединяйся!

Сиара. Сайт знакомств. Сотни мужчин, роняющих слюни на ее фото. Да ни за что!

Том повернулся к Либби.

– Там вроде сплошные извращенцы.

Либби тут же сникла.

– Да, наверное.

Она выглядела такой расстроенной, что Том улыбнулся ей ободряюще и сказал:

– У меня в лондонском ресторане работает много холостых парней. Могу познакомить. К тому же у вас общая страсть к кулинарии.

Либби тут же просияла.

– Вау! Познакомьте! Спасибо! Очень надеюсь, что из вашей светлости выйдет хорошая сваха. Си-ара, нас ждут классные парни и большая любовь!

– Посмотрим, – уклончиво ответила Сиара и с преувеличенным энтузиазмом предложила: – А давайте во что-нибудь поиграем!

Том со столь же преувеличенным отчаянием застонал.

Лиам засмеялся и сказал:

– Я с вами совершенно согласен, ваша светлость.

– Ради всего святого, не надо меня так называть! Я знаю, что мой отец придавал большое значение этикету, но это не в моем стиле.

Улыба поднял свой бокал.

– Чин-чин!

Все снова чокнулись, на этот раз гораздо более непринужденно.

– Предлагаю шарады! – Улыба сверкнул всеми тридцатью двумя зубами. – Это будет моя команда. – Он обнял за талию Либби и Сиару и повел их на диван. – Том, Лиам и Мейв, вы в команде лузеров!

На такой вызов ни Лиам, ни Том не могли не ответить.

Обе команды загадали свои слова и написали их на бумажках.

Сиара была первой. Она прочитала записку, которую протянул ей Лиам, и самодовольно улыбнулась.

– Это просто!

Мейв бросила грозный взгляд на мужа.

– Я же говорила тебе, что это слишком легко.

Сиара повернулась к своей команде.

Винс с энтузиазмом расшифровывал ее жесты:

– Это книга! Два слова!

Сиара кивнула.

– Второе слово это… – подключилась Либби.

Они в шоке уставились на Сиару, которая подпрыгивала на месте и махала руками.

– Птица! Пингвин! Ворона!

– Малиновка! Дрозд! Цыпленок!

– Страус! – крикнула Либби.

Почему-то «страус» доконал Сиару, она рухнула на стул и расхохоталась. Она попыталась возобновить свои подсказки, но каждый раз заходилась в новом приступе смеха.

На ней было платье, расшитое золотыми пайетками, и они смеялись вместе с ней, сверкая при каждом ее движении, отражая свет огня в камине, свечей на праздничном столе и рождественских гирлянд. Том был ослеплен – во всех смыслах этого слова. Он подумал, что если бы не был влюблен в нее прежде, то обязательно влюбился бы в нее сейчас.

Он вздрогнул при этой мысли.

Когда они были вместе, они никогда не говорили о любви, то ли потому, что боялись, то ли потому, что и без признаний было все ясно. Каждый их взгляд, каждое прикосновение были признанием в любви. И он все разрушил.

Винс и Либби выкрикивали все названия птиц, какие могли вспомнить, хотя Сиара давно уже сидела на стуле и устало мотала головой.