Вера и Марина Воробей - Останься со мной!

Нет, не ошиблась Черепашка в своих оценках! Мама полностью подтвердила их, обосновав свои ощущения с профессионально-редакторской точки зрения:

– В «Кругах на воде», при всей сырости материала, есть то, что называется жизнью. Тут есть над чем работать… Маша твоя, конечно, хорошо поет, но парень мне больше понравился. У него голос хоть и несильный, но очень глубокий и мягкий. Может, просто сама песня такая? Кстати, на кассете она лучшая. Но и в остальных талант, как говорится, налицо! Все это трогает, цепляет, как теперь принято выражаться. И тексты очень даже приличные, что в наше время большая редкость… Да ты ведь и сама не хуже меня все это понимаешь!

В ответ Черепашка скромно промолчала.

– А ты показывала кому-нибудь эту запись?

– Нет пока, – покачала головой Люся. – Вначале хотела с тобой посоветоваться.

– Если только этим музыкантам ничего не помешает, то из «Кругов на воде» выйдет толк. У них есть будущее, – уверенно заключила Елена Юрьевна. – Конечно, при условии, что кто-то займется их раскруткой. Но ведь эта ваша новая рубрика «Рок-прорыв» для того и существует, чтобы помогать таким вот ребятам?

– Ну да… – как-то неопределенно ответила Черепашка и добавила с неожиданной горячностью: – Если только сами ребята этого хотят!

– Да брось ты! – махнула рукой Елена Юрьевна. – Все этого хотят. Иначе эта кассета не попала бы тебе в руки. Кстати, а кто им пишет музыку и тексты? Неужели сама Маша?

– Маша тут ни при чем, – с плохо скрываемым раздражением ответила Люся. – Все песни написаны Женей.

– Тем самым, который хотел…

– Да, тем самым, – не дала договорить ей Черепашка.

Напоминание о поступке Жени было ей неприятно.

– А разве ты говорила, что он тоже занимается музыкой? По-моему, речь шла только о Маше…

И действительно, когда Люся рассказывала маме всю эту историю, она почему-то умолчала о том, что Женя пишет песни, и у него тоже есть своя группа, и что до того, как уйти к «Грачам», Маша в ней пела.

– Ладно, мам… Давай лучше поговорим о второй группе. Она называется «Грачи прилетели».

– Постой. – Елена Юрьевна выставила вперед ладонь правой руки. – Это что ж, получается, что Маша в обеих группах поет?

– Раньше – да. А теперь она окончательно перешла к «Грачам».

– А зря! – резко прокомментировала этот факт Елена Юрьевна. – Потому что группы «Грачи прилетели» не существует!

– То есть как? – удивилась Черепашка. – А что же тогда, по-твоему, записано на этом диске? – Она покрутила в руке радужный плоский круг.

– Бессмысленный набор звуков и слов, – вынесла безжалостный вердикт Елена Юрьевна. – Можешь так своей Маше и передать. Уверена, ваш музыкальный редактор скажет тебе то же самое.

– Я уже высказала Маше свое мнение, – призналась Люся. – Не в такой форме, конечно, но по сути…

– Представляю ее реакцию! – покачала головой мама.

– Нет, не представляешь, – грустно возразила Люся и, как могла, пересказала ей телефонный разговор с Машей.

– А Женя интересовался твоим мнением о его группе? – спросила Елена Юрьевна, когда дочь замолчала. Что-то во всей этой истории ее сильно тревожило. Казалось, Черепашка скрывает от нее самое главное. – Ведь каким-то образом к тебе его кассета попала?

– Я сама все это устроила, сыграв на его чувствах к Маше, понимаешь? – Люся готова была расплакаться, и мама, почувствовав это, сказала, понизив голос почти до шепота:

– Ну, не рассказывай, если не хочешь. А то получается, что я из тебя вытягиваю…

– Я сказала ему, – будто не услышав маминых слов, сквозь слезы проговорила Люся, – что Маша вернется к нему только в том случае, если поймет, что ей это выгодно… Вернее, не так, но смысл именно этот… – Ее щеки уже блестели от слез, но Люся, не обращая на них внимания, перевела дыхание и заговорила снова: – Я убедила его в том, что он должен что-то сделать для продвижения своей группы, должен стать популярным, известным, и тогда Маша вернется. И это так и есть, понимаешь? Я предложила Жене свою помощь. – Наконец она вытерла щеки руками. – Вот ты не веришь, что человек может писать песни только для себя?

– Почему же? Бывает и такое, – вставила слово Елена Юрьевна.

– Ему самому это не нужно! Слава нужна Маше… И он сделает все, чтобы ее вернуть! А та прибежит сразу, как только увидит его на экране телевизора!

– Вот и отлично. – Елена Юрьевна склонила голову набок и попыталась заглянуть дочери в глаза. – Ты ведь этого и добиваешься, насколько я понимаю?

– Нет! – выкрикнула Черепашка. – Я не хочу, чтобы он был с Машей! Она его не любит! Он достоин лучшего! Ты же слышала его песни! Я хочу, чтобы он посвящал стихи не Маше, а мне! – Больше Черепашка не могла говорить.

Резким движением она сорвала с глаз очки, бросила их на диван, а потом закрыла лицо ладонями и, не сдерживая себя более, горько и безутешно разрыдалась.

Они просидели до глубокой ночи. Мать и дочь. Слезы давно уже высохли, и о том, что Люся плакала, говорили только несколько припухшие веки да покрасневший кончик ее маленького, чуть вздернутого носа.

– Мам, как ты думаешь, он когда-нибудь сможет забыть Машу? – с наивной надеждой в голосе спросила Люся.

– Думаю, сможет. Хотя мне судить трудно. Ведь я не знаю ни Женю, ни Машу.

– Он очень хороший, мам… И красивый. А глаза – огромные, серые и глубокие. Когда он сердится, они темнеют, а когда улыбается, наоборот, становятся прозрачными и зыбкими, как дымок, и в них будто огоньки пляшут… Ты когда-нибудь встречала человека, у которого меняется цвет глаз?

– Когда же ты успела все это разглядеть? – вопросом на вопрос ответила мама.

– В больнице, когда же еще? – удивилась Черепашка. – И знаешь что? – Люся поправила очки на переносице. Так она делала всегда, когда начинала волноваться. – Женя несколько раз угадал мои мысли, представляешь? Удивительное ощущение!

В ответ Елена Юрьевна лишь грустно покачала головой. Состояние Черепашки очень ее беспокоило. Никак не получалось закрыть глаза на то, что человек, в которого влюбилась ее дочь (а это было именно так), несколько дней назад пытался свести счеты с жизнью. Как правило, такие люди отличаются неустойчивой психикой, а нередко страдают серьезными психическими отклонениями. Случаются, конечно, и исключения. Можно было допустить, что Женя, когда лез на крышу, вовсе не собирался с нее прыгать, что к этому шагу его подтолкнул страх потерять Машу и он решил использовать последний шанс. Но даже если все именно так и было, это отнюдь не характеризовало Женю как человека уравновешенного и разумного!

«Да, парень талантлив. Видимо, этим он в первую очередь и заинтересовал мою Черепашку. Но мало ли на свете талантливых безумцев? Известно, что художественно одаренные натуры зачастую обладают тонкой и уязвимой психикой. Только бы он не навредил Люське… Только бы не причинил ей боли! Что-то моей бедной Черепашке и впрямь в любви не везет… А тут еще эта истеричная и тщеславная Маша! Ужас какой-то!» – Все эти тревожные мысли Елена Юрьевна оставила при себе. Нет, она ни в коем случае не станет отговаривать Черепашку! Да та и не послушается, что бы она ни сказала… Будь что будет!

– А ты уже решила, где справлять Новый год? – спросила Елена Юрьевна. Люся говорила, что приглашений много, как никогда, но она никак не может пока определиться.

– Ты только представь себе, – ушла от ответа дочь, – все люди будут за столом сидеть у телевизора, пить шампанское, смеяться, а он один в больничной палате…

– Ну, телевизор, положим, в холле, наверняка есть, – возразила Елена Юрьевна. – Да и еды ему мама обязательно принесет, можешь даже не волноваться на этот счет.

– При чем тут еда! – аж подскочила на стуле Черепашка. – Неужели ты не понимаешь, о чем я говорю? Ты хоть раз в жизни встречала Новый год в больнице?

– Бог миловал, – ответила Елена Юрьевна, а про себя подумала: «Все ясно, она пойдет к нему!»

И, в подтверждение ее догадки, Люся сказала:

– Мам, а может, мне стоит навестить Женю? Ну, с праздником поздравить, поговорить о его песнях, а? Странно, что он до сих пор не позвонил…

– Может быть, стесняется? – высказала предположение Елена Юрьевна.

– Стесняется! – несказанно обрадовалась Черепашка. – Конечно, стесняется! Он же не такой, как Маша!