Брюнетка рассказывала подробно и стараясь не упустить деталей, а Алан слушал внимательно, не перебивая и запоминая каждую мелочь.

- Оля жила как в аду. Отец избивал ее, срывал на ней свою злость. Несколько раз она сбегала из дома, но он всегда находил и возвращал.

- Она была ему нужна, - подметил мужчина.

- Да, ведь в завещании также указывалось, что смерть и пропажа Оли тоже означают перевод всех средств и имущества на сторону. Отец быстро нашел выход из ситуации. В документах четко указывалось, кому Ольга не имеет права передавать наследство – отцу. Других упоминаний не было. Поэтому едва ей исполнилось восемнадцать, он выдал ее замуж. Нашел того, кто разделяет его планы, кто готов ему помочь, кто стал ему настоящим родным ребенком, сыном, которого жена ему так и не родила. Казалось, что хуже жизни с отцом быть не может, но самое страшное только начиналось, - голос Насти дрожал, а на глазах выступали слезы - она по-настоящему переживала за свою подругу.

А Алан, глядя на это только мог представлять, что же творилось в жизни Оли, и боясь это делать, потому что самому становилось больно и невмоготу, а ему нужна была светлая голова.

– Оля сидела под замком, ее избивали, требовали подписать документы. Но она помнила мать, деда, помнила, что те никогда бы не позволили тому, что у них было, обернуться во зло. А именно этого и хотели ее муж и отец. У них были грандиозные планы на эти средства, грандиозные и грязные. Ей помогало упрямство и терпение, только на этом она держалась столько лет.

- Когда отец понял, что им ее не сломить, иначе они ее просто добьют, был найден еще один выход. Если ее нельзя уговорить, значит, ею можно будет манипулировать. Значит нужно нечто значимое для Оли. Они сделали ставку на ребенка. Буквально насильно заставили ее родить малыша, - при этом Настя бросила взгляд на уснувшую на ее руках Лику, нежно улыбаясь сквозь слезы. – До этого Оля не раз носила ребенка, но жесткое обращение не способствовало его сохранению. Да и им он был не нужен. Впрочем, как и ей – она раньше поняла, что это будет ее слабостью. Теперь за ней следили, ухаживали, не давали навредить себе. Она сбежала из роддома с младенцем на руках. Ей помог один из людей отца, Анатолий, который просто пожалел ее, насмотревшись на мучения. Оля пришла ко мне. Одна она бы не справилась, а больше у нее никого не было – друзей, родных. Вместе мы уехали из родного города. Исчезли без следа. Первых денег, которые нам дал на дорогу Анатолий, не хватило надолго. Мы часто переезжали, меняли имена. Наконец, вроде остановились на одном месте, осели. Тихий городок, где никому ни до кого нет дела. Но тут заболела Лика. Нужны были дорогостоящие лекарства, операция, пересадка сердца. Нельзя было заработать на это, работая в захудалой столовой. Тогда Оля впервые уехала. Вернулась через несколько месяцев с начальной суммой, чтобы Лику могли положить в больницу и начать лечение, подготовку. Я не сразу поняла, как она достает такие суммы. Это позже она рассказала мне о боях, покровителях, которые помогали ей зарабатывать. Так она встретила тебя, - тихо закончила Настя, глядя Алану в глаза.

Мужчина сидел и молчал, переваривая информацию и пытаясь уложить все в своей голове. Было горько и страшно слышать правду, которую он так рвался узнать. Было невыносимо представлять, как могла жить Оля в родном доме, какой была ее жизнь, да даже не жизнь – существование! Злость и ярость кипели внутри, грозясь вырваться наружу диким воем гнева и желания отомстить за каждую слезу и стон боли своей девочки. Руки дрожали, а перед глазами была мутная пелена.

- Оля долгое время зарабатывала деньги в «клетках». Почему не попросила у своих покровителей? Почему не попросила у меня?! Я ведь даже спрашивать бы не стал зачем, - выплеснул свое недовольство на ни в чем неповинного человека Алан раздраженным голосом, который все же приглушил, потому как не хотел будить ребенка на руках у Насти.

- Она всю жизнь страдает из-за денег. Собственный отец сторговал ее из-за денег. Муж избивал, насиловал и унижал из-за денег. Она прокляла эти чертовы деньги, пообещала себе не стать такой же продажной тварью. И своей дочери она хотела помочь сама, без участия всей этой грязи.

Алану казалось глупостью подобная отговорка и наивные принципы. Да, Оля не брала деньги у своих любовников для своей дочери, но ведь все равно крутилась в том самом грязном мире, из которого сбежала. Но сейчас он не собирался над этим думать, да и неважно это было.

- Она сбегала, не сидела на одном месте, потому что боялась, что ее найдут? - спросил мужчина.

- Да. Ей нельзя было крутиться, сильно светиться в том мире, к которому принадлежала ее семья – рано или поздно ее нашли бы, узнали. Поэтому она оставила вас в свое время. Оставила каждого, с кем была, - неловко глядя на него, пояснила Настя. – Вы единственный о ком она мне рассказала.

- Это должно мне льстить? – язвительно рыкнул Алан.

- Нет, - покачала головой брюнетка. – Просто вы единственный, кому она доверилась за многие годы.

- Доверилась?! Она сбежала от меня! И не один раз. И сделала бы это снова! – шипел Алан, вскакивая на ноги и начиная нарезать круги по гостиной.

Снова раздражено сбросил с плеч пиджак, нервно расстегнул манжеты, закатывая рукава, растрепал волосы – в общем сделал все, чтобы хоть как-то успокоиться.

- Прости, - бросил короткое извинение мужчина Насте.

- Я понимаю, - вымучено улыбнулась девушка. – Вы нам поможете?

- Да, - лаконично ответил Алан, даже не думая о том, что может выставить этих двоих на улицу. – И ей я тоже помогу.

- Нет! – панически вскрикнула Настя, тут же покосившись на вздрогнувшую от ее крика девочку на руках. – Нет! Нельзя. Если вы вмешаетесь – они найдут нас, найдут Лику, заберут ее. Этого нельзя допустить!

- Я и не позволю, - прищурился Алан.

- Нет! – решительно закачала головой Настя. – Я не назову вам имен, не скажу ничего. Оля четко и ясно дала понять, что вам нельзя вмешиваться!

- А она не дала ясно и четко понять, что в этот раз ей от них не сбежать? – прорычал гневно мужчина. – Что теперь они доведут дело до конца?! Теперь у Оли есть дочь, наследница. Завещания, я так понимаю, она не составила, а значит автоматически все перейдет к Лике, а значит к ее отцу?! Об этом она тебе не сказала?! Не поможешь ты – я сам ее найду. Вопрос в том, не будет ли слишком поздно.

В голове у Алана уже был план действий, список задач – да хоть как назови – он знал, что будет делать.

- И потом, кто не даст этому психу, ее муженьку, заделать ей новый стимул для сотрудничества? – продолжая гневно язвить, спрашивал Алан, сверяя растерявшуюся Настю взглядом.

Ему нужна была ее помощь. Да, он справится и без нее, но вопрос был в том, будет ли на это вовремя? Он не мог просто помочь Оле так, как она того хотела, то есть помочь ее дочери, спрятать, скрыть. Он будет действовать так, как посчитает нужным. И она должна была это понимать, должна была, зная его, догадываться, что он не станет бездействовать.

- Я не…не знаю…не уверена, - залепетала Настя, с сомнением глядя на него. – Оля больше всего боялась за свою дочь. Если она в безопасности – большего ей не нужно.

- Нужно мне! Она мне нужна, и я ее верну. Не позволю ее мучить и измываться. Уничтожу каждого, кто встанет на моем пути. И этому ребенку, - он указал на Лику кивком головы, - ничего не будет грозить. И разве Лике не нужна мать? Она не скучает по ней? Не зовет?

Алан знал, на что давить, видел, что брюнетка любит эту девочку как родную, что искренне переживает за нее. И Настя сдалась, кивнула ему, выражая согласие помочь.

- Вам нужно отдохнуть, - более расслабленно и мягко произнес мужчина. – Здесь есть пара свободных спален. Чуть позже я отправлю вас в безопасное место.

Подойдя к Насте, он присел перед ней на корточки и протянул руки к ребенку.

- Я помогу? – вопросительно и нерешительно предложил Алан.

Настя спокойно кивнула и передала ему спящую девочку. Он поднялся на ноги и двинулся в сторону гостевой спальни, не сводя взгляда с лица малышки. Она была похожа на Олю – заметил только сейчас, вот почему и глаз от нее не мог отвести, как только увидел. В спальне он осторожно уложил ее на кровать и еще несколько минут стоял над ней и смотрел.

- Сколько ей? – спросил он у Насти.