Прищурившись, я смотрю на него. Достаю серебряный карманный нож и кончиком лезвия провожу по его шее. Питер вздрагивает, и тоненькая струйка крови стекает по воротнику его рубашки.

— Я заметил страх в твоих глазах. Ты борешься с ним. Пытаешься быть тем, кем ты не являешься.

Он сглатывает, и я вытираю нож о его шелковый галстук.

— Чего ты хочешь от меня? — спрашивает он, опустив голову.

— Я всего лишь хочу, чтобы ты рассказал мне, что знаешь. Вот и все.

— Знаю о чем? Я ни хрена не знаю!

— Зачем ты встречался со Стеллой?

— Она мой адвокат.

— Забавно, потому что она была моим адвокатом, и я застал ее в своей квартире несколько дней назад. Что она искала?

Он смотрит на меня покрасневшими глазами.

— Ты знаешь, что она искала.

— Не имею ни малейшего понятия.

— То же самое ищу и я. И когда найду, ты будешь молить об удаче.

— И что же это?

Молчание. И потом ублюдок делает кое-что неожиданное.

Он смеется.

Так сильно, что вот-вот упадет вместе с креслом.

— Что смешного?

— Ты думаешь, что она не узнает, — говорит он сквозь смех.

— О ком ты? — Но я точно знаю, кого он имеет в виду.

— Его сестра. Она знает, где найти то, что мы ищем.

Я хватаю его за горло.

— Она ничего не знает!

— Потому что я не дал ей подсказку.

— И не дашь.

Он усмехается.

— Мне кажется, ты даже не знаешь, что я ищу. — Я отпускаю его.

Он задыхается. Кашляет. И снова смеется. Затем я слышу шепот:

— Бриллианты.

Это единственное слово заставляет меня пересмотреть все, что я сделал, чтобы попытаться получить желаемое.

Он слишком много знает.

Не задумываясь, я вытягиваю пистолет и направляю в центр его лба, а он смотрит на меня и раз за разом повторяет:

— Бриллианты. Бриллианты. Бриллианты.

Он гребаный псих.

И я тоже.

Так что я спускаю курок.

Потому что это я. Ничего не изменится. Я сделаю все, чтобы выжить.

Даже если нарушу обещание.


Глава 28

Лондон

Я предложила Бьянке переночевать у меня. Да и мысли другой не возникло, когда я увидела ее прихрамывающую, с размазанной по лицу тушью. Почему-то люди всегда приходят ко мне в поисках утешения. И я никому не отказываю в помощи. Помогая им, я чувствую себя лучше.

До возвращения Бьянки я иду с Крейном в магазин за вином, закусками и мороженым, стараясь создать непринужденную атмосферу. Крейн своей ненавязчивостью мне нравится в десять раз больше, чем Геррик.

Около шести раздается звонок в двери, и я с удивлением вижу Бьянку в спортивных штанах и футболке. Никогда бы не подумала, что она носит такое. Я даже не предполагала, что она будет спать в чем-то, кроме шелковой ночнушки.

— Не смотри, — говорит она со смехом в голосе. — Я просто хотела, чтобы мне было удобно.

— Понимаю. — Я помогаю ей дойти до дивана. — Ты должна щадить свою лодыжку.

— Да, — вздыхает она и смотрит на закуски и вино на журнальном столике. — Ох, красное вино.

— Подумала, что это отвлечет тебя. Как ты себя чувствуешь?

— Как дерьмо. Но что поделать? — Она отпивает вино и с улыбкой смотрит на меня. — Не волнуйся. Такое случается чуть ли не каждый день. Завтра буду в норме.

Я киваю и размышляю над тем, как бы переключить ее внимание, поэтому интересуюсь, где она пропадала четыре дня.

Мгновенно улыбка появляется на ее губах, хоть Бьянка и пытается бороться с ней.

— Не рассказывай Эйсу, я была с Морисом.

Я смеюсь.

— Морис? Серьезно?

— Да. И это было так романтично… так весело.

— Ну, рассказывай. Куда он водил тебя?

— Помнишь, когда я пропала на вечеринке-маскараде?

— Как я могла забыть? — спрашиваю с сарказмом.

Она смеется.

— Он повел меня на второй этаж. Мы зашли в пустую комнату, и он спросил меня о планах на следующие выходные. Я хотела проучить его и сказала, что, возможно, буду с другим мужчиной. Ты бы видела его лицо! Но затем я призналась, что пошутила. Так что Морис предложил мне поехать с ним в Нью-Йорк на несколько дней. Сначала мне показалось это странным. Я имею в виду, что он никогда не просил меня о таком. Мы, как правило, просто флиртовали друг с другом. Не думаю, что он звал меня всерьез, но я согласилась. Мы арендовали квартиру. Он пригласил меня на ужин. Мы ходили к Статуе Свободы, ездили к Ниагарскому водопаду. Это было невероятно… — Она вздыхает. — Но мы знали, что у нас ничего не выйдет. Я родственница Эйса, а значит, не могу встречаться с Морисом. Эйс против смешивания бизнеса с удовольствием. Хотя сам нарушает этот принцип с тобой.

Я удивленно открываю рот, а Бьянка смеется.

— Но это не страшно. Морис один из крупнейших клиентов Эйса и самый близкий его друг. Они знакомы уже восемь лет, и я не хочу стать причиной их ссоры. Я знаю себя. Когда мне комфортно с кем-то, я могу рассказать все. Но я никогда бы не рассказала Морису то, что ему не следует знать об Эйсе. Не хочу рисковать. И хотя мне с Морисом было очень хорошо, своего брата я люблю больше.

— Ох… Но вы же сможете общаться, не так ли? Поддерживать связь?

Она пожимает плечами.

— Можем. Но это приведет к более серьезным вещам. Морис понимает это. Мы оба понимаем, что сейчас не подходящее время. Хотя я устала бороться с дерьмом, которое Эйс вбил себе в голову. Знаю, это неправильно — связываться с теми, с кем он работает. Этого же правила придерживались и наши отцы, пока были живы.

Я киваю и хочу вернуться к теме об Эйсе. Хотя и боюсь узнать то, что он сказал ей, раз она прибежала ко мне в слезах. Уверена, ей надо выговориться.

— То, что он сказал тебе… Это было так плохо, да?

— Плохо? — Бьянка выпивает залпом вино. — Если угроза убить меня — это просто «плохо», то не знаю, что можно назвать «ужасным».

— Он угрожал? Тебе?

Она кивает.

— Знаю, он не имел этого в виду. Я видела, как ему было больно. Но сам факт, что он это сказал. Понимаешь? Я бы никогда не сказала подобное ему. Независимо от того, насколько я зла. Эйс мне как брат. Мы выросли вместе. У нас столько общих воспоминаний… — Она тянется за бутылкой вина, чтобы наполнить свой бокал, а затем, посмеиваясь, усаживается обратно.

— Что? — спрашиваю.

— Знаешь, что писали девчонки на стенах туалета, когда мы учились в старшей школе? — Она снова начинает хихикать.

— Нет. — Я улыбаюсь, радуясь, что у нее поднялось настроение. — Что?

«Остерегайся Эйса Кроу. Он будет долбить твою киску, что есть мочи». Они любили его, но боялись. Он пугал. Как и сейчас. Но по какой-то причине они хотели его. Думаю, потому что он был плохим парнем. И каждая хотела превратить его в хорошего. Девчонки, которым повезло затащить его в постель, хвастались тем, как он хорош... Да и парни к нему не особо цеплялись. С таким же успехом он мог ходить со знаком «Остерегайтесь». Он был настолько устрашающим. А если его боялись, он мог показать, что бывает и милым. Я имею в виду, что он и тогда был мудаком, но не таким, как сейчас. Теперь он просто грубый… и беспощадный. — Ее глаза наполняются слезами.

— Я не знаю, что с ним случилось, — шепчет Бьянка. — С тех пор, как он попал в этот бизнес, он изменился. Он сейчас… бесчувственный. Он пуст. И я ненавижу это в нем. Ненавижу, потому что он превращается в того, кем поклялся никогда не быть. Мой отец. Его отец. Они были… злом.

Она всхлипывает.

— Знаешь, иногда я хочу отказаться от него, сказать, что теперь он сам по себе. Но потом вспоминаю, что я все, что у него есть. Единственный человек, который действительно заботится о нем. Я постоянно должна напоминать себе, что Эйс мне как брат … — Она смотрит мне в глаза, и слеза катится по ее щеке. — Но часто бывает так, что ты в состоянии сказать себе: «Сколько можно?» Мое терпение заканчивается. Чаша почти наполнена. Я каждый день надеюсь, что старый Эйс вернется. Вернется тем, кем он был. Но он зашел так далеко. Не думаю, что есть шанс вернуть его. Я ненавижу его. Я люблю Эйса, но я видела, что этот бизнес делает с людьми. Иногда они превращаются в ублюдков, с которыми проводят большую часть времени. И Эйса засасывает в эту бездну. Я не могу быть рядом и просто наблюдать, как он превращается в ничто, как он сам уничтожает себя. У меня больше нет сил. Я не могу…