— Все эти годы я искал и не находил в женщинах самого важного.

— Что же ты искал? — прошептала она, вглядываясь в его лицо в лунном свете.

— Честно говоря, и сам не знаю. Это всегда меня беспокоило, до тех пор, пока я не встретил тебя — несколько месяцев назад в Нью-Йорке. Меня словно омыло волной жара, хотя сначала я и пытался все отрицать перед самим собой. До меня не сразу дошло, что я всегда любил тебя, даже когда ты была ребенком. Ты такая открытая, веселая, жизнерадостная… Именно эти качества я всегда считал неотразимыми. А когда увидел тебя в Нью-Йорке, ты осталась такой же, но теперь уже — взрослой женщиной. И это все перевернуло. Я почувствовал, что безнадежно в тебя влюблен. Знал: ты та самая, которую я искал так давно, которая способна спасти меня от самого себя, научить смеяться.

— Тогда почему ты не захотел жениться на мне? — прошептала она, снова чувствуя всю боль его отказа.

— Потому что думал, что не смогу сделать тебя счастливой. Эта мысль пугала меня больше, чем угроза потерять тебя навсегда.

Ее сердце потянулось к нему, чувствуя его невероятное одиночество и все те муки, которые он вынес, считая, что должен оставить ее ради ее же блага. Глаза наполнились слезами.

— Ох, Сэм, — прошептала она, — почему?.. Почему ты так думал?

— Я видел тебя с друзьями, совсем непохожими на меня. С такими, как ты, — открытыми, общительными. А я не тот человек, который тебе нужен, чтобы провести с ним всю жизнь.

— Но я не люблю никого из своих друзей, Сэм! Не люблю Джемса, не люблю Ника. — Она опустила глаза. — Сэм, я люблю тебя. Просто люблю, и все. Может быть, это неразумно, но я ничего не могу поделать со своими чувствами. И мне нравится то, что я чувствую к тебе. Это прекрасно и правильно.

— Но я сделаю тебя несчастной, — ответил он тускло.

— Да — если выкинешь из своей жизни. Я несчастна, когда ты не разговариваешь со мной, не доверяешь мне настолько, чтобы делиться своими проблемами и бедами.

— Мне придется многому научиться. — Он обнял ее еще крепче. — Я постараюсь, Ким. Сейчас я с тобой разговариваю, правда?

— Да, сейчас — да. — Ким почувствовала, как со дна души поднимается забытое ощущение счастья, словно пузырьки от шампанского, и наполняет ее радостью и надеждой; она отодвинулась от него ровно настолько, чтобы взглянуть ему в лицо. — Я помогу тебе! Я научу тебя! — Слова эти вырвались у нее, обретая собственную жизнь. — Я все для тебя сделаю! Если только ты пообещаешь мне одну вещь.

— Слушаться и повиноваться? — спросил он неожиданно суховато.

Ким рассмеялась.

— Нет, Сэм. То есть… и это тоже. Но я имела в виду — ты пообещай мне стараться, хотеть учиться.

— А я и хочу — ради тебя. Ким, я готов на все.

— На все? — Она вздохнула, но смех рвался наружу, и она не выдержала. — Ты хотя бы знаешь, как опасны такие обещания?

— Да, знаю, но готов пойти на риск. — Он взял ее лицо в ладони и поцеловал. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была со мной. Ты нужна мне. Хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я тоже тебя люблю. Так давай сделаем друг друга счастливыми.

— Ты выйдешь за меня замуж? Завтра, прямо здесь, на острове?

Она снова рассмеялась.

— Только если ты уверен, что хочешь этого.

— Я всегда буду в этом уверен.

— Только ты, похоже, не уверен в том, знаю ли я сама, что для меня хорошо. — Ким запустила руки под футболку, чтобы погладить его сильную, мускулистую спину. — Знаешь ли, это несколько высокомерное мнение. Думать, что я не знаю, кто сделает меня счастливой.

— Я полон пороков, Ким.

— Рада, что ты это понимаешь. — Она уже едва сдерживала смех, напустив на себя серьезность. — Что до меня, то я — совершенна. Если не считать небольшой лжи, которую я твердила людям, — что мы с тобой женаты.

— У тебя неплохо получалось.

Она тихо застонала.

— Тогда я, кажется, еще порочнее тебя.

— А мне кажется, мы друг друга стоим.

Его губы нашли ее, поцелуй зажег в ее теле жаркий огонь, все мысли тут же вылетели из головы, кроме одной: она любит его, а он — ее. А потом он уложил ее на песок, как это бывает в любовных романах и в кино.


Посреди ночи Ким проснулась в объятиях Сэма в номере отеля на другом конце острова. Наслаждаясь его близостью, она лежала неподвижно, слушая шепот пальмовых листьев за окном и мягкое шуршание волн.

По комнате пролетел ветерок, нежно коснулся ее лица, обнаженных плеч; принес запах моря и песка, каких-то экзотических полуночных цветов. Простыни приятно холодят кожу; медленный, ленивый вздох сорвался с ее губ. Она ощутила, как тело Сэма прильнуло к ней, руки его пробежали по ее телу, отыскивая грудь.

Она открыла глаза, стараясь увидеть его лицо, но так и не разглядела — оно оказалось скрыто ночными тенями. Серебристый лунный свет сочится сквозь кружево занавесей и заливает постель. Протянув руку, она пробежала пальцами по его волосам.

Его руки ласкали ее, губы легко касались то здесь, то там, дразня и соблазняя. В темноте существовали только прикосновение, запах, звук.

— Бахибик, — прошептал он возле ее щеки едва слышно, словно вздох. — Я люблю тебя.

И тогда она поняла: это то самое слово, что шептал ей во сне тайный любовник. То самое, что произнес Сэм в ночь их отчаянной и безнадежной любви. «Бахибик» — «я люблю тебя» по-арабски.

Она улыбнулась, прижавшись губами к его шее. Сейчас она счастливее, чем когда-либо в жизни. Кончиками пальцев Ким провела по знакомым до мелочей контурам лица Сэма, обвела губы…

— Кто ты?..

И почувствовала — он улыбается.

— Ты знаешь, кто я, Кимми. Ты знаешь…