–
Не думаю, что ты выбрала правильную стратегию, дочь! Тебе не стоило бы вообще меня шантажировать.
Я хочу лучшего для тебя.
Я дала волю слезам, не утирая их, пока шла в душ, сняла с себя одежду и посмотрелась в зеркало. Все тело было усыпано темнокрасными засосами и укусами Влада. Как долго они еще будут напоминать мне о нем? Я хотела бы, чтобы они вечно украшали мое тело, не давая мне забыть. Мне не нужно будущее, где нет Влада!
Одевшись, я собрала чемодан, все необходимые мне вещи, и вышла из комнаты, дрожащими руками тихо прикрыв дверь. Внизу меня уже ждал отец с кейсом в руках, он с ним никогда не расставался. Молча забрал из моих рук чемодан и передал его охраннику. Мы сели в машину, припаркованную возле моего дома, и я заметила маму, стоявшую в дверях. Она смотрела на меня печальными глазами и послала воздушный поцелуй.
Меня колотило от злости, от безысходности происходящего, и я опустила голову, делая глубокий вдох. Внедорожник резко стартовал с места, и вскоре мы влились в шумный поток машин. Личный охранник отца ждал, приветствуя нас на верхних ступенях трапа частного самолета.
–
Господин Воронов, – произнес он с улыбкой, – мы готовы принять вас, добро пожаловать!
Мой отец пожал ему руку, не выпуская меня из виду.
–
Рад вас видеть, госпожа Воронова.
–
Алекс… так, по-моему, вас зовут? – спросила я, подав ему руку.
–
Да, именно так. Приветствую вас, – мужчина пожал мне ладонь и помог пройти в салон.
–
Взаимно, – безразлично произнесла я, заняла широкое кожаное кресло и застегнула ремень безопасности.
В салоне появился пилот и, поприветствовав нас, сообщил, что самолет полностью готов к отправлению.
–
Я рад, что мы летим домой, дорогая, – произнес, наконец, папа, обняв меня одной рукой. Я предпочла не отвечать, повернулась к иллюминатору и закрыла глаза, спрятав лицо в подушку, чтобы никто не увидел моих слез. Я плакала и плакала, пока это окончательно не измотало меня, а потом заснула до самого конца нашего полета.
Как только мы приземлились в аэропорту Санкт-Петербурга, к боковой частной полосе подъехал «Мерседес» отца. Его лицо попрежнему выражало недовольство, но, несмотря на это, он был полностью собран, казалось, что четырехчасовой полет никак на нем не отразился.
Алекс открыл передо мной дверь машины, и я проскользнула внутрь. Папа занял место рядом со мной.
–
Когда приедет мама? – спросила я, нарушив неловкую тишину, повисшую между нами.
Отец возмущенно замотал головой.
–
Твоя мама, Виктория, ужасно облажалась. Она допустила то, что ты снова снюхалась с этим подонком. Так что теперь она не отвечает за эту маленькую проблему под названием «наша дочь».
–
Мама здесь ни при чем. Она не знала, что я была с Владом.
Отец с силой ударил по внутренней панели задней двери.
–
Черт! Виктория, не произноси его имя при мне и вообще! Ты поняла? – рявкнул он.
–
Мы это уже обсуждали, я поняла, – пробормотала я без эмоций. – И не забудь папа, что ты мне обещал.
–
Сомневаюсь, что он захочет вновь тебя увидеть. Вероятно, за тот период, пока ты была с ним, ты не разглядела его и не узнала. Женщины никогда надолго не задерживались рядом с ним. Он любитель мимолетных отношений, Виктория.
И очень жаль, что ты отказываешься это признавать.
От одной только мысли, что другая будет рядом с Владом, у меня екнуло сердце. Но я предпочла не отвечать отцу. Возможно, в чемто он и прав, но сам ничуть не отличается от такого типа мужчин, если уж на то пошло.
Мы ехали до нашего загородного дома, казалось, целую вечность, и всю поездку мне пришлось выслушивать наставления отца.
–
Знаешь, Виктория, если его мозги на месте, то он будет держаться подальше от тебя.
Как можно дальше! – злобно ворчал он.
Наконец мы подъехали к нашему особняку, и у меня участился пульс. Перед глазами встала картина того самого последнего вечера, здесь, в нашем доме. Образ Влада заполнил мое сознание. Я прошла мимо охранников, которые даже и не пытались посмотреть в мою сторону. Меня одолевали безнравственные мысли: может, кто-нибудь из них поможет мне сбежать из этой чертовой тюрьмы, в которую заключает меня мой отец? Или, возможно, я действительно должна забыть Влада, отпустить его ради моей семьи, чтобы иметь шанс на светлое и счастливое будущее и не расстраивать всем этим моих родителей? Как говорят, лучше резко сорвать пластырь с раны, чем отрывать понемногу, ведь будет еще больнее.
Я поднялась на второй этаж и пошла по коридору в свою комнату. Отец, будто тень, следовал за мною по пятам.
–
Прежде чем я уйду, – произнес он, – я хотел бы предупредить тебя, милая: не пытайся сбежать. Здесь повсюду охрана. Просто не позорь меня перед ними, Виктория!
–
Как долго ты собираешься держать меня здесь? Я закончила университет не для того, чтобы стать домохозяйкой, папа! – мой тон стал грубее, и отец, заметив это, подошел ближе и обнял меня.
–
Прости, что нагрубил тебе, моя девочка. Ты ведь сама не оставила мне другого выбора. Я и сам не позволю, Виктория, чтобы ты бездельничала. Отдохни недельку от всей этой суеты.
А потом мы улетим в Лос-Анджелес. В нашей корпорации имеется одна довольно милая вакансия для тебя – место моего личного экономиста!
–
Ты шутишь? Вообще-то ты прекрасно знаешь о моих планах, папа, – я схватилась обеими руками за голову. – Я хотела бы жить и работать в Англии, Америка не для меня! – выплюнула я со злостью.
–
В некотором роде наши планы изменились, малышка, – отец прижал меня к себе и поцеловал в щеку.
–
Я не смогу работать в твоей компании, как бы ты этого не желал. Следить за тем, чтобы не упали нефтяные акции на бирже, – это не мое.
Не этого я хотела для себя, понимаешь?
Отец начал нервно мерить шаги вдоль и поперек комнаты, кидая на меня недовольные взгляды.
–
Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься? Тебя ждет место главного экономиста, Виктория! Ты моя единственная наследница. Все эти годы, пока ты училась, я держал это место для тебя. У тебя экономическое образование, и ты – моя единственная надежда. И давай впредь больше не касаться этой темы.
Отвернувшись к окну, я пыталась переварить наш разговор. Неужели у него изначально был именно такой план в отношении меня? Нет, однозначно, Америка – не та страна, где я хотела бы жить и работать.
–
Увидимся завтра, Виктория, – произнес отец и подошел к двери. – Думаю, я не вернусь до утра.
Слишком много дел накопилось здесь, в Питере. Ты уверена, что тебе больше ничего не нужно?
Да, он волновался чрезмерно. Я кивала головой, мысленно крича: «Мне нужен Влад, папа! И больше ничего». Но не могла позволить себе произнести эти слова вслух.
–
Откуда тебе стало известно, что вчера я была с ним? Тебе доложила Алиса? – по телу пробежала дрожь в тот момент, когда папа обернулся и обжег меня яростным взглядом.
–
Алиса? Причем здесь твоя кузина? – спросил отец, двигаясь в мою сторону. – Она что, тоже в курсе ваших интриг?
Что все это значит, Виктория?
Вот теперь-то я точно облажалась по полной! И вдобавок подставила сестру. Я опасалась, что мой нервный взгляд явно выдавал меня. Как же я сразу не поняла! У отца связи повсюду, откуда поступает та или иная информация.
–
Нет, я вовсе не это имела в виду. Конечно, она не была в курсе. Ведь они даже не знакомы, – пыталась я оправдаться. – Я просто подумала, что, возможно, Алиса могла слышать наш телефонный разговор, – снова врала я.
–
Что?! – отец широко распахнул глаза. – Ты контактировала с ним и по телефону?
Вы общались? Черт, Виктория, ты действительно перестала себя уважать!
Он пару секунд смотрел на меня, покачивая при этом головой. Затем вышел из комнаты, с силой хлопнув дверью. Моргнув, я вновь повернулась к окну и наблюдала за тем, как отец садится в машину, как загораются фары и его «Мерседес» отъезжает от дома. Прижавшись лбом к прохладному стеклу, я закрыла глаза, страшась надоедливой тишины той пустоты, которую оставил отец после себя…