Рэйчел Гибсон - От любви не спрячешься

– А этот ты собираешься смотреть? – Адель умирала от любопытства.

– Опять от мамы? – поинтересовалась Люси. Несколько лет назад, когда Клер старалась пореже встречаться с Джойс, та прислала ей по почте комплект прекрасного постельного белья. А вот взять телефонную трубку и набрать номер дочери оказалось свыше ее сил: ведь личное поздравление, пусть и по телефону, стало бы недостаточно ярким проявлением пассивной агрессии.

– Нет. В этом году мы с мамой разговариваем.

– Так от кого же это?

– Так, от одного приятеля.

Три пары глаз уставились в нетерпеливом ожидании, а три пары бровей вопросительно изогнулись. Подруги жаждали продолжения.

– От Себастьяна Вона.

– От журналиста? – мгновенно встрепенулась Адель. – Того самого, которого Мэдди считает неотразимым?

– Да. – Клер постаралась сохранить бесстрастное выражение лица. – И он просто приятель.

Мэдди театрально, шумно вздохнула.

– Просто приятель, черт подери! По лицу видно: что-то скрываешь. Когда пытаешься соврать, у тебя всегда такое лицо.

– Какое?

Люси ткнула пальцем в Клер.

– Вот такое. Если хочешь увидеть, посмотрись в зеркало. – Она пригубила вино. – Итак, он теперь твой бой-френд?

– Нет. Просто приятель.

Подруги продолжали сверлить ее недоверчивыми, подозрительны ми взглядами.

Клер не выдержала осады и, тяжело вздохнув, сдалась:

– Ладно. Мы с ним приятели, которые время от времени делят постель.

– Молодец! – одобрила Мэдди. – Адель не зря советовала использовать этого шикарного парня в качестве утешительного приза.

Адель согласно кивнула: У меня таких героев несколько. Секс без обязательств – лучший из всех возможных вариантов.

Люси немного помолчала, а потом, глядя, на Клер, негромко спросила:

– А ты уверена?

– В чем?

– В том, что секс без привязанности – это именно то, что тебе нужно? Я хорошо знаю и тебя, и твою романтическую душу. Неужели отсутствие любви тебя не останавливает?

– Да ничего, пока как-то справляюсь. – Клер поставила бокал на кофейный столик и потянулась к белой коробке. Чтобы доказать, что так оно и есть, надо продемонстрировать подругам, что подарок Себастьяна не таит в себе ничего из ряда вон выходящего. Так, всего лишь милый пустяк. – Даже совсем неплохо справляюсь. – Она распечатала почтовую упаковку и улыбнулась. Внутри оказалась коробка меньшего размера, завернутая в блестящую розовую бумагу и неумеренно перевязанная ленточками и бантиками. – Получается просто замечательно. Себастьян живет в Сиэтле. А видимся мы, когда он приезжает в наш город, чтобы навестить отца. Прекрасно проводим время и не отягощаем друг друга взаимными претензиями и глупыми ожиданиями.

– Постарайся быть осторожнее, – предупредила Люси. – Уж очень не хочется вновь увидеть, как ты страдаешь.

– В этот раз страданий не будет. – Клер развернула розовую бумагу. – Я не люблю Себастьяна, а он не любит меня. – Она открыла коробку и заглянула внутрь. Закутанный в бело-розовую папиросную бумагу, там лежал черный кожаный ремень. С тяжелой резной серебряной пряжкой.

Клер, не отрываясь, смотрела на подарок. Сердце внезапно защемило, а в животе что-то опасно затрепетало. И в то же время появилось ощущение, которое посещает только на подъеме к вершине «американских горок»: выше, выше, еще выше. А дальше уже некуда: только вниз. Да, это был черный кожаный ремень с серебряной пряжкой.

– Что там?

Клер подняла ремень. Подруги захихикали.

– Метит территорию? – уточнила Адель.

Клер кивнула, хотя отлично знала, что это не так. На самом деле все обстояло гораздо хуже. Себастьян заглянул в глубину детского сердца и исполнил заветную мечту Клер. Он запомнил, сумел ее понять и не поленился потратить время на поиски. А потом завернул в девчачью розовую бумагу и позаботился, чтобы подарок доставили точно в день рождения. Клер почувствовала, как лицо захлестывает горячая волна. Щемящая боль в груди усилилась, а сердце принялось отчаянно биться о ту самую стену, которую она возвела, чтобы держать Себастьяна на безопасном расстоянии. Надежная стена должна была защитить ее от любви к опасному человеку. Подруги смеялись и болтали, даже не подозревая об отчаянных попытках Клер, удержаться на вершине, не замечая ее внутренней борьбы и безнадежных метаний. Увы, было уже слишком поздно. Клер беспомощно соскользнула с горы и стремительно покатилась вниз. Глубокое чувство налетело безжалостным вихрем и едва не лишило ее сознания. Она пыталась защищаться, пыталась запретите себе любить, но опоздала. Случился страшный обвал, и Клер Уингейт отчаянно, безумно, безотчетно влюбилась в Себастьяна Бона. Шлеп – и готово!

– О нет, только не это, – едва слышно прошептала она.

Люси первой заметила неладное.

– С тобой все в порядке?

– Да, конечно. Все хорошо. Просто число «тридцать четыре» привело в странное состояние нереальности.

– Понимаю. Когда мне исполнилось тридцать пять, я неожиданно всерьез запаниковала, – призналась Люси, и Клер вздохнула с облегчением. – А на самом деле ничего особенного.

Позднее, уже в ресторане, Клер пыталась убедить себя, что жжение в груди происходило не от любви, а от заказанного в качестве закуски острого креветочного соуса. Ну а горячие слезы, туманившие взор и грозившие размазать по щекам тушь, объяснялись прибавлением нового года жизни. Вполне нормально. Ведь и Люси такого же мнения.

Однако к моменту появления десерта сомнений уже не оставалось: дело не в соусе и даже не в дне рождения. Клер поняла, что она влюбилась в Себастьяна, и испугалась так, как не доводилось ей пугаться ни разу в жизни. Разумеется, окружающая действительность нередко преподносила неожиданные и даже опасные ситуации, но в каждой из них было более-менее ясно, что следует делать и как себя вести, А сейчас мир тонул в полной неизвестности. Получилось так, что, пока Клер успокаивала себя мыслями о легких, чисто приятельских отношениях, любовь коварно и незаметно сжимала ее прочными тисками. Чувство не ударило в грудь и не сразило огненным взглядом из противоположного угла комнаты. Оно даже не предупредило лихорадочным ритмом пульса. Вместо этого коварное наваждение, словно огромная лиана, выросло из давно затерянного крошечного семечка, протиснулось в щели и трещины защитной стены, пробралось к сердцу и опутало его с беспощадной и неожиданной мощью.

Они с Себастьяном говорили о многом, обсуждали все, что угодно, и искали ответы на острые вопросы. Но их чувства были запретной темой. Теперь Клер хотя бы знает истинное положение вещей. Да, Себастьян решил ограничиться близостью с ней – с ней одной. Но он, конечно, не любил ее. Клер доводилось оказываться рядом с влюбленными мужчинами. Правда, сама она не сгорала от пылких чувств, но зато видела, как они себя вели. Совсем не так, как Вон.

Так что опять, уже в который раз, Клер влюбилась по ошибке. Ну почему, почему ей так не везет? Почему она так беспомощна и по-детски глупа?

В ту ночь она заснула с мыслями о Себастьяне, а наутро проснулась с мыслями о нем же. Вспоминала уютный запах его шеи и прикосновение теплых ладоней. Но решительно запретила себе звонить, даже, несмотря на наличие вполне приличного и подходящего повода. Правила этикета предписывали набрать знакомый номер и поблагодарить за подарок ко дню рождения. Однако Клер не позволила себе поддаться искушению и услышать единственный нужный ей голос. Может быть, если упорно игнорировать чувство, оно снова спрячется? Да нет, не стоит тешить себя напрасной надеждой: любовь никуда не уйдет. Что ни говори, а в свои тридцать четыре года Клер Уингейт – настоящий ветеран отношений и даже бывший наркоман любви. И все же если очень-очень постараться, то, возможно, разлука, хотя бы немного усыпит привязанность и нежность.

Через три дня Себастьян позвонил сам, и Клер поняла, что на спокойную жизнь ей больше рассчитывать не придется. От одного лишь номера на определителе сердце ее едва не выскочило из груди.

– Алло, – ответила она, пытаясь говорить спокойно и равнодушно.

– Во что ты сейчас одета?

Клер взглянула на халат, на босые ноги и щетку в руке – она как раз расчесывала мокрые волосы.

– А ты где?

– На крыльце.

Рука Клер замерла в воздухе, кровь бросилась в голову.

– Ты возле моего дома?

Клер бросила щетку на кровать и выбежала в прихожую. Открыв дверь, она увидела его. В белой футболке и темно-зеленой шерстяной куртке Себастьян был несказанно красив. В уголках его зеленых глаз пряталась улыбка. Он как раз убирал телефон в футляр, прицепленный к ремню видавших виды джинсов. О Господи! Как же ей быть?