Сюзанна Энок - От ненависти до любви…

– Хорошо, – ответил Оливер вслух. – Вы не оставляете мне выбора.

Тонких губ Энтони коснулась усмешка, но он тут же прогнал ее с лица. Сам Оливер с трудом сдерживал улыбку. Сколько раз он видел за игорными столами такие лица – перекошенные алчностью и жаждой легких денег. Сам Оливер в игре ценил не выигрыш: больше всего привлекала его сама игра.

– Вот именно. Я хочу стать членом клуба «Тантал».

– Я не смогу пропихнуть вашу кандидатуру, не вызвав подозрений, – заявил Оливер, ничуть не удивленный таким требованием. – Я поставлю этот вопрос на голосование, но решать будут все члены-основатели. Обсуждение может занять несколько недель.

– Но я не…

– А до того можете посещать клуб как мой гость. Только, ради самого князя тьмы, молчите!

– Об этом не беспокойтесь, Хейбери. Главное, сдержите свое слово.

«Разумеется. Только не то слово, что дал тебе».

Диана мерила шагами переднюю в апартаментах Оливера. Строго говоря, находиться здесь без его позволения ей не следовало. Хоть ей и принадлежит весь дом, апартаменты – его территория. Не говоря уж о том, что она вселила его сюда шантажом.

А затем Диана отдала будущее клуба «Тантал» в его руки. В руки человека, который уже однажды разбил ей сердце; которому она поклялась никогда больше не доверять; которого шантажировала. У которого выманивала деньги. А теперь доверилась ему безоговорочно. Что за дьявол овладел ею? Ведь отрицать невозможно – уж по крайней мере не стоит обманывать себя. Диана ему доверяет. Хуже того, он ей нравится. Нравится куда больше, чем она готова признать.

Дверь отворилась – в апартаменты вошел Оливер.

– Привет! – сказал он, задержав на ней взгляд.

Черт, от одного его голоса сердце начинает биться быстрее!

– Привет.

Повесив верхнюю одежду на крючки возле двери, Оливер снова повернулся к ней.

– Откровенно говоря, я полагал, что эту ночь проведу один.

– Правильно полагал. Я просто хочу узнать, что с Энтони.

Если сейчас Диана снова упадет в объятия Оливера, то уже не сможет убедить себя, что у них просто деловые отношения, подслащенные постельными развлечениями без обязательств. Придется признать, что между ними… возникла связь, которой Диана еще не готова подобрать название.

Оливер прошел в комнату и сел в кресло у камина.

– Энтони не сомневается, что нашел курицу, несущую золотые яйца. Осталось нам сыграть свои роли. И меньше чем через две недели с ним будет покончено.

Звучало, пожалуй, чересчур оптимистично, особенно из уст вечного циника Уоррена. Однако Диана хотела ему верить. Поколебавшись, она опустилась в кресло напротив.

– Не поверю, пока не увижу. С ним нужно покончить до конца сезона: когда все разъедутся, у него появится больше времени и пространства для маневра и он может вернуться к мысли судиться со мной.

– Очень прагматичное замечание. – Оливер наклонился и протянул руку, словно хотел до нее дотронуться, но подумав, руку опустил. – Кстати, о конце сезона, – заговорил он после недолгого молчания. – Я подумал, может быть… словом, буду рад, если ты примешь мое приглашение пожить в Хейбери. Поместье недалеко от Лондона, и, если не хочешь закрывать клуб, ты сможешь бывать здесь, когда пожелаешь.

– Хочешь, чтобы я жила у тебя дома? – переспросила Диана, не веря своим ушам. – С тобой?

– И что такого? Я ведь живу у тебя дома.

– Мы живем в разных апартаментах. И между нами толстые стены.

– Сама знаешь, меня это не останавливает. – Склонив голову, Оливер устремил на нее взгляд. – Хейбери впятеро больше Адам-Хауса. Если хочешь, могу выделить тебе целое крыло.

– Не понимаю, что ты мне стараешься доказать? Что ты богат? Да, помню, как в Вене тебе приходилось мошенничать в картах, чтобы оплатить квартиру. Твое нынешнее богатство впечатляет. Но меня беспокоит… твой характер.

– Мой характер? И это говорит женщина, открывшая мужской клуб?! Оба мы в глазах общества – люди, безвозвратно погибшие. Осмелюсь даже сказать, что нам обоим в самом деле не чужд порок. – Оливер повернулся в кресле. – Не думаю, что тебя беспокоят сплетни и пересуды. А мне нравится жить с тобой рядом. Нравится знать, что буду видеть тебя каждый день. И ты, не сомневаюсь, тоже наслаждаешься моим обществом.

Мысли ее мчались в сотне направлений сразу. Предложение Оливера звучало игриво, романтично и очень, очень заманчиво. Если Диана согласится, обоим будет ясно, что она его простила. Он поймет, что завоевал ее доверие. Может быть, так оно и есть, но Диана не знала, готова ли объявить об этом ему самому, оставить позади гнев и решимость, что гнали ее вперед эти два года.

– Так что скажешь? – торопил Оливер.

Диана встала и подошла к камину, не отрывая глаз от пляшущих язычков пламени. Да, Оливер ей нравится, и причем очень. Иначе она не сидела бы сейчас здесь и уж точно не размышляла бы так мучительно над тем, что ему ответить. Если не отвечать, они останутся там же, где и сейчас. А сердце ее уже знало, что хочет большего или ничего.

Оливер поднялся со своего места и подошел к ней. Диана слышала его шаги, чувствовала его дыхание за спиной, но не обернулась.

– Когда я была очень молода, – заговорила она негромко, глядя на огонь, – быть кому-то обещанной казалось мне невероятно романтичным. Даже в день свадьбы я едва сдерживала восторг.

– Ты знала Фредерика до свадьбы?

– Почти нет. Думала, что он робок и застенчив. Хоть я слышала, что у семьи Бенчли – денежные трудности, но была уверена, что попала в сказку. – Диана вздохнула. – Знаешь, Фредерик не был злым человеком. Не бил меня, не изменял, даже ни одного дурного слова не сказал, пока мы не остались совсем без средств. Просто… я ему была не интересна. У него были свои представления о счастье, и я в них не входила. Он хотел быть богатым и обаятельным аристократом, одним из тех, с кем играл в клубах. На самом деле, думаю, он хотел быть тобой.

– Диана, тебе вовсе не нужно…

– Не перебивай. Я сейчас подойду к сути дела.

– Значит, пока это только предисловие?

– Ты невыносим! – Диана тряхнула головой. – К тому времени, когда Фредерик заболел и умер, у меня было уже почти четыре года, чтобы поразмыслить о своей глупости. Наконец я признала: не было и нет никакой любви, никакой глубокой, всепоглощающей страсти. Потом встретила тебя и подумала: неужели та глупенькая наивная девочка все-таки была права? – Диана повернулась и прямо встретила его серьезный взгляд. – А потом ты меня покинул.

Оливер долго смотрел ей в глаза.

– Что же мне делать? – тихо спросил он.

– Ничего. Ничего уже не исправишь.

Она обошла его и тихо направилась к двери, молясь о том, чтобы не разрыдаться у него на глазах.

– Диана, это была моя величайшая ошибка! Никогда я не перестану об этом жалеть. Но, Бог свидетель, я стал бы ужасным мужем.

Положив руку на дверную ручку, она обернулась.

– Знаю. Все мои инстинкты сейчас умоляют меня снова тебе поверить. – Диана вышла в переднюю. – Увидимся завтра. И больше, пожалуйста, не прорубай ко мне путь топором.

– Я об этом подумаю.

– Подумай.

Возвращаясь к себе, Диана сняла туфли, чтобы бесшумно проскользнуть мимо двери Дженни, не разбудив ее. Слишком часто в последнее время Диане напоминали о том, что вот-вот она совершит самую ужасную в своей жизни ошибку. Незачем выслушивать нотации еще и от подруги – нотаций от самой себя предостаточно.

Оливер разбил ей сердце, вернулся в Лондон и здесь, судя по всему, не пропускал ни одной женщины. А она страдает по нему сейчас еще сильнее, чем тогда. Где логика? Разум ясно говорил, что от этого человека надо держаться подальше, но сердце больше не желало слушать доводы разума.

Помимо Энтони, есть еще одна причина, по которой ей необходимо разобраться со всем этим, и поскорее. Дела у клуба все лучше, сама Диана прочно завоевала статус неприкосновенной. Самый логичный, разумный выход из этой путаницы – дистанцироваться от Оливера. Да, она должна ему деньги, но чтобы выплатить долг, жить с ним в одном доме совершенно не обязательно. И чем дальше окажется он от нее, тем меньше ей придется разрываться, не понимая, чего она хочет, а чего не захочет больше никогда.