Граф кивнул и тоже встал. Однако по дороге в кабинет Дианы он схватил Оливера за руку и торопливо прошептал:

– Я проиграл почти семнадцать сотен! Мне нужны еще деньги!

Оливер отбросил его руку.

– Почти четыре тысячи вы спустили меньше чем за три дня? Боже правый!

– Вы же богаты, как царь Мидас! – надувшись, заявил Камерон. – Тысячей фунтов больше или меньше – какая вам разница? А я имею право на эти деньги. В конце концов, этот дом принадлежал моей семье!

– Я не…

– Тише! – прошипела Диана, пропуская обоих в кабинет и закрывая за ними дверь.

– Сегодня утром, – обратилась она к Оливеру с неподдельной тревогой в голосе, – она просматривала наши бухгалтерские книги. Мне кажется, она что-то подозревает.

Определенно, в Диане погибла великая актриса.

– Мы действуем очень осторожно, – возразил Оливер. – Никаких следов не найдешь.

– Все можно найти, если знать, куда смотреть.

– О чем это вы, черт побери? Кстати, то, что получил, я уже потратил. Мне нужно больше денег.

– Потерять четыре тысячи фунтов – не подкову потерять! – возразила Диана. – Я не могу просто взять и отсчитать тебе еще столько же.

– Ты, должно быть, не поняла, – тихо и угрожающе произнес граф. – Мне нужны деньги. Хочешь сохранить свой клуб – давай их сюда, и побыстрее!

Диана снова бросила взгляд на Оливера.

– Может быть, сказать ему? – пробормотала она.

– Ни в коем случае! Я не собираюсь совать голову в петлю из-за того, что у твоего болвана-родственничка карманы дырявые!

– Да о чем вы? Что сказать?

Диана глубоко вздохнула.

– Инвесторы клуба, – объяснила она. – Те, у кого мы… понемногу заимствуем деньги…

– И что они? Это ваши друзья, значит, не моя проблема.

– В том-то и дело, – продолжила Диана. – Они нам совсем не друзья.

– Тогда чьи это друзья? И почему они финансируют твой клуб? – подозрительно поинтересовался Камерон.

– Я же тебе говорила: все очень сложно. Извини, но пока она что-то подозревает и рыщет вокруг, я тебе больше платить не буду. Даже клуб «Тантал» не стоит моей жизни.

– Жизни? – недоверчиво переспросил Камерон. – Ты преувеличиваешь. По-моему, просто пытаешься увильнуть от исполнения договора. Думаешь, я такой глупец? Думаешь, меня так легко обмануть?

Приближалась кульминация спектакля. Оливер откашлялся.

– Если объяснить ей, что это вознаграждение за наши труды, – проговорил он, – может быть, она поймет…

– Четыре тысячи фунтов за три дня, Хейбери? Точно не поймет. Такого даже я бы не поняла.

– Да кто такая эта «она», черт побери? Вам меня не запугать! Я…

В этот миг дверь в глубине кабинета с грохотом распахнулась. На пороге, обводя всех троих свирепым взглядом, стояла Дженни Мартин.

– Так я и знала! – воскликнула она с таким сильным французским акцентом, какого Оливер никогда прежде у нее не слышал.

– Какого черта?! – закричал Камерон. – Я вас уже видел. Вы компаньонка Дианы…

– Дженни, я все объясню! – вскричала Диана, пятясь к стене.

– Объясните воровство? Очень сомневаюсь, мадемуазель! А вы… – Она ткнула пальцем в Оливера. – Я всегда знала, что вам нельзя доверять!

– Послушайте! – вставил граф. На физиономии его отражалось полное недоумение. – Не понимаю, что за фарс вы здесь разыгрываете, но я не…

– Молчите! Три года мы разрабатывали этот план! Мы не допустим, чтобы наше дело погибло из-за вашей алчности! – Дженни с грохотом опустила кулак на стол. – Мы вложили деньги в этот клуб – значит, вся его прибыль принадлежит нам! Все, что вы взяли, вам придется возместить.

Камерон скрестил руки на груди.

– Я ничего возмещать не собираюсь!

– Дженни, у него нет денег, он все проиграл. Я заплатила Энтони четыре тысячи фунтов, чтобы он не пытался отсудить у меня этот дом и «Тантал».

Мисс Мартин развернулась и снова хлестнула Камерона убийственным взглядом.

– Вы не станете привлекать к этому клубу внимание властей. Это понятно?

– Вряд ли вы сможете меня остановить!

Диана громко сглотнула.

– Дженни, боюсь, придется объяснить ему все. Ради всех нас. Как только он поймет, что может произойти, уверена, с ним проще будет договориться.

Мисс Мартин смерила графа оценивающим взглядом.

– Так и быть. Я объясню. Учтите, граф: если хоть что-то об этом станет известно, я буду знать, что вы проболтались, и позабочусь о том, чтобы после этого вы прожили недолго.

– То есть как «прожил недолго»? Что это значит?..

– После смерти мужа леди Камерон потеряла все, – все с тем же новообретенным французским акцентом начала свой рассказ Дженни. – Мы знали, что она разбирается в азартных играх и хорошо представляет себе работу игорных клубов. И нам нужно было заработать деньги, не вызывая подозрений у англичан. Поэтому мы вложили средства в ее клуб, а прибыль от клуба поступает нам. Мы используем эти средства в нужный момент, чтобы вернуть императора к власти.

На миг Оливер испугался, что девушка переигрывает, но Камерон побелел от страха.

– Императора? Как? Не можете же вы… Бонапарта?!

– Mon oncle, Napoleon. Oui.4

– Ваш… Бонапарт – ваш дядя?! Боже правый! Надо сообщить властям!

– Вы, мсье, украли у клуба четыре тысячи фунтов. Если вы скажете хоть слово, я позабочусь о том, чтобы весь свет узнал, что вы в этом замешаны. Вас повесят за государственную измену.

– Я… – Энтони Бенчли белый как мел рухнул в кресло. – О Господи!

– Дженни, он действительно ничего не знал, – вступилась за него Диана. – Просто хотел поживиться за счет вдовы. Конечно, для правительства это не будет иметь значения, но, право, не такой это грех, чтобы за него обрекать человека на смерть.

– Почему бы и нет? Три года, Диана! А теперь все может рухнуть из-за тебя, Хейбери и этого… кретина.

– Диана говорит правду! Клянусь, я ничего не знал!

Мисс Мартин смерила Камерона презрительным взглядом.

– Убирайтесь, – проговорила она. – Ваша смерть в стенах клуба привлечет к нам внимание, а это нам не нужно. Но помните: не одна я в Лондоне борюсь за скорейшее освобождение своего дяди. Нас много. И у некоторых из нас руки подлиннее, чем у меня. Одно слово, лорд Камерон, одно только слово о Бонапарте, о клубе или о нашем соглашении – и вы исчезнете с лица земли.

– Да-да. Хорошо. Понял.

– Сейчас вы уйдете и скажете дворецкому у входа, что больше сюда не вернетесь. Если вы снова появитесь на пороге клуба, она воткнет вам в сердце нож.

– О боже! Вот та девица в штанах?

– Oui. – Дженни резко повернулась к Диане. – А ты вернешь нам все, что выплатила ему. Все, до последнего пенни! Не думай, что легко отделалась. – Затем пригвоздила взглядом Оливера. – И вы тоже. Хотели легких денег – что ж, теперь вам придется их отработать.

Оливер склонил голову.

– Мы с Дианой много и тяжело работаем, – пробормотал он, – мне кажется, мы заслужили…

– А мне так не кажется. – Дженни снова перевела взгляд на лорда Камерона. – Я приказала вам уйти.

Граф, спотыкаясь, попятился к двери в холл.

– Спасибо, миледи. Я… Вы никогда больше обо мне не услышите. Клянусь вам. Все это не мое дело. Я и понятия не имел…

– Заткнитесь и убирайтесь вон!

– Слушаюсь, миледи… – Камерон бочком проскользнул в дверь и с грохотом захлопнул ее за собой.

В наступившей тишине Оливер переводил взгляд с одной женщины на другую.

– Значит, племянница Бонапарта? – спросил он наконец.

Диана пожала плечами.

– У него семеро братьев и сестер. Проверить будет нелегко.

– Думаешь, Камерон поверил? – спросила Дженни уже без всякого акцента.

– Сейчас узнаем. Я попросила Джулиет подежурить сегодня у входной двери. Она сообщит мне, если произойдет нечто… необычное, – с легкой улыбкой ответила Диана.

Оливер смотрел на нее и все яснее понимал, что даже ради спасения своей жизни не сможет оторвать от нее глаз.

– Диана, ты…

– А что делал Грейвз? – прервала она его.