— Нам нужно пойти в кухню, — сказала она. — Нужно вымыть руки.
— Мы почти уже добрались до нее.
Дойдя до конца сада, они проскользнули в коридор, который вел в кладовую. Когда они вошли в помещение, Маленькая Жемчужина почувствовала легкий сквозняк и резкий запах уксуса и соевого соуса.
— Вода здесь, — сказал Джонас, подводя ее к стоявшей на полу миске с водой. Казалось, что ее здесь поставили для кошки или собаки. Он помог ей встать на колени и опустить руки в воду.
Она закрыла глаза, а он принялся мыть ей руки. Он решил не брать мочалку и тер ее руки своими шершавыми мозолистыми пальцами. Она сидела прижавшись спиной к его груди и снова чувствовала себя маленькой девочкой, которую обнимали крепкие руки отца.
Она прижалась к нему еще крепче, и Джонас застонал от боли. И тут она вспомнила о том, что у него сломаны ребра.
— Простите меня… — тихо произнесла Маленькая Жемчужина, но он не дал ей договорить.
— Со мной все в порядке, Маленькая Жемчужина. Как ты себя чувствуешь?
Она облегченно вздохнула. Его руки продолжали свою работу. Сначала он осторожно смыл грязь с ее рук, а потом промыл рану. Ее обожженная ладонь уже не так сильно болела. Сейчас, как и в тот раз, когда он гладил ее ступни, она с необыкновенной ясностью и трепетом ощущала каждое его прикосновение.
— Маленькая Жемчужина?
Повернувшись, она поцеловала его в шею. Это был опрометчивый поступок. Так обычно ведут себя маленькие дети, которые руководствуются только своими желаниями. Но когда с ее рук смыли грязь, а боль утихла, ее действия стали более осознанными и мысли потекли совершенно в другом направлении. И эта перемена ей очень не понравилась. Маленькой Жемчужине хотелось, чтобы все оставалось как прежде.
— Я не проститутка, — сказала она, глядя на его небритую щеку.
Его руки замерли, однако он продолжал молчать. Она почувствовала, что у нее все сжалось внутри. Он не поверил ей. Или ничего не понял.
— Тигрица и проститутка — это не одно и то же, — чеканя каждое слово, произнесла Маленькая Жемчужина. — С тех самых пор как мы расстались с Кен Джином, у меня не было партнера. Случилось это много лет тому назад. Все это время я просто обучала других. И работала поваром.
Ее руки стали чистыми. Кожа была еще влажной и слегка саднила. Это было приятное ощущение — некая исцеляющая боль, которой она была только рада. Вытащив ее руки из воды, капитан завернул их в полотенце. Маленькая Жемчужина заметила, что девочка-служанка куда-то исчезла. Они с Джонасом остались одни. Склонившись над ней, он аккуратно вытер каждый ее пальчик, а потом осторожно промокнул полотенцем ладони.
— Я — повар семьи Тен. — Маленькая Жемчужина гордо вскинула голову. — С рождения мне была уготована более достойная жизнь, — призналась она и, пожав плечами, добавила: — Но… мне нравится готовить. Я…
— Моя мать была проституткой, — прервал ее Джонас. Несмотря на то что он говорил спокойно и тихо, его голос гулким эхом разносился по всей кладовой. Маленькая Жемчужина представила, как при звуке его голоса дрожит рис. Слушая его, она чувствовала, что у нее внутри все замерло. — Мы жили возле портовых доков. Мать обслуживала любого, кто был в состоянии заплатить, и брала с клиентов недорого. — Он недовольно поморщился. — Она была обычной проституткой. Таких в каждом городе хоть пруд пруди.
— Ее продали родители? — спросила Маленькая Жемчужина. Она не хотела задавать этот вопрос, но слова как-то сами сорвались с ее губ. Джонас, подняв голову, посмотрел ей в лицо, и она, смутившись, густо покраснела.
— Нет, — ответил он. — Думаю, что ее так воспитали. Ее мать тоже была проституткой, а возможно, и бабушка. Обе они умерли еще до моего рождения.
Она задумалась.
— Но вы — капитан корабля. Вам принадлежит этот корабль.
— Я понравился одному из ее клиентов, — объяснил Джонас. — Дело в том, что, пока она готовилась, я обычно развлекал ее клиентов. Одному из них я приглянулся. Он понял, что я очень смышленый и вполне смогу стать верным помощником. Как-то раз он спросил меня, не хочу ли я плавать на корабле. — Джонас улыбнулся. — Он хорошо ко мне относился. Именно он обучил меня морскому делу.
Маленькая Жемчужина вдруг поняла, что тоже улыбается.
— А к белым проституткам относятся… — Она замолчала, пытаясь подобрать нужные слова. — В вашей стране к ним относятся с уважением?
Джонас покачал головой.
— Проституток презирают во всех странах мира, — сказал он и, посмотрев на ее руки, осторожно отпустил их. — И сыновей проституток тоже…
— Вы — капитан корабля. Вы ведете дела с господином Теном. Вы…
— Я — сын проститутки, не более того.
Женщина не поняла, что он хотел этим сказать, и уже открыла рот, чтобы задать ему очередной вопрос, но в этот момент из кухни донесся шум. Один их солдат, похоже, искал ее. Он громко звал ее по имени. Потом раздался слабенький детский голосок. С ним была девочка-служанка. Маленькая Жемчужина закрыла глаза и вспомнила все, что случилось за день.
— Оставайся здесь, — решительно произнес Джонас. Однако Маленькая Жемчужина все-таки встала и направилась к двери.
— Спрячьтесь, — прошептала она и добавила: — Я чувствую себя гораздо лучше.
Ей действительно стало лучше. Руки у нее снова были чистыми, и к тому же теперь рядом с ней был Джонас, который спрятался за бочку с мукой.
— Отсюда мне все хорошо слышно, — прошептал он. — Если тебе станет страшно, просто скажи… «лепестки риса».
Она удивленно посмотрела него.
— Лепестки риса? Ерунда какая-то.
Он пожал плечами.
— Тогда придумай что-нибудь сама…
— Хорошо, пусть будут лепестки риса, — согласилась Маленькая Жемчужина. Она еще что-то хотела сказать, но только махнула рукой. Ей нужно было спешить на кухню, иначе за ней мог явиться этот солдат. Понимая, что этого нельзя допустить ни в коем случае, Маленькая Жемчужина подумала о том, как было бы хорошо, если бы сейчас она оказалась далеко-далеко отсюда, в каком-нибудь безопасном месте. Там, где нет ни мистера Су, ни генерала Кэнга. Глубоко вздохнув, она посмотрела на бочку, за которой прятался Джонас.
— Я здесь. Если станет страшно, вспомни, что я здесь, — сказал капитан.
Она улыбнулась, радуясь тому, что снова может говорить.
— Я больше не боюсь белых дьяволов, — храбро ответила она, взяв себя в руки, и приготовилась к встрече с дьяволами, которые были ее соотечественниками. Войдя в кухню, она увидела, что ее ждал не солдат, а совсем другой человек. Тот, с которым ей совсем не хотелось встречаться.
Раб господина Су стоял посреди кухни, принюхиваясь к тому, что она готовила, и презрительно кривился, глядя на маленькую служанку. Похоже, он очень испугал девочку: та тихо плакала, стараясь не смотреть в его сторону.
— Благодарю тебя, Мэй Вань, — сказала Маленькая Жемчужина, обращаясь к девочке. — Уже очень поздно. Почему ты не ложишься спать? — спросила она. Девочка удивленно посмотрела на Маленькую Жемчужину, вытерла рукавом слезы, но ничего не ответила ей. — Ты сегодня хорошо поработала, — необычайно ласковым голосом произнесла Маленькая Жемчужина. — Ты можешь поспать в одной из комнат для занятий. В той, которая находится на втором этаже прямо возле лестницы.
Мэй Вань смотрела на нее широко раскрытыми от удивления глазами. Она поняла, что Маленькая Жемчужина хочет, чтобы она легла на ту кровать, на которой спал Джонас. Если кто-нибудь зайдет в эту комнату и увидит смятые простыни, то можно будет сказать, что на этой кровати спала Мэй Вань. Но не побоится ли девочка лечь на кровать, на которой еще недавно спал белый дьявол?
Маленькая Жемчужина ждала, затаив дыхание, а потом придумала хитрый план. Она знала, что, когда человек наелся досыта, ему уже не страшен ни черт, ни дьявол. Поэтому, подойдя к казану с супом (он, конечно, уже остыл, но от этого не стал менее вкусным) и налив полную тарелку, она протянула ее девочке. Потом в порыве щедрости дала ей еще и пирожок, начиненный сладкими бобами.
— Возьми все это и иди спать, — велела она. — Скоро наступит новый день.
Увидев пирожок, девочка моментально позабыла обо всех своих страхах. Мэй Вань быстро взяла тарелку с супом и, запихнув пирожок в свой маленький ротик, поспешно вышла из кухни. Маленькая Жемчужина осталась один на один с рабом мистера Су. Повернувшись, она взяла еще один пирожок и протянула его рабу. Она бы никогда так не поступила, если бы ей самой не хотелось есть. К тому же ее одолевала смертельная усталость. Она понимала, что не сможет есть, делая вид, будто его здесь нет. Это было бы жестоко с ее стороны.