— Я надеюсь, что мы сможет остаться друзьями, — произнесла я с грустью.
— Это неважно, — сухо произнесла она. — Он никогда этого не позволит. Можешь сказать ему, что мы с мистером Квомби уедем из этого дома утром. Да, он победил несмотря на все мое сопротивление.
Миссис Мэдкрофт сложила руки на груди и намеренно отвернулась от меня. Задерживаться не имело смысла. Вздохнув, я сказала ей «до свидания» и вышла из комнаты. Я тешила себя надеждой, что время и несколько писем докажут ей, что она ошибалась. Со временем она поймет, что мистер Ллевелин лучше, а наша с ней дружба крепче, чем она предполагала.
В коридоре я встретила Чайтру. Она несла платье миссис Мэдкрофт. Медиум разбиралась не только в жизни духов, но и в направлениях моды. Это платье было модного черного шелка, отделанное по горловине и на рукавах оборками и шифоном. Судя по тому, что Чайтра бережно держала платье на вытянутой руке, я поняла, что она только что отутюжила его. Ясно, почему она так долго отсутствовала.
Увидев меня, Чайтра улыбнулась. Но улыбка получилась какой-то тусклой. Я обратила внимание, что кожа служанки имела сегодня желтоватый оттенок. Обычно грациозная, легкая, стремительная Чайтра шла сейчас какой-то странной для нее неуклюжей, тяжелой походкой. У меня не вызывало сомнения, что Эбби Хаус не для Чайтры. Чем скорее она его покинет, тем лучше для нее. Слава Богу, что завтра утренним поездом она уедет в Лондон.
Правда, сама она об этом еще не знала. Я посчитала целесообразным сообщить ей об отъезде раньше, чем она узнает от миссис Мэдкрофт. Кроме того, едва ли нам представится еще возможность попрощаться. Я приложила палец к губам, предупреждая о молчании, и жестом руки предложила следовать за собой.
Мы вошли в мою комнату. Чайтра остановилась близ двери. Я взяла у нее из рук платье и аккуратно положила на свою кровать. Она безмолвно стояла гипсовой миниатюркой, обернутой в хлопковую ткань цвета голубого сапфира. Служанка не произнесла ни слова, но ее мягкий взгляд ловил каждое мое движение. Я уже убедилась в замечательной способности Чайтры по отдельным движениям, выражению глаз и мимике безошибочно определять настроение и состояние человека. Скорее всего, в эти минуты она тоже изучала меня, готовясь сделать свои выводы. Какие откровения приоткроются ей в этот раз? Я не знала и не пыталась предугадать. Просто я вела себя обычным образом и делала то, что считала сейчас нужным делать.
— Пожалуйста, проходи и садись, — предложила я. — Долго тебя не задержу, но хочу кое-что сказать тебе.
— Вы останетесь с ним, — произнесла она ровным голосом, не меняя при этом ни позы, ни выражения лица — С ним.
— Тебе уже кто-то сказал об этом? — спросила я.
— Нет, — ответила она.
Чайтра пошевелилась, превращаясь из статуэтки в обычную женщину. Оглядевшись вокруг, она юрко устремилась ко мне, напоминая своими движениями мышку, которой вдруг вздумалось перебежать открытое место. Подбежав, Чайтра взяла мою руку в свои. У нее оказались тоненькие и длинные пальцы и цепкая, твердая хватка. Мне показалось, слишком твердая даже для служанки. Откуда у нее такие силы? Оставалось предположить, что от страха. Я заглянула в ее глаза, там действительно стоял страх. Кажется, я даже ощутила его привкус.
— Не бойся за меня, — постаралась я успокоить ее. — Это то, чего я хотела для себя.
Но мои слова не произвели на нее никакого впечатления, на ее лице не мелькнула даже тень улыбки. Она взяла мою вторую руку и крепко сжала ее.
— Это опасно, — произнесла она наконец. — Неужели вы забыли мое предупреждение?
— Не забыла, — ответила я. — Оно сбывается, но я не вижу в нем угрозы и опасности. Ты сказала мне тогда, Что если я не уеду вскоре, то могу никогда не уехать. Выходит, ты права. Но получилось не то, чего ты боялась.
Сказав все это, я почувствовала облегчение. Я, но не Чайтра. Она медленно покачала головой.
— Я видела не замужество, — произнесла она. — Я видела безнадежность в надеждах и желаниях. На вашем…
Ее прервал громкий стук в дверь.
— Войдите, — сказала я неохотно. Я подумала, что пришла миссис Мэдкрофт. Оправившись после первого поражения в споре со мной и вооружившись новыми аргументами, она, наверное решила возобновить атаку. Но за дверью оказалась Урсула. Она величаво вошла в комнату с таким выражением лица, будто собиралась метнуть здесь пару, другую молний, сопроводив их добротным, раскатистым громом. Окинув нас взглядом с высоты своего божественного величия, она потом еще раз, просто сердито, посмотрела на Чайтру.
— Вы нас извините? — многозначительно произнесла она.
Под вопросом подразумевался приказ. Чайтра поняла его и, как прилежная, вышколенная служанка, приступила к немедленному исполнению. Поспешно собрав платье, она выскользнула за дверь. Перед тем, как исчезнуть, она посмотрела таким выразительным взглядом, что для его расшифровки мне потребовалось бы много дней. Я поняла главное, что лучше его не расшифровывать.
Пока служанка собирала Платье, Урсула проявляла заметные признаки нетерпения. Затем сама со стуком захлопнула за ней дверь.
— Жаль, что вы пренебрегли моим предупреждением, — сказала Урсула раньше, чем утих грохот от закрывшейся двери.
— Догадываюсь, что Эдмонд сообщил вам о нашей помолвке, — произнесла я совершенно спокойно.
— Помолвка?! — взвилась Урсула. — Это фарс. Вы подходите ему не больше, чем Лили подходила моему отцу.
— Думаю, что навряд ли… — попыталась я возразить.
— Конечно, мне следовало знать, чего вы хотите, семеня по дому в своих скромных черных платьях, — перебила меня Урсула. — Вы притворялись, что он вам не нравится. А сами тем временем завлекали его на каждом повороте. Вы делали все для того, чтобы обратить на себя его внимание. Но вы скрыли от него свою настоящую цель. Вы хитрая штучка, мисс Кевери. Такая же хитрая и бесчестная, как Фанни и ее мать.
— Вы ошибаетесь, — попыталась я вставить слово. — Все было совсем не так, как…
— Я теперь ни минуты не сомневаюсь в том, что Салли была права, — неудержимо нападала Урсула. — Вы намеренно зашли в пещеру. Когда вы благодарили его за спасение вашей жизни, вы намеренно прижимались к нему. Вы притворялись слабой женщиной, а сами в это время говорили ему о своей любви.
Урсула заметила, что мое лицо начало покрываться краской. Действительно, меня не могла привести в восторг та живописная картина, которую она изобразила на тему моих отношений с Эдмондом. Любопытно, что моя реакция вызвала гнев Урсулы. Ее глаза стали вылезать из орбит, а лицо покрылось яркими пятнами.
— И только подумать, — возмущенно кричала Урсула. — А я все это время пыталась вам помочь.
Вообще, она все больше и больше походила на сумасшедшую. Причем, на опасную сумасшедшую. Я уже начинала побаиваться, не бросилась бы она на меня. Словно угадав мои опасения, Урсула, размахивая руками, стала подступать ко мне. У меня перехватило от страха дыхание. Все же Урсула была и выше и крупнее меня, а ярость удесятеряла ее силы. Вдруг ей вздумается убить меня. У меня не было уверенности, что смогу защититься от нее. А она все подступала. Неужели и впрямь решила убить меня?
Как убила Лили?
Не знаю, почему мне пришла в голову эта связь между Урсулой и Лили? Возникшая шальная мысль снимала вину с Эдмонда. Я не знала, что мне теперь было делать: радоваться за оправданного Эдмонда или же опасаться за свою жизнь и принимать меры для ее защиты? Во всяком случае, мое воображение проводило дальнейшие параллели. Понятно, что, сбросив Лили с балкона в церкви, Урсула теперь попытается сбросить с балкона и меня. Сил у нее хватит, решимости не занимать, а навыки сбрасывания уже есть.
— Ради Бога! — крикнула я. — У вас нет причин расстраиваться. Я люблю Эдмонда, и он любит меня. Неужели вы не можете радоваться за нас?
— Что вы знаете о любви? — вскричала Урсула, и ее верхняя губа скривилась в презрительной усмешке. — Я в своей жизни любила двух мужчин: Кенета и Эдмонда. Первого у меня украла испорченная девчонка, которая заставит его до конца дней жалеть о его непостоянстве. И я не позволю теперь такой же, как она, украсть моего брата и мой дом.
— Но Эдмонд всегда будет вашим братом, — возразила я, стараясь говорить как можно спокойнее. — А Эбби Хаус всегда будет вашим домом.
— Вы принимаете меня за дуру? — возмущенно спросила она.
Со злой решимостью на лице она сделала в сторону кровати, возле которой я стояла, несколько коротких шагов. В ее глазах отражалась вся гамма чувств, клокотавших в ее груди. Здесь были и обида на Фанни, отобравшую у нее жениха, и гнев на меня, внезапно нарушившую устоявшийся уклад ее жизни, и страх потерять брата и свое положение в доме, и многое другое. Все эти чувства она ураганной волной направила в мою сторону, и я ощутила их сокрушающий удар, такой же коварный и мощный, как удар той волны в пещере, которая сбила меня с ног и опрокинула на спину.