Наш вагон находился в купейной стороне, поэтому пассажиры были довольно тихими. В плацкартной же стороне постоянно были пьянки, драки и разборки. Все начальство и сменный наряд милиции постоянно работали там. К нам заходили только во время очередных проверок и надолго не задерживались. Исключение составлял только Яновский наряд милиции. Так как мы были земляками они приходили к нам пить чай. Все проверяющие и милиция садились на участковых станциях и ехали до следующей такой станции. Это занимало около пяти часов, за это время они обрабатывали весь состав. Бывали и внезапные проверки, но это было очень редко. Проводники перед крупными станциями мыли вагон и приводили в порядок документацию.

Светка после вечерних возлияний чувствовала себя с утра отвратительно. Она позволила себе пропустить стаканчик, другой водки, но это не помогло. Похмелье не отпускало. Все время, отведенное ей на отдых, она провела у проводников в конце состава и явилась повеселевшая и шумная.

– Лана, я познакомилась с такими классными парнями! Они сегодня вечером придут. Я их пригласила.

– Какие еще парни?

– Проводники из 15 и 16 вагонов. Вова и Боря. Такие классные! Один тебе, другой мне.

– Ты бы лучше спать легла. Тебе смену принимать через час.

– Ну, не сердись на меня. У меня же день Рожденья!

Она радостно улыбалась и уложить ее не удавалось. До Яновска оставалось чуть меньше часа, и я пошла убираться. Светка крутилась у меня под ногами и мешала своим безудержным весельем. Я не спала всю ночь, а время близилось к обеду и я надеялась после уборки сменится, чтобы отдохнуть. Как она собиралась дежурить, я не знала, но таков порядок вещей. Была ее смена дежурить. Мы подъезжали к станции. Стоянка поезда сорок минут.

– Лан, постой за меня на посадке, а то засвечусь перед начальством.

– Хорошо. Только ты ляг, поспи. Тебе работать.

– Если я лягу, то не встану. Я сейчас соберусь.

На посадке передали, что сядут с проверкой ревизоры. Я была спокойна, у нас все в порядке, да и смена не моя. Выстою посадку, пообедаю и лягу спать. Только тронулись, подтвердили информацию о ревизорах. Светка надела форму, накрасилась и выглядела вполне прилично.

– Ревизоры сели.

– У нас все нормально?

– Да. Все 36 пассажиров. Белье взяли все.

– Ну и хорошо.

Мы сидели обедали, когда пришел ревизор. По инструкции положено каждой есть в свое время, но мы этого правила никогда не придерживались. Переодеться я не успела.

– Кто дежурный проводник? – спросил ревизор. Светка влезла:

– Мы обе. Давайте пить чай! У меня день Рожденья!

– Ну, давай наливай. Даже торт будет?

– Ага.

Я пошла наливать чай. Светка резала торт. Вроде все было спокойно. Я заодно приготовила папку с документами на проверку. Андрей, так звали ревизора, мило беседовал со Светкой, о проверке даже речи не шло. С очередным обходом пришел начальник поезда и милиция. В это время я была в служебке, чем вызвала одобрение.

– Где ревизор?

– У нас чай пьет.

– Все в порядке?

– Да. Настроение у него нормальное.

Начальник пошел дальше. Остановился у купе проводников, поговорил с ревизором и ушел в следующий вагон. Настала очередь отвечать милиции.

– Сколько человек?

– 36.

– Как себя ведут?

– Да, вроде спокойные все.

– Как тебя зовут?

– Лана.

– Ты, что новенькая?

– А вас как зовут?

– Меня Саша, а это Дима.

– Ты не ответила. Давно работаешь?

– Нет. С мая месяца.

– Ну, и как, нравится?

– Нравится.

– Какая-то ты скучная.

– С ночи дежурю. Устала.

– Почему не меняешься?

– Сейчас, уже сменилась. Переодеться не успела.

Поговорив о ерунде еще пару минут, они пошли проверять вагон. Усталость все больше брала свое и я уже просто не мыслила ни о чем другом, как о подушке, так мне хотелось спать. Подойдя к купе меня даже не отвлекла от мыслей о подушке закрытая дверь. Ничего не заподозрив я открыла дверь и ахнула, потому что Светка отталкивала ревизора от себя, а он был очень крупного телосложения. Повернувшись на звук открываемой двери он отпустил Светку и с угрозой в голосе спросил:

– Кто дежурный проводник?

Я не успела даже рта раскрыть, как Светка уже выпалила:

– Она.

И пальцем показала на меня. Я попыталась было возразить, но все было бесполезно.

– Давай папку с документами!

В голосе его чувствовалось раздражение и злость. Совершенно сбитая с толку я протянула ему папку.

– Ты как документы подаешь?! В развернутом виде давай!

Я улыбалась и старалась сгладить его раздражение спокойствием, но он еще больше занервничал.

– Открывай каждое купе, я буду проверять всех!

– Но люди отдыхают…

– Давай работай, а не рассуждай!

Я стучала в дверь каждого купе, извинялась, а потом врывался Андрей и по-хамски требовал документы. В вагоне нарастало волнение, пассажиры возмущались и требовали спокойствия. На меня вырвался ураган негативных эмоций, и мне стоило больших усилий, чтобы хоть как сдерживать недовольство людей. А Андрей просто упивался своей властью. Наконец, с омерзительным выражением на лице, он подошел ко мне. От крика он был потным, от него просто воняло. Ткнув в лицо мне билет и свидетельство о рождении, заявил:

– Детский билет недействителен. Ребенку уже десять лет.

Я тщательно просмотрела документы и возразила:

– День Рожденья только завтра. Билет соответствует документу. Они выходят сегодня в 23.40. Тут все правильно.

– Ты, что тут самая умная?!

– Да уж в глупости меня трудно упрекнуть! Тарифное руководство читала.

– Я уволю тебя! Ты здесь работать не будешь!

Все это происходило в салоне, на глазах у пассажиров. Кто-то попытался вступиться за меня, но это еще больше разозлило ревизора. Он нагрубил пассажиру, схватил меня за руку и повел в служебку.

– Ты, что себе возомнила?! Тут я царь и Бог! Ты обязана мне подчиняться!

– Ты просто ненормальный! Чего ты орешь?

В таком тоне наш разговор продолжался еще минут пять. Мы выкрикивали всякие гадости друг другу в лицо и, вдруг, он стал тихим и добреньким. Меня это насторожило.

– Давай, быстренько чай наливай. Надо успокоиться.

Ошарашенная резкой сменой настроения, я открыла шкафчик с посудой. По глупости я хранила там косметичку со всеми документами, как впрочем, и большинство проводников. Молча Андрей схватил мои документы и вынул из пачки удостоверение.

– Теперь ты у меня попляшешь!

– Отдай удостоверение!

Я уже чуть не плакала.

– Сейчас я накатаю на тебя акт! И на подружку на твою пьяную!

– Отдай удостоверение! Я ни в чем не виновата! Билет действителен!

– Раздевайся, тогда отдам!

– Да, пошел ты!

– Раздевайся, я сказал!

В голосе его звучала угроза. Он надвигался на меня своей массой. Тут как-то неслышно к нам подошел Барсов, он шел обратно после проверки.

– Что тут происходит?

Я сбивчиво начала рассказывать, но Андрей меня перебил:

– У тебя акт в бригаде, начальник. Я по любому его напишу. Так, что дорогой, давай искать выходы из сложившейся ситуации.

– Пойдемте, Андрей в штабной вагон и там спокойно все обсудим. Не будем волновать пассажиров.

Как ни странно он ушел с начальником. А я разревелась от обиды и унижения, которое сейчас пережила. Хлопнула входная дверь, и я подпрыгнула от испуга, потому что подумала, что это вернулся ревизор. Ко мне в служебку зашел парень в тельняшке и как-то по свойски спросил:

– Как дела?

– Выйдите из служебного помещения! Здесь находиться посторонним нельзя.

– А я свой! Меня Боря зовут. Я из 15 вагона. А где Света? Она же сейчас дежурить должна.

– Там,– махнула я рукой в сторону купе.

– А ты, плачешь, что ли? Обидел кто-то? Ты только скажи кто, я ему морду набью.

– Иди ревизору набей.

– Что, нашел нарушения?

– Если бы! Придраться не к чему.

Я в двух словах обрисовала ситуацию. Он искренне посочувствовал и обещал помочь.

– Я пойду у Иваныча спрошу, что ему надо.

– Сперма ему в голову ударила! Ясно же, что ему надо. Он озабоченный какой-то.

– Ну, может его Иваныч напоит и он успокоится? Пойду, узнаю.

Он ушел в штабной вагон на разведку. После обхода вернулись Саша с Димой.

– Ну, хозяюшка, наливай чайку! Ты чего не сменилась до сих пор?