«Теперь мне просто нужно зафиксировать свой эмоциональный диапазон в режиме робота, и я вернусь в нужное русло».
Как только мы добрались до чердака, я жестом показала Джексону пройти вперед — на всякий случай я решила использовать его как щит против паутины и пауков. Воздух в комнате по-прежнему был пыльным и спертым, но паутина была вычищена. Только в углах осталась куча грязи и с трупами насекомых.
— Ты снял паутину и подмел?
— Я не хотел слушать, как ты кричишь и визжишь, пытаясь пробраться через лабиринт паутины, — сказал Джексон.
— Ты действительно должен прекратить говорить такие вещи.
У меня мурашки побежали по коже при мысли обо всех этих липких паучьих нитях.
Джексон шагнул вперед и потер ладонями мои руки, отчего жар мгновенно усилился.
— Ну не знаю. Забавно знать, что у тебя есть одна слабость.
— О, у меня их больше, чем одна. Но я не собираюсь рассказывать тебе о них, чтобы ты мог их использовать.
Я уже начала беспокоиться, что Джексон одна из моих слабостей. Неудивительно, что я так старалась сдерживать отвращение и отбивать словесные атаки.
Джексон изобразил удар ножом в грудь, и я закатила глаза. Чтобы не рассмеяться и не увлечься разглядыванием щетины на его подбородке, я прошла дальше на чердак, изучая коробки и предметы, прислоненные к стенам.
Джексон вытащил из заднего кармана мешок для мусора, который я раньше не замечала, и наклонился к куче грязи.
— Хочешь увидеть всех мертвых насекомых, прежде чем я их выброшу? Видишь, от скольких я тебя спас?
— Я пасс. Однако ты просто обязан говорить об этом при знакомстве.
Джексон приостановил свои усилия по уборке и сморщил лоб.
— Что я собираю паучьи тушки? Думаю, из-за этого легко попасть в список подозреваемых ФБР.
— Нет, нет. Я имела в виду, что ты должен сказать, что ты хорош в убийстве насекомых и пауков.
— Мне придется запомнить это, если я когда-нибудь пойду по пути онлайн-знакомств.
— Да ладно, ты же знаешь, что Саванна, в конце концов, заставит тебя заполнить одну. Если она уже не заполнила за тебя. — Я оглянулась на него, и мы рассмеялись. И хотя я знала, что должна оставить все как есть, но, как и прошлой ночью, я не могла не добавить. — Конечно, если ты не встречаешься с кем-то серьезно. Тогда ей придется подождать.
Я отвернулась, чтобы лучше изобразить безразличие, и мой взгляд был прикован к коробкам с надписью «альбомы для вырезок». «Будь роботом, будь роботом, будь…»
Я чуть не подпрыгнула, когда почувствовала Джексона прямо позади себя, а его голос зазвучал рядом с моим ухом.
— Неужели Иви Кларк спрашивает, свободен ли я?
Я развернулась и отодвинулась на добрый фут, увеличивая расстояние между нами, скрестив руки на груди, как дополнительный барьер.
— Нет.
Джексон смотрел на меня несколько мгновений, и с каждой секундой пространство становилось все меньше и меньше, а он все больше и больше.
— Ну, если кто-то еще в этом доме интересуется, то я еще не остепенился. И я всегда готов немного развлечься.
Намек, звучащий в словах Джексона, казался вызовом, словно он хотел посмотреть, захочу ли я вернуться назад в наших отношениях.
Я застыла, боясь пошевелиться или хотя бы вздохнуть, потому что не доверяла себе. Я боялась проглотить наживку, потому что знала, что под ней спрятан крючок. Сначала мы веселимся, затем нас обоих засасывает поток нашего постоянно пульсирующего сексуального влечения, а потом случается серьезный срыв, и Джексон начинает судить меня и то, как я живу.
Что-то похожее на сожаление промелькнуло на его лице. Не знаю, было ли это сожаление из-за того, что он рискнул на флирт, или из-за того, что я не приняла его предложение, или из-за того, что мы вообще зашли на территорию флирта. Оно исчезло так же быстро, как и появилось. Джексон провел рукой по волосам и взвесил мешок в руке.
— Я позабочусь об этом мусоре.
— Думаю, это хорошая идея.
С другой стороны, немного повеселиться тоже было неплохо.
Плохая мысль. Плохая, определенно не роботоподобная мысль. Как неудобно, что, когда Джексон не раздражал, он мог быть очаровательным. Или, может быть, это просто моя заезженная отговорка.
В этом было бы легче убедить себя, если бы я не стояла на выметенном чердаке. Меня посетила ужасная догадка, и я подошла к лестнице как раз вовремя, чтобы увидеть восхитительный зад Джексона, спускающегося вниз.
— Клянусь, Джексон Гэмбл, если ты засунешь этих пауков куда-нибудь, кроме мусора, ты захочешь умереть раньше, чем я до тебя доберусь.
Он дьявольски ухмыльнулся через плечо.
— Эта мысль даже не приходила мне в голову, но теперь, когда ты подала мне эту идею… Ты, возможно, захочешь спать с одним открытым глазом.
Его злобный смех разнесся по лестнице, и я покачала головой, обдумывая, как отплатить ему, если он опустится так низко. Возможно, стоит задуматься о расчленении, но только после того, как я вытолкну его из окна второго этажа. Уверена, что даже Саванна не будет винить меня за это.
Я услышала, как захлопнулась дверь, и подошла к окну моей старой спальни, откуда я могла видеть, как Джексон опустил мешок для мусора в уродливый синий мусорный контейнер, занимающий большую часть дороги.
«Похоже, мне придется усилить сопротивление…»
***
Со всех сторон меня окружали коробки, скрывая цветочный диван и голые стены. Я позвонила Дикси и спросила, что из оставшихся в доме вещей нужно отправить ей, а что отдать или выкинуть. И она сказала, что я могу избавиться от всего, кроме ее альбомов с вырезками.
Я собиралась просто загрузить все это в грузовик Джексона, чтобы отвезти в Гудвилл, когда он вернется с воскресного ужина у родителей, но потом я открыла коробки и начала рыться в поисках сокровищ.
Несколько коробок были заполнены старой одеждой, которая, вероятно, никогда больше не будет в моде. Одна была заполнена моей школьной одеждой, и я устроила показ мод для Черной Вдовы. Большинство вещей были малы и представляли собой мои попытки создать рискованный стиль, который мне совсем не удавался — универсальные велюровые спортивные костюмы от Juicy Couture, юбки с оборками, которые я носила с такими же универсальными уггами.
Хотя моих вещей в одежде моей мамы и Дикси не было, но я все равно перебирала их, и перед глазами у меня проносились сцены из детства, большинство из которых были хорошими.
Я впервые попала в отделение скорой помощи после того, как, катаясь на роликах, расшибла бровь о каминную облицовку. Мама была одета в розовый топ, который смущал меня, хотя она выглядела в нем потрясающе. Это привлекало мужчин, как пчел к меду, и я втайне радовалась, несмотря на то, что кровь все еще текла. Не знаю, почему она сохранила его, ведь со временем он утратил свою привлекательность.
Любимая фланелевая рубашка Дикси тоже была здесь. Она часто носила ее, и одно особенно яркое воспоминание всплыло в памяти — Дикси похлопала меня по руке и сказала, что мальчики всегда будут бояться меня, но настоящий мужчина знает, как вести себя со мной в мои лучшие и худшие времена.
Тогда я оплакивала свой первый разрыв в отношениях, сидя в кресле-качалке в углу. Джимми Уокер сказал всем, что встречался со мной только потому, что у меня большая грудь, но я стала слишком назойливой.
Да уж. В старших классах я вела себя как прилипала. В мою защиту, он был моим первым, и я знала, что мама была близка к браку… с Барри, кажется? Это означало, что мы, скорее всего, переедем (мы переехали), но я думала, что если у меня будут серьезные отношения, то мама позволит мне остаться и жить с Дикси (я не проверяла свою теорию, но сомневаюсь, что она бы сработала).
В конце концов, было облегчением уехать на некоторое время.
Барри был одним из лучших отчимов. Он научил меня играть в гольф и часто одалживал мне свою машину. На самом деле, какое-то время я осмеливалась думать, что он останется, и наш переезд не так уж плох.
Но, конечно, он не продержался долго — они никогда не задерживались — и к этому моменту я так устала надеяться, что в конце концов была разочарована еще больше.
Вернувшись в настоящее, я закрыла коробки, не уверенная, что смогу вынести еще какие-то воспоминания. Мое внимание привлекла рамка, и я достала ее из стопки фотографий, которые раньше стояли на каминной полке Дикси. В рамке было несколько фотографий: мама, Дикси и их подружки на школьном балу в розово-голубых платьях с металлическим отливом и с невероятно пышными челками; одна со времен колледжа; и еще одна с нами тремя, когда мне было четыре или пять лет. И последняя фотография, на которой я получаю награду в школе в младшем возрасте.