Глаза Дикси заблестели от непролитых слез.
— Конечно, скучала. Я… — она поднесла дрожащую руку к губам. — Множество моих лучших воспоминаний связано с этим домом, тобой и твоей мамой. Как она там?
Я посмотрела на Ретта, потому что было немного странно говорить о ней при нем. Хотя я не могла сказать точно, почему.
— Я дам вам время поговорить, девочки, — сказал он, оставляя нас наедине.
Когда я начала говорить, то уже не могла остановиться. Я рассказала Дикси о своих взлетах и падениях, о той ночи, когда мама приняла все снотворное, и поделилась своими внутренними переживаниями о том, как трудно было иногда иметь с ней дело. Я чувствовала себя немного виноватой за то, что практически жалуюсь на свою маму, но мне было необходимо поделиться своими переживаниями с кем-то, кто знал и любил ее.
— Я бы хотела чаще быть радом с тобой, — сказала Дикси.
— Ты счастлива? С Реттом?
Мне хотелось, чтобы она прочитала между строк и сказала мне, не жалеет ли она о своем решении.
Лицо Дикси расплылось в улыбке, а глаза стали немного мечтательными.
— Очень счастлива. Мне жаль, что Коре было больно из-за того, что я влюбилась в Ретта, но иметь кого-то, кто понимает и любит тебя, даже когда вы не ладите… — она прижала руку к груди и вздохнула. — Было время, когда я думала, что уже никогда не влюблюсь и не найду человека, на которого смогу положиться. Я любила тебя и Кору, и была счастлива, когда вы жили здесь со мной. Но вы приходили и уходили, а мне, признаться, было очень одиноко. Потом мы с Реттом начали встречаться…
— Он и раньше тебе нравился, — сказала я. Дикси казалась удивленной, но не возразила. — Альбом. Фотографии все рассказали за тебя.
Дикси сжала губы и кивнула, и слеза скатилась по ее щеке.
— Он мне всегда нравился. Но клянусь, я не пыталась сблизиться с ним, пока они с Корой не расстались.
— Я тебе верю, — сказал я. И я верила.
— Я всегда буду любить Кору, но она никогда не поставит меня на первое место, как Ретт. Одиночество ушло, когда он появился. Все в моей жизни встало на свои места, как будто он был именно тем, в чем я нуждалась все это время. Когда я падаю, он поднимает меня, и я делаю то же самое для него. Мы делаем друг друга лучше. — Она вытерла слезы, и ее улыбка вернулась. — Эти последние девять лет были лучшими в моей жизни. Я бы ни на что это не променяла. Если ты находишь любовь, то делаешь все, чтобы удержать ее.
Я попыталась сглотнуть, но не смогла, и начала ерзать, потому что ее слова взволновали меня, хотя я и старалась не принимать их близко к сердцу.
— Значит, вы только заберете свои вещи и сразу выставляете дом на продажу?
— Здесь, в основном, остались только мои вещи — я оставила здесь свои альбомы с вырезками, потому что мне было слишком больно смотреть на них. Но в последнее время мне все чаще хочется пролистать некоторые из альбомов. Сейчас я готова посмотреть назад и вспомнить хорошее, даже если плохое заставляет меня немного грустить. Мне, наверное, придется снова прилететь, когда дом купят.
— А ты…? — я прочистила горло, но это не помогло избавиться от застрявшего там комка. — Вы приняли предложение?
— Еще нет. Покупатели были согласны на полную запрашиваемую стоимость, но наш риелтор предложил нам посмотреть, поступят ли более выгодные предложения. Ретт сказал, что оставляет последнее слово за мной. Но мне, конечно, захотелось обсудить это с тобой, прежде чем принимать решение, раз уж ты так много вложила в это дело. Но, по правде говоря, я уже хочу покончить с продажей и вернуться домой. Но я определенно хочу видеться с тобой как можно чаще, прежде чем уеду. — Дикси обняла меня одной рукой и прижала к себе. — Я скучала по тебе. Если бы твоя мама согласилась, то я бы разрешила тебе жить со мной, чтобы тебе не пришлось проходить через все эти переезды и перемены в таком юном возрасте. Я знаю, это было нелегко.
Я пожала плечами, как будто в этом не было ничего особенного.
— Думаю, что после того, как Кора потеряла твоего папу, она начала бояться потерять кого бы то ни было, и это отталкивало окружающих, заставляя ее страхи сбываться. Но больше всего она боялась потерять тебя. Кора любит тебя, даже если не выражает это так, как большинство людей. — Дикси положила голову на мою. — Надеюсь, ты знаешь, что я тоже тебя люблю. Если тебе что-нибудь понадобится, ты всегда можешь мне позвонить.
Я кивнула, и пара слезинок выскользнула из моих глаз.
— Я тоже тебя люблю. И я позвоню, спасибо, — я шмыгнула. — Я только взгляну на дом в последний раз. Если вы не возражаете.
— Конечно, нет. Мы с Реттом только что говорили об ужине. Когда у вас несколько любимых ресторанов, трудно выбрать один из них. Ты поедешь с нами?
— Конечно.
Дикси ушла обсудить варианты ужина с Реттом, а я встала, чтобы в последний раз взглянуть на дом. Я начала со столовой, глядя на светильник, который мне очень нравился, и вспомнила ночь перед тем, как мы его установили — тогда в этой комнате был только крошечный столик. Наши с Джексоном колени стукнулись друг о друга, когда мы играли в покер на раздевание — в тот вечер проигравших не было.
Я побрела на кухню и, облокотившись на стойку, стала вспоминать наши совместные ночи и заказы еды на вынос. Я вспомнила, как я сходила с ума от новости, что мама снова с кем-то встречается, и Джексон предложил мне самостоятельно снести старые шкафы. И когда это помогло мне немного расслабиться, он догадался, что это как-то связано с моей мамой, потому что хорошо меня знал.
Потом я вспомнила, как в самом начале затеянного мной ремонта он появился на пороге со своим ящиком для инструментов. Его нежелание работать рядом со мной было очевидным, но Джексон не рассмеялся мне в лицо и не оставил одну разбираться с беспорядком, который я устроила. Снова и снова он появлялся именно тогда, когда я больше всего в нем нуждалась.
«Как, например, в тот раз, когда он примчался в четыре утра, потому что Черная вдова рожала котят, и, не зная, что делать, я позвонила ему».
Я вернулась в гостиную, и, конечно же, первое, что бросилось мне в глаза, была синяя стена, у которой у нас с Джексоном был страстный секс, когда мы, наконец, поддались нашей необычной химии.
Пустоту в моем сердце начали заполнять воспоминания, но вместо того, чтобы закрыться, я отпустила свои чувства на волю. Может быть, я была мазохистской, но мне хотелось еще раз вспомнить все хорошие, прежде чем попрощаться.
Я поднялась по лестнице, разглядывая светильники, которые установила после того, как Джексон показал мне, как это делается. Каждая комната была историей споров и компромиссов, но абсолютным победителем по количеству споров была яблочно-зеленая ванная комната с покрытием из искусственного дерева — но тут Джексон уступил мне.
Осталась последняя комната.
Моя комната.
Глядя на читальный уголок, мои глаза наполнились слезами, а сердце противоречивой смесью печали и счастья. Я так сильно скучала по Джексону, что находится в этой комнате было просто невыносимо. Он построил этот уголок для меня, хотя я могла наслаждаться им совсем недолгое время. Я вспомнила, что той ночью, обнимаясь в постели, мы смотрели фильм, а затем занимались любовью…
Черт возьми. Я только что говорила о сексе как о занятии любовью? Я покачала головой, пытаясь выбросить эту мысль, но ничего не вышло. Именно в тот момент я и влюбилась в него.
С каждым слоем краски, каждым гвоздем и взмахом молотка, с каждой уложенной половицей я немного влюблялась в Джексона.
Мой телефон завибрировал, и я автоматически посмотрела на него.
Саванна отправила мне сообщение на электронную почту. Сначала я хотела просмотреть его позже, но затем решила, что прямо сейчас мне не помешало бы отвлечься.
«Я стараюсь не вмешиваться в твою личную жизнь, но, просматривая свои слайды, я вспомнила о тебе и о том, что именно ты вразумила меня, когда я собиралась уйти от Линка. Я не хотела слушать, но твои слова помогли мне понять, как сильно нуждаюсь в нем, независимо от того, что произошло в прошлом.
Так что не злись, но я ничего не могла с собой поделать. Может быть, мои другие шаги не относятся к тебе, но я думаю, что этот относится ко всем, и я просто хочу, чтобы ты пообещала мне, что подумаешь об этом. И я говорю это не только потому, что Джексон чувствует себя несчастным без тебя.