— Он сделал какую-то подлость или просто оказался скучным? Может быть, мне не следует совать нос в чужие дела?
— Конечно, нет. Я просто не могла, вот единственная причина. Я хотела заставить себя любить его. Но не смогла. Джеффри — совершенство. У него есть все. Что он только не делал ради меня! Но.., я.., я не могу объяснить это, тетушка Бет. У меня такое чувство, будто он пытался вылепить из меня то, что ему было нужно.
— Неприятное чувство.
— Я не могла избавиться от ощущения, что он проверяет меня, как скаковую лошадь. Мне было так.., так одиноко с ним. Разве это не сумасшествие?
Джессика рассказала Бетани о платье и серьгах с бриллиантами.
— Я должна была быть без памяти от радости. А получилось наоборот. Все напугало меня. Слишком.., не знаю. Мы — чужие.
— Любой человек сначала кажется чужим. — Джессика задумчиво кивнула и допила охлажденный чай. — Он казался достаточно привлекательным, но если нет особого влечения, какого-то волшебства.., то все теряет смысл.
Фраза заставила Джессику мыслями вернуться к той ночи.
— От страха я не слишком вежливо пошла на попятный. Я чуть не рехнулась. — Она улыбнулась при этом воспоминании, Бетани засмеялась.
— Что, вероятно, только пошло ему на пользу. Он выглядел таким пристойным.
— Несомненно. На нем был фрак, когда я начала выпендриваться и чуть ли не швыряться вещами. На следующий день я отослала назад все его подарки.
— Ты зашвырнула их к нему в окно? — Бет выглядела невероятно довольной, имея все основания надеяться, что Джессика так и поступила. Мужчинам нужны острые ощущения.
— Нет. — На мгновение Джессика залилась краской. — Я распорядилась, чтобы их доставил один из помощников с твоего ранчо.
— Так вот чем они занимаются днем.
— Извини.
— Я шучу. Уверена, кто бы это ни был, он получил огромное удовольствие.
Они посидели еще недолго, Джессика стала хмуриться.
— Знаешь, что меня еще раздражало?
— Я вся сгораю от нетерпения услышать.
— Прекрати меня дразнить, я серьезно. — Однако ей была по душе словесная пикировка с Бетани. — Он не хотел иметь детей.
— Так же, как и ты. Чем же это тебя раздражало?
— Хороший вопрос, но что-то со мной происходит. По-моему, мысль о детях меня больше не пугает. Я все еще думаю, что.., не знаю. В любом случае я слишком стара, но я…
Джессика знала, что была не слишком стара, однако хотела, чтобы кто-то посторонний сказал ей об этом.
— Ты хочешь ребенка? — Бет была ошеломлена. — Ты это имеешь в виду?
— Не знаю.
— Ну конечно, в твоем возрасте еще не слишком поздно.
Тебе нет и тридцати двух. Но должна признаться, я поражена.
— Почему?
— Потому что твой страх проник так глубоко. Вот уж не думала, что ты когда-нибудь будешь настолько уверена в себе, чтобы выдержать это соревнование. А что, если у тебя родится красивая дочурка? Подумай об этом. Для матери подобное может быть очень тягостным.
— И по всей видимости, весьма стоящим. Я не слишком банальна? Какое-то время меня раздражали подобные доводы, но не хватало смелости поделиться с кем-нибудь своими сомнениями. Для всех я деловая женщина, модница, детоненавистница, а сейчас — счастливая разведенная жена. Наступает момент, когда полностью меняешься внутри, однако никто не спешит отдирать прежние ярлыки.
— Тогда сожги их. Да, конечно, кое-что у тебя есть: ты избавилась от мужа, от магазина и от города. Осталось изменить совсем немного. — Бетани говорила печально, но с любовью к Джессике. — И к черту все ярлыки. Есть много того, что нам не под силу изменить, но если что-то и можно, не сомневайся и получай от этого удовольствие.
— Ты только представь себе — иметь ребенка… — Джессика сидела, улыбаясь, погруженная в свои мысли.
— Лучше ты представь себе. Я уже и вспомнить-то не могу да и не уверена, хочу ли. Я никогда не была настроена особенно романтично по поводу детей, однако очень сильно люблю Астрид.
— Знаешь, похоже, я прожила несколько глав из своей жизни, а теперь готова двигаться дальше. Не безжалостно расстаться с прошлым, а всего лишь продолжать движение вперед. Как в путешествии. Мы достаточно долго находились в одной и той же местности, пора трогаться. Вот что произошло. Я просто-напросто шла к другим пунктам, к другим потребностям, тетушка Бет, я чувствую себя заново родившейся.
Единственное, что у меня вызывает грусть, — мне не с кем поделиться своими переживаниями.
— У тебя могло бы получиться с Джеффри. Только подумай, что ты упустила!
Однако в глубине души тетушка Бет считала, что Джессика ничегошеньки не потеряла. В том человеке было недостаточно огня, отваги и сокровенных мечтаний. Он шел по проторенной тропе. Помимо всего прочего, как с ним было бы скучно. Она знала, что Джесси поступила правильно. Бетани задумалась на минуту о непредсказуемости реакции Джесси.
— Что-то еще беспокоило тебя в последнее время?
— Не уверена, что поняла.
— Поняла-поняла. Вполне. Ты не только уверена в том, что я имею в виду, но и в остальном. Осмелюсь заметить, что именно в этом и заключалась проблема с Джеффри, не правда ли? Дело было не в нем.
Джессика хохотала, но не призналась бы ни в чем.
— Ты слишком хорошо меня знаешь.
— Да, и ты наконец начинаешь узнавать себя. Я рада. Но что ты собираешься с этим делать?
— Я думала о том, чтобы исчезнуть на пару дней.
— Тебе ведь не нужно мое разрешение, правда? — Тетушка Бет смеялась, а Джессика отрицательно покачала головой.
Она выехала в шесть на следующий день, когда солнце взошло над холмом тетушки Бет. Ей предстоял долгий путь.
Шесть часов, возможно, семь, а она хотела быть там вовремя.
Джессика надела светлую рубашку и юбку, в которой было прохладнее, чем в брюках. Она прихватила с собой полный термос охлажденного кофе, сандвичи, целую сумку яблок, а также орешки и печенье, которые несколько дней назад принес работник с ранчо. Она была полностью снаряжена. И полна решимости. А также — страха.
За последние два месяца они обменивались письмами два-три раза в неделю. Их содержание очень изменилось. Прошло четыре месяца с тех пор, как Джессика последний раз виделась с ним. Четыре месяца с тех пор, как Ян повернулся к ней спиной и вышел. За это время многое изменилось. Они оба стали осторожнее в своих письмах. Заботливыми, испуганными, даже безрассудно веселыми. Взрывы смеха проникали на каждую страницу, равно как и глупые замечания, случайные упоминания о прошлом, дурачество и снова осторожность, будто каждый из них боялся слишком сильно раскрыться другому. Они придерживались безопасных тем: ее дом, его книга.
По-прежнему не было известий о контракте на экранизацию романа, но книга должна была выйти осенью. Джессика бес покоилась по поводу контракта, а Ян волновался за нее, как она устроилась в новом доме. Он никогда не забывал называть его «ее» домом, как оно и было. На данный момент.
Теперь они были посторонними людьми, не сплетенными вместе в одну ткань. Их разделило то, что с ними произошло, то, что они сделали друг с другом, а также то, что ни один из них не мог больше притворяться. Джесси спрашивала себя, можно ли вернуться к исходной точке после всего. Может быть, и нет, но она должна была знать наверняка. Сейчас, не ожидая понапрасну. Вдруг Ян больше не думал встречаться с ней?
Тон его писем был таким, словно он уже смирился с подобной перспективой. Ян никогда не напрашивался на свидание. Но он его получит. Она хотела видеть его, взглянуть ему в глаза, чтобы понять, а не только натыкаться в письмах на эхо его голоса.
Джессика подъехала к знакомому зданию в половине второго. Ее проверили, обыскали сумочку, и она прошла внутрь, чтобы заполнить требование. Джесси присела и прождала нескончаемые полчаса, в то время как ее глаза беспокойно перескакивали с настенных часов на дверь. Сердце ее билось, как паровой молот. Она была здесь. И до смерти напугана. Что она ему скажет? Может быть, Ян даже не захочет ее увидеть — вот почему он не упоминал о свиданиях. Сущим безумием было примчаться сюда.., сумасшествие.., глупость…
— Посещение к Яну Кларку.., посещение к Яну Кларку. — Голос охранника монотонно выкрикивал его имя, и Джессика подскочила со своего места, стараясь идти медленно, когда подошла к охраннику в форме, стоявшему на часах у двери комнаты свиданий. Это была другая дверь, не та, через которую она проходила раньше. Оглянувшись, Джесси поняла, что Ян содержался теперь в другом блоке. Возможно, сегодня между ними не будет стекла.