– Нравится? – спросил Коннор.
– Еще бы! Куда мы сначала? – взволнованно спросила она. – Это место так и бурлит жизнью и возможностями.
– В отель «Карлтон». Мне нужно выпить.
Джози предпочла бы пойти сразу на пляж, но не хотела разлучаться с ним и попасть в затруднительное положение. Она еще в машине решила, что будет следовать всем планам Коннора. Пока что эта стратегия прекрасно срабатывала.
Коннор разрезал толпу, которая расступалась, чтобы дать ему дорогу. У него был такой властный вид, и Джози не удивилась, что люди не хотели становиться у него на дороге. В нем был некий вызов, служивший силовым полем, и, очевидно, не она единственная чувствовала это. Хорошо идти рядом с ним, словно он ее собственный личный телохранитель!
Они прошли мимо ряда дизайнерских магазинчиков, витрины которых были декорированы остромодными вещами. Джози остановилась при виде особенно экстравагантного платья.
– Хочешь пройтись по магазинам? – спросил Коннор с мученическим выражением лица.
– Нет, спасибо, – покачала она головой. – Боюсь, я очень пожалею, если заплачу пятьсот евро за майку, которая через месяц выйдет из моды.
Коннор с преувеличенным облегчением вытер лоб. Очевидно, он действительно обрадовался.
Они приблизились к величественному фасаду отеля «Карлтон», и он повел ее на террасу, где звезды и знаменитости принимали солнечные ванны, попивая затейливо украшенные коктейли. Джози протискивалась мимо занятых людьми столиков, чувствуя, как те смотрят на нее. Прежняя эйфория испарилась. Она здесь в своих шортах и топе совершенно не на месте. Она так давно не заходила в дорогие бары, что забыла, как вечно смущалась там.
Удивительно, что Коннор выбрал это место. Судя по тому, что она о нем знала, он больше привык к темным, никому не известным пабам. Но тут она заподозрила, что не знает его по-настоящему. Он не показал ей своего истинного «я». Она видела только фасад, но не знала, что за ним. И ей почти невозможно докопаться до его истинной сущности.
Она последовала за Коннором в роскошный салон, остановившись у входа, чтобы полюбоваться великолепным зрелищем, представшим перед ней. Коннор прошел к бару.
Высокие потолки и большие окна позволяли летнему солнцу беспрепятственно литься в комнату, освещая колонны, идущие в ряд посредине и отражавшие свет от неярких желто-кремовых расцветок декора. Огромные люстры величественно свисали над креслами и диванами в стиле ар-деко. Народу почти не было: все перебрались на солнечную террасу. Очевидно, посетители приходили в «Карлтон», чтобы показать себя, а не для того, чтобы оценить прекрасную архитектуру здания. Джози увидела в центре комнаты большой черный рояль, и пальцы сразу задергались в ритм неслышной музыке.
Появился Коннор с двумя бокалами и отдал ей один.
– Коктейль с шампанским, – повелительно заявил он, словно подначивая ее отказаться. Очевидно, он не успокоится, пока она не выпьет.
– Пытаешься меня напоить?
Коннор улыбнулся:
– Одним бокалом шампанского? Думаю, для того, чтобы взять над тобой верх, требуется куда больше.
Лицо его при этом было совершенно серьезным, но намек повис между ними, так что желудок Джози сделал двойное сальто, когда перед ней пронеслись сцены прошлой ночи. Тогда не потребовалось особых убеждений, чтобы взять над ней верх.
– О, гораздо больше, – сблефовала она, с медленной улыбкой беря у него стакан. Как это здорово – флиртовать с ним!
– Спасибо.
Она нерешительно глотнула, и взрыв чистейшего удовольствия пролетел по венам.
Обычно она много не пила, потому что всегда старалась сохранять самоконтроль, и не хотела потом сражаться с последствиями. У нее не было времени на вечеринки и похмелье, но все пропущенные дни рождения и ночи веселья сильно уменьшили количество ее друзей, с которыми она теперь почти не разговаривала. И теперь при этой мысли ей стало стыдно. Но она не собиралась признаваться в этом Коннору.
– О’кей, – кивнул он, когда она сделала еще глоток. – Теперь иди и играй.
– Что?!
Он в своем уме?
– Рояль. Иди и играй. Я знаю, тебе отчаянно этого хочется. Видел безнадежное желание на твоем лице, когда мы сюда вошли.
– Я не могу сидеть в баре отеля и играть на их рояле!
Она никогда не играла на публике. Музыка – это нечто очень личное.
– Конечно, можешь!
Он взял коктейль из ее дрожащей руки и мягко подтолкнул к роялю. Ее кожа загорелась под прикосновением его ладони.
– Нет, Коннор! Серьезно, я не могу! Я не играю на публике. Не такой уж я виртуоз, – дрожащим голосом уверяла она.
– И кого это волнует?
Он показал на единственную оставшуюся в салоне пару. Они сидели на другом конце комнаты, погруженные в беседу.
– Я знаю служащих бара. Они сказали, что все в порядке. Давай!
Джози взвесила возможности выбора. Таковых не было. Если она наотрез откажется играть, испортит дружелюбную атмосферу, которую они нерешительно, но дружно создавали вдвоем. А если уж быть до конца честной с собой, ей хотелось играть. Пальцы так и чесались коснуться прекрасных клавиш из слоновой кости, ласкать их полированную поверхность и заставить петь. Если бы только Коннор не наблюдал за ней, она смогла бы превозмочь себя и ненадолго забыться в музыке.
Она глянула на него. Он ответил ободряющей улыбкой.
Ну и черт со всем этим! Плевать на то, что он подумает! После вчерашней ночи у нее не осталось причин стыдиться.
– Хорошо.
Джози села на табурет и устроилась поудобнее.
Он просто кивнул и сел за ближайший столик, вертя стакан в пальцах и ожидая, пока она начнет играть.
Она чувствовала взгляд Коннора, собираясь с мыслями и пытаясь забыть о его присутствии.
Нелегкая задача, учитывая то, что кожу покалывало электричеством, когда он был рядом. Он не из тех, кого можно легко игнорировать.
Клавиши были гладкими и прохладными под ее пальцами, и она наслаждалась ощущениями, прежде чем улыбнуться и взять первый аккорд.
Коннор ошеломленно слушал, как плывет по залу главная тема из «Симпсонов». Он никак не ожидал, что она будет играть именно эту вещь. Предполагал, что она исполнит хорошо отрепетированное классическое произведение, более соответствующее чопорной атмосфере бара, но вместо этого она заиграла задорную, веселую мелодию, почти бросая вызов своему окружению. Она явно дразнила его.
И снова она приоткрыла тайны своей души. Коннор начал сомневаться в своем суждении о ней. Обычно он легко разбирался в людях, читая их, как открытую книгу, но с Джози у него мало что получалось. Она непрерывно его удивляла.
Сегодня она убрала волосы в хвост, и он наблюдал, как она раскачивается, пока пальцы танцуют по клавишам. Вечное ее беспокойство куда-то ушло, оставив грацию и элегантность. И это было прекрасно!
Оглянувшись, она задорно улыбнулась, прежде чем перейти к «Метаморфозе один», композиции Филипа Гласса. Подходящий выбор! Нежная, исполненная желания мелодия.
Он зачарованно смотрел на Джози, раскачивающуюся в такт музыке, безразличную ко всему остальному. Он завидовал такому полному погружению. И музыка как-то странно действовала на него. Навевала воспоминания о них вдвоем в фермерском доме. О ее восторге от выигранной партии в шахматы. О том, как она выглядела в одном белье, когда он спас ее от жары, какой она была в его объятиях, когда наконец доверилась ему. Его тело словно закаменело от таких мыслей. Горло перехватило.
Краем глаза он заметил, как люди стали собираться в салоне, чтобы послушать ее игру.
Ревность обожгла его, как удар в живот.
Он не хотел, чтобы кто-то еще был здесь. Они словно вторгались во что-то очень личное. Происходившее между ним и Джози. Она должна была играть только для него!
Выведенный из себя странным собственническим инстинктом, Коннор мысленно встряхнулся и снова выпил. Что это с ним происходит?
Кровь билась в венах, температура достигла того предела, когда он покрылся потом. Тяжелая тоска обуяла его, словно свинцовая тяжесть тянула к земле. Неужели паническая атака? Их не было уже много лет, но симптомы он распознал. Сердце безумно билось в груди, каждый вдох давался с трудом. Нужно уходить отсюда, глотнуть воздуха и убраться от нее подальше, прежде чем она заметит, что с ним творится.
Джози осознала присутствие публики, только когда почти закончила пьесу, и густо покраснела, но по-прежнему уделяла все внимание музыке. Сейчас не время перепутать ноты.