Так откуда это чувство непоправимой потери?
Он зашел в гостиную, прохладную и полутемную после жаркого сияния солнца, и ему стало легче в темноте, подальше от терзающего присутствия Джози. Может, стоит уехать сейчас. Будет чертовски неловко оставаться с ней в одном доме, особенно теперь, когда она принялась разрушать его эмоциональные барьеры.
Но какого черта именно он должен уезжать? Целью приезда сюда было добраться до своего единственного постоянного дома и попытаться выяснить, почему он больше не испытывает удовлетворения от своих проектов.
Он почти с испугом сообразил, что не думал об этом с тех пор, как встретил Джози.
Сейчас он размышлял над всем этим.
Не то чтобы ему все наскучило. У него было столько дел! Кроме того, он регулярно встречался с новыми и интересными людьми. Образ жизни позволял ему не заводить серьезных связей. Уходить, когда он чувствовал, что испытал все, что желал в этой ситуации, взял из нее все возможное. Ему нравилось сознавать, что он может встать и уйти, когда захочется. Он наслаждался возможностью быть тенью, призраком, оставлявшим впечатление, но ничего более существенного.
Мысль о продолжительной ответственности за кого-то еще леденила кровь. Он привык брать, а не отдавать, хотя часто предлагал помощь посторонним людям.
Как прошлой ночью. Он наслаждался, видя, что Джози расцветает у него под руками. Это возбуждало его, как ничто иное. Но теперь она знает о нем больше, чем он обычно соглашался выдать, и это заставляло чувствовать себя неловким и уязвимым.
Он со вздохом провел рукой по лицу. Может, он сделал ошибку, когда связался с Джози, пусть и ненадолго. Он предполагал, что она достаточно холодна и контролирует себя, чтобы довольствоваться короткой связью, но ошибся. Она слишком отвлекает его своим складом ума и неприятной способностью постоянно заставать его врасплох.
Коннор вдруг выпрямился и насторожился.
А что, если все это было частью хитрого плана избавиться от него?
Он невольно улыбнулся. С нее станется!
Впрочем, он не слишком этому верит. Язык тела выдавал ее; она действительно его хотела, точно так же, как он хотел ее. Он готов поставить на это свой «Триумф».
Он услышал, как открылась и закрылась входная дверь, и собрался с духом. Сейчас он увидит ее.
В комнате потемнело еще больше, когда она встала в дверях, отсекая свет из коридора.
– Не волнуйся, я уезжаю, – поспешил он предупредить ее реплику. – Ты победила.
– Не уезжай, – твердо, но дружелюбно сказала она.
Он нахмурился, удивляясь внезапной смене настроения.
– Прости, что задавала так много вопросов, – продолжала она, входя в комнату и садясь рядом на диван. – Не мое дело тебя судить. Не можем ли мы забыть об этом и наслаждаться тем временем, которое у нас еще осталось? Обещаю – больше никакой работы и никаких вопросов о твоем прошлом.
Стесненность в груди немного отпустила, но что-то все еще тревожило его сознание.
– Не знаю, Джози. Возможно, лучше мне уехать. Все становится слишком серьезным. А это определенно не то, чего я хотел. Да и ты тоже.
Ее лицо стало жестким.
– Думаешь, я не могу сделать это, не влюбившись в тебя?
Он молча вскинул брови.
– У меня нет проблем с использованием тебя исключительно для секса, – заявила она с соблазнительной улыбкой, осветившей ее глаза. Он ощутил, как встали дыбом волоски на руках.
– Думаю, отныне следует забыть о реальной жизни, пока один из нас не уедет, и делать все, о чем мы грезили последние два дня.
Ее слова вызвали в воображении сцены того, что бы он хотел сделать с ней, и ему пришлось заерзать в кресле, чтобы облегчить внезапное давление, распиравшее ширинку брюк.
– Нам следует вывести это из наших систем, – продолжала она, наклонившись так близко, что он ощущал запах соли от ее волос. – Снять накопившееся сексуальное напряжение и устроить себе секс-банкет.
Ее улыбка была такой манящей, что он не мог не рассмеяться в ответ.
Он уже пропал – еще до того, как она села верхом на его колени так, чтобы ощущать его каменнотвердую эрекцию. Жаркие поцелуи, которыми она осыпала его щеки и нос, были весьма малым облегчением в сравнении с усиливавшимся давлением на его колени. Коннор подставил ладони, чтобы почувствовать тяжесть ее грудей, услышал стон и ощутил, как ее дыхание овевает щеки. Жара держалась еще несколько секунд после того, как она поцеловала ложбинку между его ключицами.
Захватив в плен его запястья, она отвела его руки, прижала к дивану и принялась раскачиваться, с каждым движением возбуждая его плоть жаркой мягкостью между бедер. Его пожирало отчаянное желание сорвать одежду и почувствовать руками ее скользкий жар, но она хотела полного контроля, и он был готов дать ей все, пока она не прекращает чертовых движений.
И как раз когда эта мысль пришла ему в голову, она скользнула ниже, прерывая контакт, и он едва не застонал от досады. Глядя на нее, он увидел, как уголок ее губ дернулся в улыбке. Джози точно знала, что делает с ним. У него было такое чувство, будто она мстит ему за гнев и безразличие.
Отпустив руки Коннора, она схватилась за подол его майки и подняла. Ее прохладные пальцы оставляли пылающие метки на разгоряченной коже его груди. Подавшись вперед, он позволил ей стащить майку через голову. Мягкая кожа дивана липла к его голой спине.
Раздвинув коленями его ноги, она скользнула на пол, встала перед ним и накрыла горячим ртом чувствительный бугорок соска. Сначала почти болезненный укус заставил его потрясенно вздрогнуть, но вскоре по телу прошли волны наслаждения.
Укусив, она тут же зализала это место, чтобы утишить боль, прежде чем стала жадно сосать другой сосок, обводя языком набухшую горошину. При этом она пощипывала первый сосок, доводя его до безумия двойным ощущением. Достойное наказание!
Его почти забытая эрекция запульсировала, когда она провела рукой по его груди, животу и расстегнула ширинку, отодвигая плотную ткань, так что остался всего лишь тонкий хлопчатый барьер его трусов. Забыв о ноющем соске Коннора, она обеими руками стащила брюки и трусы и нагнулась к его обнажившейся плоти.
При первом касании ее языка он едва не излился и тихо застонал.
Всякая решимость уехать растаяла, когда она взяла губами головку и медленно скользнула вверх, вбирая его член дюйм за дюймом в нежный плен рта.
Ее прохладные пальцы обводили внутренние стороны его бедер, подбираясь все ближе. Наконец одной рукой она чуть сжала основание его драгоценного достоинства, а пальцем другой руки нажала чуть пониже и принялась массировать подушечкой пальца средоточие нервов, посылая по его телу эйфорические разряды.
– Боже мой, Джози! – выдохнул он, закидывая руки за голову и полностью отдаваясь удовольствию момента, пока она творила свое волшебство.
Неподвижный воздух комнаты казался ледяным в сравнении с жаром, копившимся между его бедер. Разряды мощных ощущений подчеркивали все еще пульсирующую боль в сосках, когда она продолжала вбирать в себя его стержень, лизала головку, каждым движением сводя его с ума.
Как он мог даже подумать об отъезде, когда речь шла о таком сенсационном сексе с Джози?
Ее движения все убыстрялись, другая рука сжала твердое основание… а его держало в плену глубокое первобытное желание быть в ней. Он бы сделал для нее все прямо сейчас, только чтобы ему позволили достичь экстатического пика. Все, что угодно.
Но наконец он взлетел на вершину. Скользя по волнам наслаждения, изгибаясь в судорогах, потеряв контроль, прежде чем вновь опуститься на землю.
Прошло несколько секунд, прежде чем он сумел открыть глаза и проверить, все ли в порядке с ней.
– Ты удивительная женщина, Джози Марчпейн, – простонал он, все еще переживая восхитительные конвульсии оргазма.
Почти неземная улыбка, которой она одарила его, заставила сердце перевернуться. Дыхание застревало в горле, сердце бешено колотилось. Безумная, ненормальная реакция на исступленное наслаждение.
Протянув руки, он взял ее под мышки, поднял, уложил на диван и лег сверху.
Ему необходимо стереть тревожное, паническое чувство, снова поднимавшееся в груди подобно гейзеру.
Он поспешно расстегнул пуговицу ее шортов. За ними последовали трусики.
– Твоя очередь, – сказал он, прежде чем опуститься вниз и прижаться к ней ртом. Сейчас он был безразличен ко всему, кроме сладкого запаха кожи Джози и пьянящего вкуса ее возбуждения.