Небрежно положив блокнот на столик, она постаралась поудобнее устроиться на шезлонге. А когда подняла глаза, оказалось, что он исследует ее взглядом.

Джози вопросительно подняла брови, подавив желание отвернуться от его оценивающих глаз.

– Вы много работаете. Верно?

Она села прямее, уверенная, что он собирается завести легкую беседу.

– Я очень занята.

– Я так и думал. У вас компьютерная сутулость, типичная для людей, слишком много работающих за письменным столом. Вы и плечи расправляете, только когда пытаетесь со мной сцепиться.

И как реагировать на это драгоценное изречение? Остаться равнодушной.

– Полагаю, вы не часто набредаете на письменные столы в своих скитаниях по всему миру.

Он отвел взгляд, чтобы поднять кувшин с ледяным соком и налить в стакан.

– Вы будете удивлены, узнав, на что мне приходилось набредать, – сказал он низким, чувственным голосом.

У нее снова встали дыбом волоски на шее. Она то ли фыркнула, то ли засмеялась в ответ. Кровь прилила к ее лицу от смущения. Что за ужасные звуки она издает!

Она подняла кувшин и сосредоточилась на том, чтобы налить себе сок. Как еще скрыть унижение?

Лед звякнул в ее стакане, который она держала дрожащей рукой. Поэтому она поспешно отставила стакан и положила руку на колено.

Коннор снова лег, закинув руки за голову и улыбаясь. Он точно знал, что делает с ней, и, очевидно, ему нравилось это наблюдать. Подонок!

Прошло не меньше минуты, прежде чем он снова заговорил:

– Что держит вас прикованной к письменному столу?

– Прикованной?

Интересный подбор слов. Она не смела смотреть ему в глаза, надеясь, что он не замечает, как ее трясет.

– Мне нравится представлять именно эту сцену.

– У вас чересчур живое воображение, – отрезала она.

– Вполне естественно. Я много времени провожу в одиночестве.

Нет, нужно вернуть разговор на безопасную почву.

– Мы поставляем программное обеспечение для маркетинговых и исследовательских подразделений.

– Должно быть, это увлекательно.

Его тон был таким сухим, что ей захотелось облить его ледяным соком.

– У нас ушло три года на то, чтобы построить бизнес до нынешнего уровня, и мы горды тем, чего добились.

– Очень рад за вас!

Все это сплошная фальшь! Он вовсе не рад!

«Игнорируй его, Джози, этот парень – лузер».

Схватив со стола блокнот и ручку, она демонстративно отвернулась и принялась делать заметки. Нужно постараться забыть о его присутствии!

– Что вы пишете?

Очевидно, ему не нравится ее безразличие.

– Пытаюсь восстановить заявку на тендер.

Он нахмурился:

– Я думал, вы здесь на отдыхе.

Джози неловко заерзала:

– Да, но, когда вернусь, у меня будет значительная фора. Все шло прекрасно, пока лэптоп не сдох.

Она многозначительно глянула в его сторону.

Коннор фыркнул:

– Поверить не могу, что вы привезли лэптоп на каникулы. Неудивительно, что вы так… – Он выразительно помахал рукой.

– Что именно?

– Не знаю… раздражительны.

– Я не раздражительна, – бросила она, снова откидывая волосы. – Я трудолюбива.

– В самом деле? Значит, вы не побежите в ближайшую мастерскую по ремонту компьютеров, чтобы немедленно вернуться к работе, прежде чем ваша голова взорвется?

Он жестом изобразил взрыв, который, очевидно, уже мысленно нарисовал.

– Вы смешны, знаете? Очень смешны!

– Зато я прав. Бьюсь об заклад, вы не выдержите без компьютера и одного дня.

– Вздор! Конечно, выдержу.

Она проигнорировала перебои в сердце и легла, глядя на медленно движущиеся облака. Тело было мокрым от пота. Неужели наступила жара?

Коннор снова рассмеялся.

Она сделала вид, будто не заметила.

– Не может кто-то другой составить вашу заявку?

Помедлив, она осторожно ответила:

– Сейчас над ней работают, но у меня больше опыта в таких делах.

– Значит, вы никому не доверяете это делать?

Она вздохнула и сложила ладони, ожидая, пока раздражение уляжется.

– Если я не поработаю над ней сейчас, придется делать это, когда я вернусь: отредактировать и исправить все, сделанное командой, а времени до срока подачи почти не остается.

– Уверены, что они без вас не справятся?

– Судя по моему опыту – нет.

Он пристально уставился на нее, словно ожидая большего.

– Почему вы так смотрите на меня?

– Как именно? – спросил он с самым невинным видом.

– Вы мне не верите?

– Я этого не говорил, – пожал он плечами. – Просто удивлялся, зачем вы нанимаете работников, если считаете, что они не способны как следует выполнять свои обязанности.

Она действительно не хотела говорить на эту тему: слишком остро ощущала подступавшую панику, которую много недель пыталась подавить.

– Мы не можем позволить себе ошибиться. Слишком велика конкуренция.

Она надеялась, что деловитый тон помешает ему задавать вопросы.

– Значит, только работа и никакого отдыха?

Выражение его лица было нейтральным. Она не понимала, издевается он над ней или нет.

Так или иначе, кровь Джози закипела. Как он смеет! Он даже не знает ее! И не имеет права судить о ней таким образом! Она так часто сталкивалась с подобным пренебрежением к женщинам на высоких должностях, что ее реакция была вполне естественной.

Она уставилась на него, злобно прищурившись:

– Только то, что я много работаю и предпочитаю не разъезжать по свету на чужие деньги, еще не дает никому права считать меня упертой занудой. Меня уважают и ценят…

Она замолчала, вспомнив всю правду о своем положении.

Он поднял брови:

– Я не раз слышал все это. Безумный рабочий график. Неспособность жить вне работы. Один отпуск каждые три года…

Джози передернуло.

– И почти никакого общения с людьми вне той же работы. Неужели оно того стоит?

Он это серьезно? Трудно сказать.

– Конечно, стоит, – ответила она как можно спокойнее. – Так или иначе, картина, нарисованная вами, имеет очень мало общего со мной.

Она отмахнулась, слишком резко и механически.

Коннор скептически покачал головой:

– Но почему? Каковы преимущества?

Джози понятия не имела, как ответить на это. Не хотелось говорить о том, что постоянно ее подстегивало, заставляя нестись дальше. Если и говорить, то не с ним. Кроме того, она вела подобный образ жизни так долго, что он стал частью ее самой. Той, кем она стала и кем всегда будет.

– Все дело в чувстве достигнутого. Стремлении сделать что-то большое в своей жизни. В уважении окружающих и…

Она снова бешено, как безумная, жестикулировала, но уж очень он ее взбесил. Эти его намеки на то, что она сделала ошибку с выбором пути! Она ужасно разозлилась. Потому что всегда хотела именно этого. Что еще она могла делать?

– Работа дает мне счастье, – закончила она, поднимая стакан и делая большой глоток, чтобы скрыть досаду.

– Ладно, я только спросил.

Он поднял руки в издевательском подобии капитуляции и ехидно улыбаясь.

– Да и что делает вас таким экспертом в подобных делах?

Она приподнялась, чувствуя, как платье поползло вверх, обнажая ноги. Поэтому поспешно поправила лиф и одернула юбку.

Их глаза встретились. В воздухе явно потрескивало электричество.

– Я уже сказал, что видел это раньше, – ответил он так тихо, что ее пробрал озноб. Голова кружилась под его пронизывающим взглядом.

На этот раз первым отвернулся Коннор. Лег и стал смотреть в небо, закрыв тему.

Джози плотно сжала губы. Что это было? Может, для него это просто забавная игра, призванная дразнить и злить ее? С целью посмотреть, как далеко он может зайти, прежде чем она взорвется?

Досада все усиливалась, и ей приходилось постоянно сжимать кулаки, чтобы ослабить страшное напряжение мышц.

Бросив блокнот и ручку на стол, Джози вынудила себя расслабиться, показать, что она тоже способна отдыхать.

– Знаете, вам бы следовало воспользоваться лосьоном от загара, иначе ваша бледная кожа попросту сгорит на такой жаре. Вы, городские жители, понятия не имеете, как жить на солнце.

Он снова оглядывал ее, но уже не так пристально, как минуту назад. Джози облегченно вздохнула. По крайней мере, она может общаться с ним, когда он бесцеремонно вмешивается не в свое дело.

– В кухонном шкафу стоит флакон, – добавил он.

И снова предложение больше походило на приказ, но она понимала, что он прав.