- Они вечно все списывают на «репутацию», хотя у самих рыльца в пушку…

- Не нам их судить, «Эвеста» дала огромнейшую базу для научно-исследовательской работы ученым, которые в свое время остались ни с чем.

- Это так, но не забывай о том, что забрала многие разработки себе. Получается, эти самые ученые снова остались ни с чем, они лишь рабы.

- Я раньше никогда не слышал от тебя подобных выпадов в сторону Корпорации, откуда столько негатива?

Но в этот момент я решила прикусить язык, так как не могла многого рассказать, да и зачем втягивать в это Дани, он и так полон печали ото всего происходящего.

- Извини, просто настроение желает лучшего. Сложно оставаться адекватной, когда ощущаешь себя головой профессора Доуэля .

- Ничего… - Дани как всегда обнял, и мы замолчали.

А теперь немного предыстории, как же так вышло, что я теперь вынуждена созерцать свое каждодневное ничтожество.

В тот день, семнадцатого сентября, я возвращалась с очередной встречи, где подписала договор с компанией «Sopra Universal» -  партнером в области кибер-инженерии, на поставку очередной партии титановых блоков и кабелей для обновления системы «Эвесты». Все прошло идеально, условия выгодные для обеих сторон, никаких споров и никаких проблем. Только вот перед уходом мне позвонил Заместитель Управления по программному обеспечению и попросил забрать у одного из участников переговоров пакет, тот был прошит и закодирован, что означало только одно – секретная информация, которая должна пройти в обход Совета.  Я же всегда делала то, что от меня просили «белые воротнички», поэтому, не задавая лишних вопросов, взяла пакет и направилась к машине.

К слову сказать, сначала меня взяли в штат и утвердили на должность нанобиолога. В функционал входила работа по созданию моделей живых организмов и взращивание их на платформах «Бизон», то есть мы занимались исследованием искусственного интеллекта помещенного в дикую природу, к тому времени в лаборатории было создано множество наноботов млекопитающих, они росли и развивались, накапливая опыт и позволяя нам изучать живую природу. Но вскоре, по неясным причинам, меня перевели в административный отдел, приставив к Полу Мидли - «белому воротничку», так мы называли административных крыс и прочих грызунов Совета. Отныне я занималась всем чем угодно, но только не наукой, встречалась с партнерами, покупателями, конкурентами и прочим финансовым хламом, от которого была далека, однако, чтобы остаться в Корпорации, пришлось приспособиться. Тогда-то и всплыло множество нарушений и подковерных игр. Некоторые из Совета подторговывали продуктами, технологиями и разработками. Происходило это очень просто, ученые создавали, но разработка не успевала дойти до Совета, так как ее перехватывали, опровергали, ссылаясь на ее опасность, ненужность или любую другую причину, затем забирали, после чего продавали конкурентам, а всю документацию уничтожали, оставляя ученых с пустыми руками. Тех, кто пытался отстоять свои права, увольняли. Этим несчастным даже нечего было предложить в суде, так как все права оставались за «Эвестой». Увы, но мир полон несправедливости.

Ученые, уволенные и лишенные своих продуктов, возвращались в институты, университеты, медицинские лаборатории, где читали лекции и занимались ничем не примечательной работой, получая весьма скромные деньги. А «Эвеста» росла и пухла от всего, что так нагло и беспардонно забирала у умнейших людей, отдавших своему делу почти всю жизнь. Я же решила играть по их правилам и не бороться с «ветряными мельницами».

Так вот, в тот вечер ехала на встречу с Дани, но неожиданно в нас влетел на полном ходу внедорожник, все произошло настолько странно и непонятно. Что же произошло с тем пакетом - не знаю. Но, раз Мидли не связался со мной, то все в порядке. В итоге, «Эвеста» как всегда в плюсе, а я никчемное звено, которое раз и навсегда исключено из цепи. И если бы не Дани, то гори бы оно все синим пламенем, хотя, что я теперь для него? Просто испытуемый, а чувства со временем иссякнут.

Казалось, встретив его, теперь не одинока, могу забыть о прошлом и начать все заново. Но прошлое всегда дышало в спину, я никогда не знала своих родителей, так как выросла в специализированном детском доме для одаренных детей. Нас с раннего возраста воспитывали и учили не так, как остальных. Многие вышли гениями, еще подростками окончили Колледжи и Университеты, после чего разъехались по всей стране. Я также окончила Университет Прикладной Кибернетики в пятнадцать лет, но в дальнейшем занялась исследованием биологических наук. Видимо, все пути изначально вели меня в «Эвесту».

Как-то попыталась узнать, кто же те «биологические элементы», которые бросили меня, но ни одна из попыток не увенчалась успехом, будто я появилась из ниоткуда, даже умелые дельцы из Службы Безопасности Корпорации не смогли помочь.  Так и бродила по этому свету, пока не встретила Дани. До него встречалась с парочкой мужчин, но они растворились подобно алюминию в банке с хлором.

Когда мы поженились, в голове появилось столько планов! Что мы будем жить в большом доме, я займусь семьей и будущими детьми, распрощаюсь с «Эвестой», но все пошло не так, как мечталось. Забеременеть так и не получилось, а когда обратилась в клинику, то доктора поставили диагноз - абсолютное бесплодие, по причине отсутствия яйцеклеток, их просто не было. Будто кто-то забыл включить данную функцию в моем организме. Конечно же, я ничего не сказала Бергу, он бы принялся решать проблему, полностью погрузился в то, что уже не исправить, забросив дело всей своей жизни.

Только сейчас я поняла, сколько же секретов существует между нами: мое прошлое, работа, здоровье. Но к чему создавать проблемы там, где совершенно не хочется их осознавать. Наши отношения – это единственное, в чем  была уверена на сто процентов и чувствовала себя спокойно, а остальное пусть хранится подальше...

И вот, итог! Полная парализация и нулевые шансы на излечение. Дани продолжал верить, а я нет. Наше счастье закончилось в тот самый день и в тот самый миг, когда осколки пронзили позвоночник. Однако, крохотная надежда все-таки появилась. Ирвин вспомнил о проекте и убедил меня в том, что это единственный способ продолжить существовать, не растеряв рассудка. Тогда в голове созрел план, Берг возобновит работу, которую «оплакивал» с момента закрытия «Гондваны», а я поучаствую в последнем деле своей жизни, прикоснусь к Великому и помогу мужу в его исследованиях.


Глава 7

Фултон-стрит, 20. Сан-Франциско, штат Калифорния.

Время 14:00

С самого утра мы на ногах.

 Джаред и Донаван вот уже месяц, как живут в нашем с Евой доме. Проделана большая работа, все системы «Гондваны» обновлены и проверены. На этот раз программа сама подбирает нужный разряд, чтобы связаться с нейронной системой и смоделировать объект. Спустя три года многое изменилось, что упростило работу, и отдалило человека от внутренних алгоритмов кибер-продуктов.  Автоматика везде и во всем! Раньше мы самостоятельно подбирали дозу импульсов при каждом заходе, теперь же «Гондвана» справлялась без нас.

Джаред привез несколько клеток с грызунами, теперь можно было перейти к следующему этапу испытаний. Программа с легкостью моделировала крыс и, соединяясь с их памятью, воспроизводила привычное окружающее пространство, как правило, это были клетки,  где испытуемые продолжали спокойно существовать. Мы же наблюдали за всем происходящим через мониторы, а когда подходило время к концу, то «Гондвана» сигнализировала о завершении сеанса и отключалась от объектов. К счастью, крысы сразу же приходили в сознание, не испытывая стресса. Но это по-прежнему были грызуны. Я не имел возможности провести испытание на каком-либо человеке, первой должна была стать Ева.

Спустя еще две недели мы довели программу до, практически, идеального состояния, оставалось только поместить жену на кресло и подключить. Все-таки «Гондвана» уникальна, ее искусственный интеллект настолько развит, что она самостоятельно обновлялась и совершенствовалась, подбирая все необходимые ключи и коды, а некоторые даже генерировала сама, фактически мы были ей не нужны, обеспечивая лишь электроэнергией и веществом-проводником - связующим материалом  между зондом и мозгом, в остальном абсолютно автономная деятельность.  Будто бы она ждала, когда же наступит тот день и час и о ней вспомнят.