Дженнифер Арментроут - Отражение

– Возможно, но я не уверен, – ответил Люк и хитро улыбнулся. – С ониксом я в последнее время не баловался.

– Где нам достать опал?

– Можете не пытаться, если у вас нет тридцати тысяч долларов или знакомого, который добывает такие камни. Если вы только не собираетесь попросить «Дедал» поделиться своими запасами. Свой я не отдам.

Кэт поникла. Черт. Хотя бы один кусочек опала нам бы не помешал.

– В любом случае, вам, ребята, пора домой, – сказал Люк, после чего запрокинул голову и закрыл глаза. – Полагаю, в следующий раз вы со мной свяжетесь, когда решите снова наведаться в «Маунт-Уэзер»?

– Может, тебе есть еще что сказать? – спросил я, поднявшись вместе с Кэт.

– Конечно, – кивнул Люк и посмотрел на нас. – Не доверяйте никому в этой игре. Здесь у всех свои интересы.

Жизнь продолжалась. Зима отступала, унося с собой морозы. Снег таял, запахло весной.

Маленький, ничем не примечательный городок в штате Западная Вирджиния снова привлек к себе всеобщее внимание исчезновением еще одного подростка.

Каждую неделю в честь Кариссы зажигали свечи. Ее родители в вечерних новостях умоляли о помощи всех, кто мог знать хотя бы что-то об исчезновении их дочери. В школе царили мрачные настроения, и я понимал, что слухи рождает не только всеобщая печаль: время от времени ученики собирались в небольшие группы и обсуждали пропажу Кариссы, то и дело бросая взгляды на Доусона и на всех нас. Их подозрения подпитывались тем, что из всех пропавших только Доусон вернулся в город.

И это возвращение еще раз напоминало о том, что другие все еще не найдены.

Исчезновение Кариссы вызвало интерес во внешнем мире. К нам приезжали журналисты, которые были не прочь поговорить с любым, кто знал Кариссу или готов был поделиться собственной теорией, почему так много подростков – Бетани, Карисса, Саймон и даже Адам, не говоря уж об остальных, – исчезло в таком маленьком сонном городке.

Держу пари, военные и сотрудники «Дедала» были в восторге от этой суеты.

А недели через три после исчезновения Кариссы в новости попало имя доктора Уильяма Майклза. О его пропаже заявила сестра. Насколько было известно Кэт, с ее матерью он тоже больше не связывался. Следователи сообщили миссис Шварц, что никакой конференции не было – еще бы – и никто ничего не слышал об Уилле, с тех пор как он покинул город.

Слухов стало еще больше.

Некоторые подозревали, что Уилл как-то связан с Кариссой и Саймоном, потому что они все исчезли подряд один за другим. Никто не понимал, как может пропасть известный, уважаемый врач. Выдвигались даже предположения, что исчезновение Кариссы и Саймона – а может, и других ребят – дело рук Уилла.

Интересно, не в МО ли решили подать все в таком ключе? Было бы логично. Мы знали, что Уилл их предал. Теперь его можно было с легкостью сделать козлом отпущения.

Но случилось неизбежное.

Когда зазеленела трава, а ветер стал теплее, все вроде бы успокоилось. Никто не забыл ни о Саймоне или Кариссе, и обо всех остальных, но их исчезновение перестало будоражить умы жителей города. К середине апреля об этом упоминали уже не в вечерних новостях, а лишь в еженедельных обзорах. Затем прекратилось и это. В школе по-прежнему ходили разные слухи, но ученики шептались гораздо реже.

Однажды вечером после тренировки с ониксом Кэт спросила, ожидает ли нас та же судьба, если мы не вернемся из «Маунт-Уэзера». Ей хотелось знать, неужели люди забудут и о нас.

Когда я услышал этот вопрос, мое сердце словно бросили в блендер. Гадать, как скоро будет забыто твое имя? Никто не заслуживает мучиться такими мыслями. Мне удалось придумать псевдоинтеллектуальный ответ на вопрос Кэт, и он прозвучал вполне весомо, но потом я всю ночь ворочался, не в силах заснуть.

Неужели однажды забудут и Кэт?

Неужели забудут и меня?

Я понимал, что в любом случае настанет день, когда мы повторим судьбу других ребят. Мы не обсуждали этого с Кэт, но мне кажется, что и она отдавала себе в этом отчет. Если мы сумеем освободить Бетани, последствия не заставят себя долго ждать. Мы не сможем остаться в этом городе. Нам придется уехать, возможно даже скрываться. У меня были деньги на первое время, но от этого не становилось легче.

Вся жизнь Кэт изменилась из-за меня.

Порой я сам поражался своему эгоизму, ведь бывали моменты – и немало, – когда я понимал, что не хотел бы ничего менять. Может, это меня и не красило, но я же пробовал держаться от нее подальше, чтобы как-то защитить ее. Не сработало.

Единственным способом самим определить свое будущее и однажды исчезнуть по собственной воле оставалась подготовка к следующему налету на «Маунт-Уэзер».

Мы каждый день работали с ониксом. Чертовы камни высасывали из нас всю энергию. После каждого сеанса мы с Кэт падали на кровать и, кажется, больше дремали, чем занимались чем-то еще.

Прогресс был медленным и мучительным. Иммунитет вырабатывался постепенно – к началу мая каждый из нас мог секунд пятьдесят продержать в руке оникс, прежде чем свалиться на землю.

Эш и Ди теперь тоже ходили с нами и наблюдали, как мы занимаемся самоистязанием. Сегодня Эш впервые попробовала взять оникс в руки сама, чем немало порадовала Кэт. Я попытался остановить Эш, но она меня не послушала. Ее хватило всего на секунду – потом она выронила камень и завизжала от боли.

Испытав эту боль на себе, Эш заявила, что ничто и никто на свете не стоит таких мучений. Ее слова расстроили Доусона, который немедленно ушел. Я бросился за братом, чтобы его успокоить. Доусон уже гораздо лучше справлялся с эмоциями, но в некоторые моменты я боялся, что он потеряет терпение и отправится за Бетани в одиночку.

Удостоверившись, что с братом все в порядке, я вернулся к озеру и на полпути наткнулся на Блейка, который держался от меня на приличном расстоянии.

– Как он? – спросил Блейк.

Я не удостоил его ответом. Состояние Доусона его точно не касалось.

– Кэт до сих пор у озера, – вздохнул Блейк. – Я не хотел ее оставлять…

Остановившись как вкопанный, я так быстро повернулся, что Блейка чуть не унесло ветром. Он правильно истолковал мой взгляд, потому что тут же поднял руки и попятился.

– Я просто не хотел оставлять ее одну.

Я сжал кулаки. Мне претило, что Блейк защищает Кэт, но он сделал правильно, составив ей компанию. Сейчас ей не стоило оставаться одной. Когда Блейк исчез за деревьями, я вышел на опушку и остановился. Возможно, даже перестал дышать, увидев открывшуюся перед собой картину.

Кэт лежала на солнышке у самой кромки озера, свернувшись на весенней травке. С закрытыми глазами и разметавшимися по земле волосами она была просто… Просто прелестна. Я подошел ближе и понял, что она спит.

Я старался не думать о том, что Блейк околачивался рядом, пока она спала, пускай это и было необходимо. Я бы мгновенно разозлился, и момент оказался бы безнадежно испорчен, а нам с Кэт чертовски не хватало времени, которое мы проводили бы вдвоем, не засыпая от усталости.

Улыбнувшись, я лег рядом с ней, подпер голову рукой и несколько минут просто наблюдал за девушкой, думая о своем сюрпризе. Его должны были привезти сегодня вечером, и мне уже не терпелось увидеть ее реакцию, когда она откроет коробку.

Будь я хорошим парнем, я бы позволил ей поспать подольше, но это оказалось выше моих сил. Я коснулся губами ее губ.

Ресницы дрогнули и взлетели вверх, открыв красивые серые глаза.

– Привет, – прошептала она.

– Привет, спящая красавица…

– Ты разбудил меня поцелуем? – улыбнулась Кэт.

– Ага, – ответил я и положил руку ей на живот. – Я же говорил, у меня волшебные губы.

– Давно ты здесь? – рассмеявшись, спросила она.

– Нет, – сказал я и посмотрел ей в глаза. – Нашел в лесу Блейка. Он не хотел уходить, пока ты спишь.

Кэт закатила глаза.

– Хоть мне он и противен, я рад, что он не оставил тебя одну.

Честно говоря, признать это было нелегко – я словно руку себе отрубал.

– Ого! Неужто коровы научились летать?

Когда я прищурился, она кончиками пальцев убрала мне волосы со лба. Я закрыл глаза. Я наслаждался, когда Кэт играла с моими волосами.

– Как Доусон? – спросила она.

– Успокоился. А как мой Котенок?

– Сонный.

– И? – улыбнулся я.

Кэт коснулась моей щеки и провела пальцами по подбородку. Немного повернув голову, я поцеловал ее ладошку и принялся расстегивать ее кардиган.