– Тебе это нравится или нет? – со знакомой игривой улыбкой спросил он.
– Я пока сама не поняла.
Она приняла половинку лимона из его рук. Выдавив сок на рыбу и положив его на край тарелки, она снова взяла в руку вилку, наколола на нее кусочек рыбы и маленькую морковину. Затем положила получившееся в рот и закрыла глаза. Торин пристально наблюдал за ней, не притрагиваясь к своей порции. Увидев, как она проглотила кусочек, он затаил дыхание в ожидании рецензии. Открыв глаза, Оливия увидела, как внимательно он смотрит на нее и поняла, что он ожидает критики.
– Очень вкусно.
– Спасибо.
– Почему ты не ешь?
– А вдруг не вкусно, не люблю невкусную еду, – ребячился он.
– Правда, очень вкусно, несмотря на то, что готовил любитель, – уколола в ответ Оливия.
– Я верю, можешь не повторять через каждые пять минут, как прекрасно мое блюдо.
– Ты дурачишься?
– А что, это можно только тебе?
– Нет, просто ты выглядишь как ребенок-переросток, играющий в песочнице.
– Да, а ты тогда на кого похожа? – не отступал он.
– На кого? – заинтересованно спросила Оливия.
– На… – Торин долго не мог придумать ответ, а через несколько секунд сказал: – я вспомню и скажу.
– Скажи!
– Договорились.
Торин, расслабившись, взял в руку вилку, чтобы наколоть кусочек рыбы, когда Оливия выпалила:
– Твоя очередь!
– Что? – переспросил он, немного не поняв, о чем она.
– Твоя очередь отвечать на тему «деньги».
– Ах, деньги! Все очень просто: все детство и юность я хотел дорогую, как у богатого мальчика из класса, машинку, в юности я подрабатывал на нескольких работах, чтобы купить классный мотоцикл и быть таким же крутым парнем как местная элита. А потом я вырос и научился зарабатывать деньги, и теперь могу себе позволить все, что захочу.
Торин отвечал на заданную тему с надеждой, что сказанного вполне хватит. Он прекрасно знал, что они вернутся к этому вопросу, и готовился к ответу последние два дня.
– Ты ботаник! – ее реплика застала Торина врасплох.
«Мы больше не говорим о деньгах?»
– Прости, что?
– Ты в детстве был ботаником?
– Да, и что? – с опаской переспросил он.
– Ничего. Это прекрасно.
– В смысле? – подозрительно посмотрел он на нее.
– Мне в детстве почему-то очень нравились ботаники.
– Тебе?
– Да, мне.
– Ни за что не поверю, что ты когда-то встречалась с ботаником.
Торин залпом выпил содержимое бокала.
«Зачем я себя раскрыл?»
– Так не честно, не ответив сам на тему, ты хочешь сделать так, чтобы я начала отвечать на вторую тему.
– Я ответил на вопрос! – понимая, что его разоблачили, наивно сказал Торин.
– Серьезно? По-твоему, твой рассказ пятиклассника, как я люблю деньги, должен был меня порадовать? – она слегка наклонила голову.
– И что же ты еще хочешь услышать?
– Можно правду? Если не сложно?
Оливия вела себя как начальник, допрашивающий проштрафившегося сотрудника.
– Почему ты считаешь, что я говорил неправду? – из последних сил старался Торин.
– Ты же почему-то считаешь, что, находясь среди людей, я играю роль, вот и я считаю, что последний твой рассказ был неискренним, я бы даже сказала, выдуманным.
«Почему ты так прячешь себя от меня? – думала она. – Но я же тоже прячу себя от него!»
– Выдуманным! – вспылил Торин, «Ладно будь что будет», – Тогда такой. Я родился в очень обеспеченной и интеллигентной семье известного хирурга и учительницы литературы. Несмотря на то, что мы могли позволить себе все, что угодно, мои родители никогда не выполняли ни одной моей просьбы об очередной безделушке, когда мне хотелось то, что было у других детей. Я помню, папа всегда говорил мне: «Это всего лишь игрушка, от нее нет никакой пользы. Никогда не будь ведомым, выбирай сам свой путь». А еще меня очень раздражало, когда мои родители покупали новую одежду, фрукты, конфеты и развозили это каждый месяц по многодетным семьям и приютам.
Она чувствовала его напряжение, и ее это радовало, так как он говорил правду.
– Когда я спрашивал свою маму, почему они мне ничего не покупают, когда я прошу, а на них тратят ежемесячно столько денег, она всегда говорила: «В мире бедности и уныния каждый ребенок заслуживает знать, что хорошее тоже случается. А вот тебе наоборот, открыты любые двери, но если мы будем во всем тебе потакать, ты никогда не сможешь почувствовать вкуса собственных желаний». Мои родители погибли в автокатастрофе, и меня воспитывали бабушка с дедушкой, только с возрастом я стал понимать, что деньги – это мусор, необходимый для существования. Мой дедушка всегда повторял мне: «Никогда не прячься за деньгами, то, как относятся к тебе, важнее чем то, как относятся к твоему кошельку».
– Прекрасная фраза, – сказала она, понимая, что задела за живое.
– Такой ответ годится?
Торин прекрасно осознавал, что правдивее правды нет.
– Так значит, ты не любишь деньги? – заинтересовавшись, спросила Оливия.
– Почему не люблю? Я очень люблю ощущение, что могу позволить себе осуществить все свои желания!
«Может мне стоит спросить про коллекционирование? – думала она. – Нет. Наверное, сейчас лучше не стоит!»
На время их внимание снова переключилось на ужин.
– Теперь ты.
– Я? Что я? – испугалась Оливия.
– Ботаники?
– Ах, ботаники, ну это долгая история.
– Я никуда не спешу, – он подлил вина в бокалы.
– Все началось в детстве. Я родилась в семье среднего достатка. Моя мама все мое детство относилась ко мне как к кукле. Она всегда повторяла мне: «Ты когда-нибудь станешь женой богатого мужчины, поэтому ты должна правильно ходить, говорить, танцевать», и еще множество ненужных вещей. Так, моя мама с детства говорила, с кем мне надо дружить, обращая внимание только на материальный достаток кавалеров. Мой папа всегда делал вид, что полностью согласен с позицией мамы, но наедине всегда говорил мне: «Когда-нибудь ты встретишь молодого человека, без которого просто не сможешь дышать, и тебе не будет важно, какой у него дом, машина и счет в банке. Он и будет твоей судьбой. Все материальное – дело наживное, и поддерживая друг друга по жизни, вы сможете приобрести все необходимое», – Оливия замолчала.
– А ботаники причем?
– Ботаники? – усмехнулась она, – Это моя слабость.
– То есть?
– Ну, понимаешь, они всегда были для меня как запретный плод.
«Не слишком ли я разоткровенничалась, перейдя на сердечные темы?»
Но, посмотрев в его синие глаза, продолжила.
– Я всегда хотела с ними играть, мне казалось, так интересно читать старинные книги, проводить опыты, участвовать в научных проектах. Но они никогда не воспринимали меня всерьез, когда я хотела вступить в их общество, ведь они всегда видели меня с первыми красавцами. Они понятия не имели, как с этими красавцами скучно, но мне так не хотелось разочаровывать маму, поэтому я встречалась с первым красавцем в школе и строила из себя пустоголовую красотку. А тайком я делала то, что мне интересно: читала энциклопедии, учила языки, писала научные труды. Кстати, мне очень пригодилось все это, когда я поступала в Оксфордский университет…
«Да ты не на шутку разошлась! Остановись!» – кричал ее мозг.
– Ты училась в Оксфорде? – перебил ее Торин.
– Да, а что?
– Училась в Оксфорде и никогда не была в Ирландии?
– Как-то не приходилось!
– На каком отделении?
– Общественной политики и социальной работы, – ответила Оливия, – а что?
– Ничего, я просто тоже там учился!
– На каком отделении?
– Инженерных наук.
– Интересно! Мы могли учиться в одно время и даже встречаться на территории университета.
– Да. Так что же дальше? Прости, я перебил тебя.
– Так вот, все началось с того, что мой жених в перспективе, я буду называть его колбасным принцем, поступил в Оксфорд. А так как я уже в мечтах была его женой, которая будет создавать уют в доме, готовить ему еду, воспитывать наших детей, то я, конечно же, хотела учиться вместе с ним. И конечно, тот факт, что в школе он не блистал умом, сыграло свою роль. Я помню, как подумала: «Если он поступил, то я тогда точно поступлю». Это потом я узнала, что ему попросту повезло набрать нужные балы. И вот я поступила, мне так легко все давалось, я вспоминаю, как его это раздражало. Я тогда не осознавала, что он завидует. А на третьем курсе, когда я строила иллюзию, что он сделает мне предложение, он однажды пригласил меня в ресторан и сказал: «Ты понимаешь, нам надо расстаться». Я спросила почему, а он так просто сказал: «Мой папа подыскал мне достойную партию, и он хочет, чтобы я женился этим летом». Знаешь, что было больнее всего?