Энн Куин - Оттепель

– Ты же знаешь, я отношусь к людям, которые сами строят свою судьбу.

– Помню, помню, – вздохнул Франсуа.

– А также ты помнишь, что я дала себе слово, что больше никогда не буду бегать ни за одним мужчиной: если он мой, то он меня добьется сам.

– Я-то помню, а вот ты, похоже, забыла об этих своих словах, когда он предложил тебе начать строить отношения. Ведь он сделал первый шаг, но ты струсила, а теперь жалеешь. А твоя идиотская гордость никогда не позволит тебе поехать к нему и попросить попробовать все с начала. Он, после того как узнал обо всей нашей игре, мог просто уйти, хлопнув дверью, но он остался, а ты его выгнала.

– Так и скажи, что я дура, – не сдержавшись, она начала рыдать.

Слон встал и, подойдя к ней, притянул ее голову к своему слегка круглому животу и начал гладить ее волосы.

– Трусиха ты моя, я просто хочу, чтобы ты так же была счастлива как я.

Торин остановил машину возле дома, указанного в письме, и несколько минут собирался с силами, прежде чем выйти из машины. Он медленно пошел по тропинке, ведущей к дому, изучая все по сторонам. Дом находился в провинциальном районе Франции, поэтому сразу успокаивали деревья и поля, окружающие его. Он остановился под деревом, расположенным с правой стороны дома, и ему открылся обзор на весь участок, так как дом находился на возвышенности. Торин стоял и медленно изучал все вокруг, он заметил лежак возле озера с раскрытым зонтом, и он решив, что там определенно кто-то есть, и начал спускаться к воде. Пока он шел, то даже не догадывался, что все это время, начиная с его приезда, за ним из окна дома наблюдает Франсуа, изо всех сил сдерживающий взволнованного Джокера.

– Кто там? – к нему подошла Натали и положила руку ему на плечо.

– Все идеально! – лишь ответил Слон, накрыв ее ладонь своей.

Торин подошел к шезлонгу и увидел, что на нем никого, лишь оставленная кем-то книга. Он замер под зонтом спиной к воде, а затем продолжил изучать участок в надежде увидеть хоть кого-то. Вдруг за спиной раздались звуки потревоженной воды, на которые он сразу повернулся. Деревянный причал, на котором он стоял, уходил несколькими метрами в воду, в конце него были ступеньки для спуска в воду. Над причалом сначала показалась чья-то макушка, а затем появилось лицо. Оливия спокойно выходила из воды, шаг за шагом поднимаясь по ступенькам. Она плавала в длинной хлопковой белой рубашке, которая обтянула все ее тело. Торин замер, любуясь ею. Поднявшись на маленькую пристань, Оливия машинально повернулась боком и начала выжимать мокрые волосы. Но в этот раз у нее был тайный наблюдатель, притаившийся в тени. Как только Оливия повернулась боком, его взору сразу открылся небольшой круглый живот, обтянутый мокрой тканью. Торин непроизвольно открыл рот, ослепленный. В этот момент ему показалось, что это была самая прекрасная картина в его жизни. Выжав волосы, Оливия потрясла головой, чтобы волосы быстрее начали высыхать, и направилась к своему шезлонгу. Она смотрела под ноги, и только когда подошла поближе к Торину, подняла голову и, испугавшись от неожиданности, вскрикнула.

– Это всего лишь я! – спокойно сказал Торин.

– Ты?

Прищурившись Оливия начала всматриваться в его лицо, а внутри осознавала, как соскучилась за его голосом. Вот он стоит перед ней, такой притягивающий своими темно-синими глазами, его ангельские кудри спрятались от солнца, а высокое могучее тело, за которым так хочется спрятаться, просто соблазняло. Он был одет в легкую строгую синюю рубашку и такого же цвета котоновые брюки, а черные часы, кожаный ремень и черные туфли добавляли солидности.

– И когда ты хотела меня обрадовать?

– Ты о чем? – застигнутая врасплох и, не сразу поняв, спросила она.

– О моем ребенке, конечно.

– О ребенке?

– Только давай ты не будешь разыгрывать сцену, что он не мой, я все равно не поверю.

– Почему же – он твой, только, возможно, ты не готов иметь детей.

– Если честно, когда я ехал сюда, то даже не думал, что скоро стану отцом.

Она вспомнила, как доктор сообщил ей о беременности, но в тот момент она не испугалась, а наоборот очень обрадовалась, так как в ее жизни появится маленькая копия Тора.

– Ведь уже скоро?

– Я думала, ты умеешь считать, – шутливо съязвила Оливия.

– Опять?

Он неодобрительно на нее посмотрел.

– Если тебя что-то не устраивает, я тебя сюда не приглашала. А если ты за пять месяцев забыл, то я тебе напомню, я всегда говорю то, что думаю, – обиженно произнесла она.

– Говори, – он подошел к ней ближе, – я так соскучился по твоему голосу и колкостям.

– Правда? – улыбнулась она.

– Правда.

– А как ты меня нашел? – неожиданно придя в себя от шока, спросила Оливия.

– Все очень просто: у тебя и правда хороший друг.

– Слон! Я все думаю, что он последнее время прислушивается к каждому шороху.

– Может, ты не рада мне?

– Очень рада, – ее лицо, покрытое веснушками, светилось от счастья. – Наверное, Слон на полставки мой личный купидон.

– В каком смысле?

– Ну, ему попался журнал со статьей о тебе, который он показал мне. А поняв, какие мы гордые глупцы, он вмешался, чтобы я была счастлива.

– Он настоящий друг, – мило произнес Торин.

– Нет, просто он сейчас сентиментален как никогда, его жене Натали через две недели рожать.

– Так, а что будем делать мы? – поинтересовался Торин.

– Я выслушаю твои предложения и подумаю, – официальным тоном сказал Оливия.

– Ну, если мне так здесь не рады, я могу и уехать, – так же официально ответил Торин.

– Я же уже сказала, что рада тебе.

– Тогда предлагаю пойти собрать твои вещи, – он взял ее за руку.

– Зачем?

– Я везу тебя в свое логово.

– Логово?

Оливия радовалась как ребенок.

– Ну хоть одна девушка должна увидеть логово волка.

– Ты хочешь отвести меня к себе домой?

– Это не дом, а всего лишь квартира-студия, но я думаю, вскоре мы что-то подыщем. У нас в запасе четыре месяца?

– Так ты умеешь считать! А то я уже начала бояться, – улыбнулась она.

– Ха-ха, – подыграл он ей, – пойдем собираться.

– Зачем такая спешка?

– Может, я боюсь передумать? – посмотрел он на нее исподлобья.

– Так ты не уверен? – Оливия испуганно отпустила его руку.

– Испугалась? – он расплылся в кривой улыбке. – Конечно же уверен, дурочка.

Он притянул ее к себе и обнял за плечо.

– Куда я теперь от вас?

– А как же мои безумные идеи? – лежа щекой у него на груди, спросила она.

– Ну, думаю, дополнительные средства тебе не помешают.

– Ты хочешь вложить свои деньги в мой проект?

Подняв резко на него лицо, Оливия недоуменно на него смотрела.

– Как я уже говорил пять месяцев назад – мы попробуем, а там посмотрим, что получится.

– Ты не боишься их потерять?

– Это всего лишь деньги, заработаю еще, – он пожал плечами.

Взяв полотенце с шезлонга и укутав ее, он направился с ней к дому. Но неожиданно Оливия отстранилась и, вернувшись к шезлонгу, взяла лежащую на нем книгу, затем догнала ждущего ее Торина. Он снова обнял ее за плечи и с любопытством взял книгу из ее руки, на обложке Торин прочитал: «Гордость и предубеждение».

– Она тебе дорога? – спросил он.

– Это моя любимая книга. Ты ее читал?

– Книга про двух гордецов, зачем ее читать, если у нас все в жизни, – сказал он и нежно поцеловал ее в губы.

Торин ехал по ставшей родной за пять лет тропинке вверх от причала к маленьким домикам. На нем был надет синий дождевик. Ночная рыбалка удалась на славу. Уже начинало светать, но солнце еще не показалось над горизонтом. Он медленно продолжал свой путь, наслаждаясь вкусом ветра, насыщенного ароматами полевых цветов. Наконец он достиг маленькой улочки с миниатюрными эксклюзивными домиками, находившейся на высоком холме. Проезжая по любимой улочке, которая вела домой, он почувствовал, как солнце начало подниматься из воды. Торин повернулся лицом к свету и снял с головы капюшон, он замер, прислушиваясь к шепоту океана. Простояв так несколько минут, он продолжил свой путь. Через несколько сотен метров он подъехал к знакомой миниатюрной калитке, расположенной в невысоком каменном заборе. Он зашел во дворик, завез велосипед и направился в дом по маленькой тропинке, окруженной фруктовыми деревьями и цветами. Аккуратно открыв входную дверь, чтобы никого не разбудить, он зашел на носочках в дом и так же аккуратно закрыл за собой дверь. Сняв с ног высокие резиновые сапоги и дождевик, он заметил свет лишь в одной из комнат и направился в кухню. В доме стояла невыносимая специфическая вонь, и он, улыбаясь, остановился в дверях кухни и, облокотившись о стену, начал наблюдать за своей женой. Торин давно смирился с попытками Оливии создать новый вид сыра после того, как в оазисе объявили конкурс сыров в следующем месяце. Все окна на кухне были полностью распахнуты, но это не помогало. Оливия стояла возле большой кастрюли босая, одетая только в его синюю рубашку, и помешивала содержимое, записав что-то в свой блокнот, она привычно закрутила карандаш в медные волосы. Он уже привык видеть ее в своих вещах, так как каждый раз вспоминал ее фразу: «Если она тебе так нужна – тебе придется снять ее с меня, чтобы получить обратно!» И вот уже несколько лет это было их игрой. Он тихо подошел к ней сзади и, прижавшись к ее спине, шепнул: