Когда мелодия закончилась, я медленно открыла глаза. Холли оперлась локтем о крышку фортепиано, положила щеку на ладонь и смотрела на меня.
– Что? – внезапно я почувствовала неловкость. Захотелось провалиться сквозь землю.
Холли покачала головой.
– Это было красиво, Энди. Думаю, ты поняла это.
Мягкая нежная улыбка играла на ее губах. Холли выглядела почти задумчивой.
– Спасибо. Но я все еще играю слишком медленно. – Я потерла руки. Обычно мои пальцы не получали такой серьезной разминки.
Холли покачала головой.
– О, нет. То есть, да, ты начала довольно медленно, но ни разу не запнулась. Ты проделала замечательную работу.
Я видела искренность в ее лице, слышала в ее голосе – это наполнило меня радостью. Ей действительно понравилось.
Я улыбнулась.
Холли посмотрела на часы.
– Ну, может, уже отправимся к тебе? Сегодня вечером обещали буран, и мне не хотелось бы застрять по дороге.
– Холли, я живу в десяти минутах езды.
Она посмотрела на меня и пожала плечами.
– Я знаю. Но не хотелось бы испортить этим уик-энд.
– Ладно, – я закрыла клавиши крышкой и встала, направляясь вслед за Холли к лестнице в подвал.
– О! – по дороге она вынула диск из проигрывателя. – Я действительно хочу, чтобы ты еще послушала песни Линды.
Я закатила глаза.
– Валяй.
Холли быстро запихала свою одежду в рюкзак, так что он стал похож на колобка.
– О, мой Бог, Холли. На сколько ты планируешь остаться? – я усмехнулась, сидя на ее кровати.
– Ну, я уже успела неплохо тебя узнать за эти месяцы, – она посмотрела на меня через плечо и подмигнула. – Думаю, в этот уик-энд будет довольно холодно, и если твоя мама похожа на тебя по степени морозоустойчивости, у вас в доме не должно быть жарко, и я хочу быть готова к этому.
– Ясно, – я встала и подошла к ее комоду. Перед небольшим зеркалом гордо стоял мой рождественский подарок. Маленькое стеклянное пианино с золотыми педалями и скамеечкой, крышка была открыта и поддерживалась крошечной подпоркой, черные клавиши чередовались с золотыми.
– Знаешь, оно мне очень нравится, – тихий голос раздался возле моего уха. Я чувствовала тепло тела Холли позади меня. – Это самый красивый и продуманный подарок, который я когда-либо получала.
Я повернулась к ней.
– Спасибо. Я рада. Когда я увидела его, то сразу подумала о тебе, – я смущенно улыбнулась, это было немного глупо, но я хотела, чтобы она знала, что я вложила свое сердце в этот подарок.
– Я выглядела как полный псих, когда подарила тебе этот каталог Beanie Babies, – Холли взяла пианино, и вертела его в руках.
– Почему? Я нашла там игрушки, которые давно искала. И ты купила для меня четыре Babies из каталога.
Холли пожала плечами, аккуратно поставив фигурку обратно.
– Ну, не знаю.
– Да ладно тебе. Мне понравился каталог, и я абсолютно обожаю Beanie.
Холли посмотрела на меня и улыбнулась.
– Ладно. Пошли, – она закинула рюкзак на плечо и швырнула в меня свой мяч куш. – А ты можешь понести священный куш.
– Ничего себе. Это большая честь для меня.
Когда мы подошли к машине, снегопад уже начался, но ветра почти не было. На земле лежали лишь редкие островки снега.
– Видимо только что начался, – Холли посмотрела в небо.
– Да, наверное.
В машине я сразу включила печку – вечер был довольно холодным.
По радио передавали, что буран пройдет только к концу недели. Так что мы с Холли решили провести выходные у меня, а вечером в воскресенье она отправится домой, чтобы подготовиться к школе. Ее последний семестр. Я пыталась не думать об этом, хотя и знала, что это неизбежно.
– О чем задумалась?
Я повернулась. Холли стояла у открытой дверь – она нога уже внутри машины – и смотрела на меня. Я вопросительно уставилась на нее, так как за своими мыслями не услышал ее слов.
– Думаешь? Ты? О чем?
– О. – Я завела двигатель. – О твоем аттестате.
– Ясно. Уже скоро.
Холли села в машину и теперь смотрела вперед, она улыбалась. Видимо, думала об окончании школы. Какая приятная мысль. Для нее. Потом улыбка медленно растаяла, и она повернулась ко мне.
– Ты придешь?
Я кивнула.
– Конечно.
Она снова улыбнулась.
– Хорошо. Я действительно хочу, чтобы ты пришла, Энди.
– Я буду там.
Мы вошли через гаражную дверь на кухню.
– Где мама? – спросила я Криса, который сидел за столом и ел бутерброд.
Брат сильно вырос за последние шесть месяцев, голос стал более грубым. Он был симпатичным парнем и, как бы мне ни было неприятно признавать это, похожим на нашего отца.
– Работает, – Крис глотнул молока и запихал остатки бутерброда в рот.
– Она же вроде была свободна сегодня вечером? – удивилась я.
Мы планировали приготовить поп-корн и втроем посмотреть фильм.
Крис пожал плечами, вставая. Он стал таким высоким, превратился из худого долговязого подростка в мускулистого волосатого юношу. Почти мгновенно.
– Жаль, – пробормотала Холли, закидывая на плечо свой безразмерный рюкзак.
Холли стала с мамой даже более близка, чем я. Хотя я была рада, что они так понравились друг другу. Если Холли собирается часто здесь появляться, это все упростит.
– Пока, психованная, – Крис засунул тарелку в посудомойку и поспешил из кухни.
– Ты куда собрался в такую погоду, Крис?
Парень замер на ступеньках лестницы.
– Ты же не думаешь на самом деле, что я хочу провести уик-энд с вами?! Я буду у Брайана.
Снаружи раздался автомобильный гудок, и Крис, громко топая, побежал вверх по лестнице.
– Хорошо. Избавились от него. Заноза в заднице. – Я улыбнулась Холли. – Как бы то ни было, как ты смотришь на хороший фильм?
Она улыбнулась и кивнула.
Фильм закончился, и Холли прислонилась ко мне, тихо плача и не отрывая взгляд от экрана. Я не плакала, но мне потребовалась вся сила воли, чтобы сдержаться. Робин скоро умрет, Хэл, наконец, выходит из тюрьмы, и они с Эйбом собираются пожениться. Джейн заботится о Робин, тихо угасающей от СПИДа. В конце фильма Джейн после смерти Робин решила переехать в Калифорнию.
Холли цеплялась за меня, все ее тело содрогалось от рыданий, пакет попкорна был давно забыт.
Я молча гладила ее по волосам, слезы сами собой катились из моих глаз. Боже, какой трогательный фильм. ‘Парни побоку’, кто бы мог подумать?
– Она действительно любила ее, ведь так? – Холли отодвинулась, чтобы посмотреть мне в глаза.
Я кивнула.
– Да, думаю, что так, – я убрала мокрые волосы с глаз, и мягко улыбнулась Холли. – Этот фильм сильно задел тебя, так?
Она кивнула, спрятав лицо у меня на груди.
– Мне никогда не нравилась Вупи Голдберг до этого фильма, – пробормотала она, крепче обнимая меня.
– Да.
Я смотрела на экран, по которому шли титры и звучала песня Мелиссы Этеридж ‘Я возьму тебя с собой’. Я никогда раньше не слышала эту песню, но знала несколько других в ее исполнении.
– О, он такой грустный, – Холли выпрямилась и вытерла глаза рукавом. Она была настолько восхитительна. – Мы можем печь?
Улыбка примерзла к моему лицу, пока я пыталась понять, что она имеет в виду.
– Э-э.
– Сдоба. Мне хочется что-нибудь испечь, – Холли потерла ладони.
До меня, наконец, дошло, о чем она говорит.
– Конечно. Думаю, на кухне найдется что-нибудь такое. Пошли.
Я встала и двинулась в сторону кухни, но Холли осталась на месте. Я вопросительно посмотрела на нее.
– Робин никогда не сможет печь, – синие глаза Холли были очень яркими от слез.
– Ах, – я помогла ей подняться на ноги и обняла. – Это всего лишь фильм, Холли.
– Я знаю. – Шмыг, шмыг. – Но где-то там на самом деле есть Робин.
– Боже, ты такая восхитительная.
– Правда?
– Э-э? – я замерла. О, черт. Я сказала это вслух? – Ну, я хочу сказать, ты принимаешь это все так близко к сердцу.
Холли отодвинулась от меня, сияя яркой улыбкой.
– Спасибо.
– Не за что. Сдоба?
Пока мы шли на кухню, я глянула в окно рядом с дверью.
– Святое дерьмо! Ты только посмотри на это, Холли.
Она встала рядом со мной.
– Ого.
За эти два часа выпало почти полметра снега, и он не думал останавливаться. Мы переглянулись и молча пошли на кухню.
Я проверила ящики в надежде найти какой-нибудь полуфабрикат. Мне не хотелось начинать с нуля.