Холли начала одеваться, натягивая свои самые теплые вещи.
– Тереза на проводе.
– Привет, мам.
– Привет, милая.
Такой усталый голос.
– Ты смотрела на улицу?
– Не было времени. У нас автомобильные аварии все утро, один парень умер от обморожения в своем автомобиле. Милая, я понятия не имею, когда смогу вернуться, но не думаю, что сегодня. А может и не завтра. Кристина крайне невовремя уволилась.
– Хорошо. Ну, думаю, ты даже выиграла от этого. Там снега больше метра нападало, и он все еще идет.
– О, Христос. Где Крис? Он до сих пор у Брайана?
– Да. Уехал вчера вечером.
– Хорошо, милая. Позвони ему, пожалуйста, пусть остается там.
Кто-то позвал маму на заднем плане.
– О, мне нужно идти. Я люблю тебя, не выходите из дома.
– Хорошо, мам. Я тоже люблю тебя. Будь осторожна.
– Буду. Пока.
Прежде чем я даже успела попрощаться, она повесила трубку.
– Все в порядке? – спросила Холли, причесываясь.
Я повесила трубку.
– Да. Но они серьезно заняты работой сегодня. Кто-то уволился на прошлой неделе, так что мама застряла там на все выходные.
– О, ничего себе.
– Ну, не знаю, как ты, а я проголодалась, – я вытащила из шкафа теплые штаны и толстовку и натянула одежду на шорты и майку, в которых спала. – Ты любишь яйца?
– О, да.
Холли спустилась за мной вниз. Я нашла в холодильнике яйца, кусок чеддера и пакетик нарезанного мяса индейки.
– Разве ты сказала не яйца? – спросила она, глядя на меня.
– Ага, – я нарезала мясо помельче и натерла немного сыра. – Сколько?
– Три.
Я вернулась к готовке.
– Так, чем хочешь заняться сегодня? – спросила Холли, подходя ко мне.
– Не знаю. Я бы не отказалась выйти туда, – я указала ножом на окно.
– Наружу?
Я кивнула с глупой усмешкой.
– Любишь играть в снегу?
Еще кивок.
– О, Энди – мой герой! Я обожаю играть в снегу. Уже предвкушаю, – Холли хлопнула в ладоши и подошла к двери во двор, отодвинув жалюзи, чтобы выглянуть наружу. – Ничего себе, – выдохнула она. – Не могу поверить, что столько нападало за ночь.
– На холодильнике стоит радио, включишь?
– Сейчас.
Но в эфире были одни помехи.
– Хм-м, – Холли крутила ручку настройки, в поисках работающей станции. – О, нашла.
– Ну, если ты говоришь по-испански.
– Точно, – она снова принялась крутить ручку. – Черт, Энди. Все, видимо, в ауте.
– Попробуй AM.
– Уже.
Мы переглянулись.
– Черт. Полностью отрезаны от мира.
Холли улыбнулась мне и кивнула.
– Точно. Мне нравится.
Когда Холли подошла ко мне, я уже заливала свое творение в глубокую сковородку.
– М-м, пахнет вкусно.
– Вот и славно. Захвати пару тарелок из шкафчика.
– Ты уверенна, что мы себе задницы не отморозим?
– Нет. Но, по крайней мере, мы сделаем это весело, – ответила Холли, натягивая пальто, которое плохо согласовалось со штанами и теннисными туфлями. У нее был слишком большой размер обуви, чтобы влезть в любые мои ботинки. – Готова?
– Ага.
Мы навалились на дверь, пытаясь сдвинуть гору снега.
– Проклятье. Даже не пошевелилась.
– Да. Наверное, придется выходить через гараж.
– Еще одна попытка. Когда-нибудь нам все равно придется открывать эту дверь.
– Хорошо. На счет три. Раз, два, давай! – но мы только смяли половичок и отъехали от двери.
– М-да. Это не поможет.
– Гараж?
– Гараж.
Механизм, скрипя и постанывая, поднял дверь.
– Боже, ты только посмотри!
Теперь место двери занимала стена из снега высотой метра полтора, если не больше.
– Да тут тоннель проделать можно.
Стена начала кусками проваливаться внутрь гаража.
– Или нет.
– Готова? – на лице Холли сияла восхитительная улыбка – наверное, так же она улыбалась в пять лет.
Я кивнула, и мы с криками выбежали в снег, чуть не скрывшись под ним. Нижние слои уже слежались, так что мы просто свалились уже через метр.
Я выползла из снежной могилы, пытаясь не загрести себе снега за шиворот. Холли сделала то же самое. Я рассмеялась, увидев ее лицо, покрытое тонким слоем снега, запутавшегося в темных бровях и челке.
Холли тоже рассмеялась надо мной – видимо я выглядела не лучше. Я посмотрела на себя – вся в снегу, штаны спереди уже промокли. Да, это будет короткая игра. Не хотелось бы стать следующими пациентами мамы, страдающими от обморожения и гипотермии.
Я пыталась очистить свое пальто, когда… Шмяк! Весь мир для моего левого глаза стал белым.
Холли смеялась и безуспешно пыталась сделать вид, что она тут не при чем.
– Ты хочешь войны, Корриган? – я уперла руки в бока. Ну, одну руку, другой протирала глаз от снега.
– Это угроза?
– Ты хочешь, чтобы это была угроза?
– Ты это получишь, Литтман. Или я должна сказать, Литлман.
(прим. переводчика. Литлман – дословно переводится, как "маленький человек")
Я моргнула.
– Ну все, это была последняя капля.
– Да ну.
Вместо ответа я начала лепить снежки.
– Ты начала это, Корриган, но знай, что я побеждала во всех снежных битвах, проходивших в этом квартале. Не говори, что я тебя не предупреждала.
Холли с любопытством смотрела на меня.
– Очень хорошо, – она собрала побольше снега и начала придавать ему круглую форму. – Но, знаешь что?
– Что? – я занималась уже четвертым снежком. Снега было почти по пояс, так что лепить было удобно, и я выкладывала снаряды рядом с собой.
– Я играю в софтбол.
Шлеп!
– Тьфу! – я выплюнула попавший в рот снег. – О, ты плохая, – я схватила свой самый большой снаряд и, прищурившись, посмотрела на нее, оценивая расстояние до цели.
– Ладно, Энди. Прости, это было несправедливо, – Холли примирительно подняла руки.
– Да, было.
– У меня больше нет снежков, – Холли указала на пустующий снег рядом с собой.
– Да, нет, – я шагнула вперед, и Холли развернулась, начав убегать от меня.
Это было, наверное, самое медленное преследование в истории – будто бег под водой. Я захватила свои снежки и начала кидать их. Холли пыталась скрыться из зоны обстрела, но ей это не удалось. Шлеп! Самый большой снежок угодил ей в шею.
– О, черт, холодный! – вскрикнула она, пытаясь вытряхнуть снег из-за шиворота.
Второй пошел!
Шлеп!
Попадание в руку, но тоже неплохо.
Мы продолжали медленное преследование, высоко поднимая ноги. Холли имела некоторое преимущество благодаря бОльшему росту. Но у меня еще оставались снежки.
– Ой! – внезапно Холли исчезла из поля моего зрения.
Пуфф – и только контур ее тела в глубоком снегу.
– Холли? – я поспешила к ней, если это движение, конечно, можно назвать спешкой.
Она лежала, глядя в небо. Потом перевела взгляд на меня.
– Ничего себе. Снег такой мягкий. Как пуховая перина.
– Ты в порядке? Говоришь как Лазарь, восставший из мертвых.
– О, да. Я в порядке. Замерзла и задеревенела, но в порядке.
Я протянула ей руку.
– Давай. Думаю, самое время возвращаться домой. Снег все падает, и я не смогу отвезти тебя в больницу.
Холли взяла меня за руку, и я помогла ей подняться на ноги. Промокшие с ног до головы, мы отправились в дом.
– Боже, я так замерзла, – Холли стояла посреди кухни, обняв себя руками и стуча зубами от холода.
– Пошли, у мамы в ванной есть джакузи.
– О-о-о. М-ми-ло, – Холли попыталась улыбнуться.
Мы поспешили наверх, оставляя за собой следы из мокрой одежды. Когда мы добрались до ванной, на нас было только нижнее белье. Я включила горячую воду.
– У меня нет купальника для тебя, – я посмотрела на Холли, которая не отрывала глаз от парящей воды.
– Как будто меня это волнует! – она залезла в воду в чем была.
Я смотрела, как ее тело медленно погружается в теплые глубины. Ты же занималась спортом, ты и раньше видела, как другие девушки раздеваются. Ты и раньше видела, как другие девушки раздеваются. Ты и раньше видела, как другие девушки раздеваются.
Вынырнув из своих мыслей, я тоже залезла в воду. Почти кипяток, вопила моя холодная кожа. О, но что за приятный кипяток.
Я глубоко дышала, постепенно привыкая к температуре воды. Холли сидела напротив меня, откинув голову на резиновую подушку бортика. Ее глаза были закрыты, она медленно тихо застонала. Я смотрела на ее шею, гладкие плечи, выступающие ключицы. Лифчик Холли стал почти прозрачным из-за воды.