========== Глава 1. Пустыня. ==========
Свет не всегда приносил столько страданий.
Когда-то он освещал путь заблудшим странникам, помогал увидеть истину во тьме. Даруемый солнцем, он наполнял наши сердца легкостью и воодушевлением. Отбрасываемый полной луной, он успокаивал нас своим присутствием и избавлял от чувства одиночества. Рождаемый крошечным пламенем свечи, он сопровождал слова наших молитв, помогая им найти своего адресата.
Но все боги мертвы.
Они погибли в тот день, когда люди дерзнули вершить судьбы человечества. Погибли от рук тех, кто в них верил.
Всего поворот двух ключей.
У Апокалипсиса не четыре всадника. Их всего два. И одного маленького, практически незаметного движения руки каждого из них хватило для погребения этого мира во тьму вечного безумия.
Вспышки смертоносного света окутали Землю, выжигая все живое на своем пути. Навсегда застывая в глазах тех, кто стал свидетелем гибели человечества и не смог отвернуться от завораживающей жатвы.
С тех пор прошло немало сотен лет. Мы потерялись во времени, выпустив из рук вереницу элементарного календарного счета. Вместе с целыми цивилизациями погибли и все года, что оставляли за собой наши предки. Жизнь не делилась на «до» и «после». Потому что теперь кажется, что никакого «до» никогда не существовало.
Кажется, что мы всегда пытались выжить под лучами жестокого всевыжигающего солнца, искренне не понимая, для чего так отчаянно цепляемся за эту никчемную жизнь в моменты смертельной опасности. Кажется, что глаза наших стариков всегда были белы, отражая в ослепших зрачках саму смерть.
Боги мертвы.
А нам все же удалось выжить. Но для чего мы живем, если лучи солнца больше не способны согревать? Они способны лишь убивать, по крупице забирая у нас жизнь, изматывая страшными болезнями, лишая воды, об обилии которой слепые старцы слагают легенды.
Мору и этого было мало. Последним, что у нас отобрали, стало самое дорогое и сокровенное. То, за что мы держались из последних сил. То, что сейчас мне кажется невероятной чушью.
Смерть забрала с собой надежду, взамен навсегда поселив в наших сердцах безумие. И если ты не будешь сопротивляться, если ты позволишь себе наплевать на все рамки, моральные устои, от которых в результате не осталось и следа, то ты сможешь прожить еще несколько бестолковых, никому не нужных дней, превратившись в животное, ведомое лишь врожденными инстинктами. Главный из которых — выжить.
***
Сколько я уже здесь?
Я шла, волоча ноги по песку, утопая в нем огромными ботинками, снятыми с чужой ноги. Я уже давно не различала дороги. Песок был везде: в глазах, во рту, в носу, в волосах… Чувствовалось, как он пересыпался между стертыми пальцами в безразмерных ботинках. Я вспомнила труп, найденный на дороге день назад. И то, как обрадовалась, увидев, что с него есть, чем поживиться. Кем был этот человек? Тогда эта мысль мне даже в голову не пришла. Я просто торопливо стягивала с него обувь и тряпки. А после, когда мои глаза заприметили в песке фляжку, я даже издала какой-то невнятный восторженный звук, кинувшись к драгоценной для меня вещице. Но она была пуста.
От досады я пнула полуразложившиеся останки и вяло подумала, что даже съесть кусочек от них не смогу.
Но флягу я все же решила примотать к поясу, перед этим насыпав в нее песка. Сейчас я бы не смогла объяснить, зачем, а тогда мне казалось, что емкость, ударяющая меня по бедру при каждом моем вялом шаге, до краев наполнена не проклятым песком, а водой. И что стоит мне только захотеть, я откручу крышку и промочу горло и высохшие до волдырей губы. Это невероятно придавало сил. Как и ботинки на ногах. И плотная, насквозь пропахшая потом грязная кофта. Разорвав ее и обмотав голову и лицо, оставив открытыми только глаза, я вдыхала запах этого мертвого человека. Наверное, все, что от него осталось, я унесла с собой. И только сейчас в голове, словно мухи, роились ленивые уставшие мысли.
Кем был этот человек?
Куда он шел?
Как он встретил свою смерть?
Как встречу ее я?
Приступ кашля согнул меня пополам, и ладони коснулись раскаленного песка. Кожа на них давно загрубела и полопалась, а боль чувствовалась слишком отдаленно. Зато горло тут же стало жечь огнем. Казалось, сейчас меня вырвет песком. Но вместо этого глотку сдавило, словно стальными тисками, и воздух затерялся во мне, так и не наполнив собой легкие.
Как я встречу свою смерть?
Вот так.
Руки сами потянулись к тяжелой алюминиевой фляге на поясе и, дрожащими пальцами раскрутив крышку, не обращая внимания на скрежещущий песок, я высыпала ее содержимое себе на голову, представив, что перед смертью я использую весь свой запас «воды» именно таким образом. Дикий хохот разлился вокруг меня, и я лишь с трудом сообразила, что смех принадлежит мне самой. Как я могу смеяться? Ведь минуту назад я задыхалась…
Почему смерть лишь вышагивает со мной рядом? Ведь она всегда находится настолько близко, что мне остается только удивляться, почему именно я снимала ботинки с того трупа, а не наоборот?
Последние силы я потратила на то, чтобы просто перевернуться на спину. И забытье заботливо приняло меня в свои ласковые объятия.
Сколько я уже здесь?
***
С наступлением ночи меня привычно начала колотить дрожь. Но на этот раз мне даже не хотелось шевелиться. Уж лучше замерзнуть здесь и погибнуть от жажды, чем скончаться под жестокими всепоглощающими солнечными лучами. Разлепив уставшие веки, я мутным взглядом уставилась в бесконечность неба, усыпанного звездами. Раньше, когда наши земли еще не высохли до конца, а радиоактивный яд не пропитал почву, мне доверяли заступать в дозор вдвоем с кем-нибудь из Матерей и я украдкой любовалась этой далекой холодной красотой проносящихся над нашими головами галактик. Но сейчас они не вызывали во мне вообще никаких чувств. От меня не осталось ничего. Все свое сознание я расплескала вместе с песком из своей фляги, и теперь оно точно так же утекает сквозь мои пальцы.
Как я встречу свою смерть? Уголок губ дрогнул в попытке улыбнуться. Мое сознание ликовало, найдя нехитрый ответ на этот вопрос.
Я давно мертва.
Я слышу их шепот. Я чувствую их сухие мозолистые руки. Я вижу их добрые глаза. Они смотрят на меня с жалостью, роняя свои слезы звездным дождем на Землю.
Я слышу вас…
Он заполнял собой все вокруг. Шепот тысячи матерей, что растили меня под своим покровительством, что с детства обучали меня выживать в условиях жестокости этого безумного мира. Они заботились обо мне, радовались моим успехам, строго наказывали за промахи, четко объясняя, что всегда есть только один шанс. Одна возможность. О чем бы речь ни шла, есть только одна попытка. И либо ты победишь, либо умрешь.
Они учили меня никогда не сдаваться.
Простите меня. Мне так стыдно за свою слабость. Но я ведь не сдалась, да? Как я могу сдаться, если я уже мертва?
Наверно, я скоро смогу увидеть отца. Мама говорила мне, что последний раз я его видела, когда была крошечным младенцем. Естественно, я этого не помню. Он был одним из последних мужчин, отдавших жизнь за свое племя, когда другие поселенцы нападали на Земли Тысячи Матерей. С тех самых пор женщины держались сплоченно, избегая мужчин, которых я за свою жизнь так ни разу и не увидела, только изредка встречалась с ними в схватках.
Я даже не знаю, как выглядел мой отец… Хоть постоянно слышала рассказы матерей о нем.
Где же вы?
******
Тело словно налилось свинцом, а глазам больно было смотреть на розоватое зарево рассвета. Проклятое солнце. Снова это проклятое солнце.
Тихое мелодичное шипение заполнило слух, и сердце гулко забилось, разгоняя по жилам вязкую кровь.
Змея.
В предвкушении получить хоть какую-нибудь пищу, я перехватила полупустую флягу в ладони и, не разбирая, куда бью, из последних сил ударила фляжкой в то место, откуда раздавался звук. Вполне возможно, что змея приползла сюда с целью поживиться поджаренной на солнце человечинкой, но фортуна сегодня была на моей стороне. С яростью я стала добивать своего противника, придавив ее ботинком, который она так отчаянно пыталась прокусить.
Через несколько минут я уже жадно вгрызалась в мертвую плоть эфы, благодаря судьбу за такой щедрый подарок. Это даст мне сил продержаться еще какое-то время под этим палящим солнцем. Вот только… зачем?